Надо сказать, что борьба шла на равных. Катя была гораздо послушнее, но совсем не была бесхарактерной. Мама иногда вспоминает, как они с маленькой Катей отправились куда-то на поезде. И эта малышка закатила там такой концерт, что соседи по вагону не выдержали и вызвали начальника поезда. Но что можно поделать с ребенком? Незабываемая для всех вышла поездка, ну, кроме Кати. Она ее, конечно, не помнит и утверждает, что всегда была тихой и скромной. А если без шуток, то сестра и действительно в какой-то момент сильно изменила свое поведение. Из нас двоих она, конечно, была и послушной, и воспитанной, и не упрямой. Интересно, что уже сейчас, когда выросли Катины дети, оказалось, что они невероятно активные. На месте не сидят, замолкают редко, всегда энергичные. И бабушка наша говорит о них:
Ба, Катька, да это прямо ты!
Вот такая у нас Катя «тихоня». Но главным в характере сестры было то, что она с детства любила рисовать, придумывать и воплощать какие-то свои идеи, много читала. Все в семье вспоминаются случай, как она разрисовала обои в комнате. Да и не просто так, как часто балуются дети, а с творческим замыслом: на стене сестра, будущая художница, изобразила лошадь. Родители ее не ругали. При всей их требовательности нужно сказать, что наши склонности они поддерживали.
Я сестру иногда называю «тургеневской барышней». Катя моя противоположность, очень легкая, не обидчивая, открытая. Ничего ее не задевает, все неприятности отскакивают рикошетом.
Когда нас готовили к школе, эта разница характеров стала заметнее. В школу мы пошли тоже вместе, хотя я и на год младше. Кате непросто давалась «обязаловка», сидеть и зубрить она не любила, уж лучше порисовать. Мама пыталась приучить ее к школьной рутине.
Но получалось плохо. А меня не готовили абсолютно, внезапно решили, что пойду за компанию. Я легко считала, складывала и вычитала. Еще до первого класса щелкала простые арифметические примеры, хотя и была младше, и никто в общем-то со мной не занимался математикой. Цифры любила с детства. Даже играла со счетами. Катя всегда с куклами, придумывала им наряды, рисовала их в альбомах. А я любила только то, где можно что-то посчитать, вычислить. Я уважала игрушки с цифрами, головоломки. Из развлечений и занятий, свойственных девочкам я любила и умела неплохо вязать, этому меня научила бабушка. Важный человек в нашей с сестрой жизни. О ней речь впереди. Но даже тут мне нравилась упорядоченность этого занятия, то, что вязать нужно было по схемам. И вот я вязала и про себя считала петли. Я с самого детства познавала мир через цифры.
В школе разница наших способностей стала очевидной. Сидели мы, конечно, за одной партой или друг за другом. Но учились по-разному. У Кати сложилось с историей, литературой, географией. А мне поначалу было непросто. Думаю, что я была все-таки психологически не готова к школе, ведь пошла в первый класс, по сути, в шесть лет. Схватывала на лету, но не получалось жить по расписанию, соблюдать все правила. Да и первая учительница была очень требовательной. Но все же мне необыкновенно повезло! Позже мои способности к математике заметил выдающийся преподаватель по этому предмету. Из тех людей, которые идут в профессию именно из любви к детям и педагогике, человек по натуре неравнодушный, увлеченный своим предметом. Она не только заметила мои способности, но и помогала их развивать, поощряла мое участие в математических олимпиадах.
Я вообще была «светлая головушка». Мне можно было не зубрить, я быстро все схватывала. Быстро находила ответы. Мне было важно сделать любые задания быстрее всех и лучше всех. Набрать больше всех баллов на любой олимпиаде и на любом экзамене. В олимпиадах я неизменно побеждала, да и по всем точным наукам, по физике и химии была круглой отличницей. Не заучивала формулы, а понимала их и они мне нравились. Остальные учителя тоже стали иначе относиться и со временем у меня иных оценок кроме пятерок просто не было. С таким характером и не могло быть иначе. Всегда было важно добиться своего, не менять намеченную цель. Кажется, что эта черта должна только помогать справляться с жизненными трудностями. Но сейчас, став старше, понимаю, что у этой медали две стороны.
С детства решения я принимала не только быстро, но и навсегда. Катя говорит обо мне: «Вся в отца! Если решила что-то, то не переубедить никак, пока сама не передумает». Очень упертая, свою правду буду как бульдозер продавливать.
Родители часто напоминают, что вот буквально с места не сдвинуть, пока не добьюсь своего. Бывает, обниму дерево или столб по дороге в сад и стою. Мама меня уговаривает, что нужно идти, что опоздаем. Стою упрямо, пока не услышу положительный ответ. При этом речь ведь не шла о каком-то капризе. Не выпрашивала игрушки или развлечения. Нет, цель была другая добиться своей детской справедливости, признания моего мнения. И если сестра создает художественные миры внутри себя, то я тоже создавала свой мир, и ни с кем им не делилась. Могла, например, развить целую историю из нескольких взглядов, неосторожных слов и всерьез обидеться. Но переживания скрывала внутри. Всплывали в памяти и слова бабушки о том, что «девочка должна быть скромной». Бабушку хотелось слушать. Разрывали противоречия и амбиции. Амбициозность и перфекционизм, желание быть до мелочей лучшей во всем, рвались наружу. Так было и с занятиями музыкой.
Я вообще была «светлая головушка». Мне можно было не зубрить, я быстро все схватывала. Быстро находила ответы. Мне было важно сделать любые задания быстрее всех и лучше всех. Набрать больше всех баллов на любой олимпиаде и на любом экзамене. В олимпиадах я неизменно побеждала, да и по всем точным наукам, по физике и химии была круглой отличницей. Не заучивала формулы, а понимала их и они мне нравились. Остальные учителя тоже стали иначе относиться и со временем у меня иных оценок кроме пятерок просто не было. С таким характером и не могло быть иначе. Всегда было важно добиться своего, не менять намеченную цель. Кажется, что эта черта должна только помогать справляться с жизненными трудностями. Но сейчас, став старше, понимаю, что у этой медали две стороны.
С детства решения я принимала не только быстро, но и навсегда. Катя говорит обо мне: «Вся в отца! Если решила что-то, то не переубедить никак, пока сама не передумает». Очень упертая, свою правду буду как бульдозер продавливать.
Родители часто напоминают, что вот буквально с места не сдвинуть, пока не добьюсь своего. Бывает, обниму дерево или столб по дороге в сад и стою. Мама меня уговаривает, что нужно идти, что опоздаем. Стою упрямо, пока не услышу положительный ответ. При этом речь ведь не шла о каком-то капризе. Не выпрашивала игрушки или развлечения. Нет, цель была другая добиться своей детской справедливости, признания моего мнения. И если сестра создает художественные миры внутри себя, то я тоже создавала свой мир, и ни с кем им не делилась. Могла, например, развить целую историю из нескольких взглядов, неосторожных слов и всерьез обидеться. Но переживания скрывала внутри. Всплывали в памяти и слова бабушки о том, что «девочка должна быть скромной». Бабушку хотелось слушать. Разрывали противоречия и амбиции. Амбициозность и перфекционизм, желание быть до мелочей лучшей во всем, рвались наружу. Так было и с занятиями музыкой.
Когда я перешла в четвертый класс, то впервые увидела, как на концерте играют на рояле. Фортепианная классика поразила меня до глубины души. Я тут же представила себя за инструментом и решила, что тоже должна научиться. Папа был в командировке, а мама хоть и колебалась, но в итоге сдалась. Меня записали в музыкальную школу. Вернувшись, папа сильно удивился, ведь в семье музыкантов не было. Но мама ему напомнила, что как раз по ее линии есть родственники, которые прекрасно поют. Но главным аргументом стало, что музыка гармонично развивает и другие способности. Кстати, тогда я этого не знала, но ведь у музыки очень много общего с математикой. А ученики музыкальных школ гораздо лучше справляются с математическими или языковыми экзаменами. В общем, я добилась своего. Но помните об обратной стороне? Так и вышло. В какой-то момент навалилось все сразу и всерьез музыка, школьные предметы, сложный подростковый возраст. И я поняла, что фортепиано это не мое. Но тут уже родители проявили твердость, нельзя бросать начатое дело. А у меня организм отреагировал на внутренний протест. И в результате начали буквально отказывать руки, пальцы не хотели играть, тело сопротивлялось.
Что же касается школы общеобразовательной, то родители выполнение домашних заданий проверяли редко и уж, конечно, никаких репетиторов или дополнительных занятий у нас не было. Но и за плохие оценки не слишком ругали. Впрочем, у меня тройки в дневнике появлялись только до третьего класса. Потом уже были только одни пятерки, и я всему классу решала задачи по математике. Ну, а Катя неизменно хорошо училась по гуманитарным предметам. Читала просто тоннами, буквально поглощала книги и по школьной программе, и вне ее. Увлекалась историей и списывала у меня контрольные по точным наукам. Позже у сестры все время стало занимать рисование.
Конечно, у нас были друзья. Но Нерюнгри город небольшой, северный. Особенно не погуляешь, не побегаешь, когда большую часть года стоят морозы и идет снег. Родители много работали, много общались, у них была своя взрослая компания. И мы частенько по вечерам оставались одни, занимали себя сами. А бывало, что бегали к соседскому малышу, нянчили его, как младшего брата или куклу. Его родители, наши соседи, ждали нас из школы с нетерпением. Мальчик был капризным, но с нами становился просто паинькой. Наверное, скучал без компании. Но и нам скучно никогда не было. Мы всегда находили чем себя занять. У родителей частенько бывали гости, но общались всегда отдельно. У нас, детей, был «сладкий стол». А вот на Новый год обязательно за столом собирались всей семьей. Это была традиция, от нее не отступали. Конечно, многое из семейных традиций переняли и мы с сестрой уже в своих семьях.