От пугающих этих мыслей его оторвала телефонным звонком жена, сообщившая о пришедшем к нему для какого-то важного разговора Зотове, и, объяснив ей, что скоро приедет, он попросил гостя подождать, подумав при этом: « Похоже, еще одна жертва. Не деньги же он старушке принес», и ощутил, как по спине у него пробежали мурашки.
Проживавший в одном подъезде с Ланцовым Борис Михайлович Зотов был весьма влиятельным в Питере человеком, принадлежал к городским «сливкам» общества и занимал весь третий этаж.
Проявив во времена первоначального накопления капитала завидную ловкость, смекалку и волю, завлаб Горного института сумел в условиях зарождавшегося капитализма успешно пристроиться к осваиванию природных богатств страны и сколотить на этом приличное состояние, сохранив при этом в «кровавые девяностые» жизнь и здоровье вкупе с солидным пакетом акций крупнейшего в Ленобласти нефтеперерабатывающего завода и обширной сетью заправочных станций, чего большинству его тогдашних партнеров по бизнесу сделать не удалось. И все бы было у него, как принято говорить, «в шоколаде», если бы не единственная дочь Лера, доставлявшая им с женой массу хлопот и ненужных волнений. Проучившись до третьего курса в финансовом университете и попев перед зеркалом в комнате караоке, она вдруг уверовала в свой незаурядный вокальный талант, и учеба была ею тут же заброшена.
После бесплодных увещеваний и череды семейных скандалов Зотов махнул на ее причуды рукой и нанял любимому чаду консерваторского педагога, и Лера, сводя с ума соседей по лестнице, целый год голосила до хрипоты вокализы и прыгала как угорелая по квартире, что, однако, не принесло ей желанной славы, и отцу пришлось заказать для нее несколько песенок у одного известного автора.
Встало это ему в круглую сумму, зато процесс становления поп-звезды пошел интенсивнее. Лере опять же за немалые деньги записали приличную фонограмму, обучили некоторым премудростям ремесла, подраскрутили рекламой, и она отправилась на подмостки покорять сердца малолетних слушателей, со временем утвердившись у них в роли еще одного секс-символа. Соседи же, изредка видя ее на экранах своих телевизоров, поражались возможностям звукозаписывающей техники, благодарили судьбу и наслаждались домашним покоем.
При появлении в квартире хозяина Зотов вышел из комнаты, где дожидался его возвращения, и сообщил о госпитализации дочери в военно-медицинскую академию, где врачи до сих пор не могут определиться с ее болезнью и поставить точный диагноз.
Раздевшись в прихожей, Разумовский прошел с ним в гостиную, и взволнованный произошедшим отец поведал ему, сев на диван, о разыгравшейся накануне на сцене концертного зала трагедии, где при полном аншлаге с участием звезд шоу-бизнеса записывался концерт к женскому празднику, и Лера одним из своих хитов открывала второе его отделение.
Началось все отлично, стал излагать хронологию вчерашних событий Зотов. Музыка заиграла, Лерка на сцену выбежала, микрофон к губам поднесла, а после будто бы в ступор впала. Песня на весь зал звучит, а она микрофон опустила и рта не может открыть.
«Конец поп-диве, вирус схватила», поставил ей мысленно диагноз профессор и снова почувствовал, как по спине у него побежали мурашки.
Фонограмму остановили, а Лерка за кулисы сбежала. Зрители понять ничего не могут, шумят, хлопают, продолжал, все более распаляясь, делиться с ним впечатлениями Борис Михайлович. Музыку минут через пять снова включили, дочь опять появилась и запела вживую, и это была катастрофа! Сначала она «петуха пустила», затем кашлять стала, а на втором куплете микрофон выронила и свалилась в обморок. Ее тут же унесли за кулисы, а мы с женой побежали следом. В гримерке она после нашатыря очнулась и забилась в истерике, так, что ничем ее было не успокоить. Кричит только, не слушая никого: «К черту все это! Не могу больше под фанеру петь!» Пришлось ей скорую вызывать, об этом с утра уже все СМИ трубят.
«Хоть одно доброе дело сделал», подумал о Ланцове Иннокентий Сергеевич, а вслух поинтересовался нынешним состоянием Леры.
Та, по словам отца, в настоящее время после уколов и капельниц спала в отдельной палате, а вся профессура ломает головы над ее диагнозом и говорит лишь о переутомлении и нервном по этой причине срыве.
Поинтересовавшись, чем он может ему помочь, Разумовский услышал от него то, чего более всего опасался. Зотов, глядя ему в глаза, потребовал рассказать о причинах его хождения по квартирам со странной просьбой и повышенном интересе к начальнику ЖЭКа.
Поинтересовавшись, чем он может ему помочь, Разумовский услышал от него то, чего более всего опасался. Зотов, глядя ему в глаза, потребовал рассказать о причинах его хождения по квартирам со странной просьбой и повышенном интересе к начальнику ЖЭКа.
Соседи утром с женой поделились, когда про Леру узнали Нонна с последнего этажа, генерал, у них оказывается те же проблемы. Объясните, что это все значит? взял он за горло мертвой хваткой хозяина, и тот с испугом подумал: « Если признаюсь, Ланцову не поздоровится, знаю я этих нефтяников», а следом мелькнула крамольная мысль: «А может и черт с ним», но он ее сразу же от себя отогнал.
Как бы ни сопротивлялся он неизвестной болезни, та все же ежеминутно подтачивала его организм, и возрожденное в нем вирусом сострадание к людям и всплывший из глубин памяти главный врачебный принцип «не навреди» не позволили ему подставить под смертельный удар Ланцова, и он решил попытаться обмануть могущественного соседа, сомневаясь, что это ему удастся.
Стараясь казаться предельно искренним, Иннокентий Сергеевич объяснил ему свой интерес к начальнику ЖЭКа начавшейся в городе эпидемией птичьего гриппа. Ланцова же по некоторым симптомам он посчитал инфицированным, однако в дальнейшем все его опасения не подтвердились, и тот оказался совершенно здоров.
Изложив свою ложь на едином дыхании без сбоев и кашля, он почувствовал облегчение, но искушенного в таких делах бизнесмена объяснение его явно не убедило. Лицо его посуровело, он резко поднялся с дивана и, посмотрев сверху вниз на притихшего в кресле хозяина, с металлом в голосе заявил: «Ради дочери я на все пойду. Поэтому сообщите мне, если все-таки подтвердятся», на что Разумовский послушно кивнул головой.
С трясущимися от страха поджилками он проводил Бориса Михайловича и закрыл за ним двери на все замки, после чего, уже не сдерживая себя, жалобно простонал:
Вли-ип Оконча-ательно
Когда же напуганная его стенаниями и громким лаем собаки из кухни выскочила супруга и набросилась на него с расспросами, дрожащим голосом выдавил из себя:
Эп-п-п-пидемия нач-чалась жу-ут-т-кая
Он готов был сейчас же, в чем есть, бежать в жилконтору, но жена уговорами, валерьянкой и рижским бальзамом привела его в чувство, и по настоятельному ее совету он дождался окончания рабочего дня и тогда уже позвонил Ланцову домой, потребовав от него незамедлительного свидания в нейтральном месте.
Василий Васильевич противиться его требованию не стал, и вскоре, договорившись о месте встречи, они сидели за дальним столиком в чешском пивбаре, недавно открытом на Комсомольской площади и заполненном в основном молодежью, что позволяло беседовать без опасений быть кем-то услышанными.
После того как одетая в национальный чешский костюм и паричок с коротенькими косичками молоденькая официантка поставила перед ними блюдо с закусочным ассорти и два запотевших бокала с пивом, Ланцов с наслаждением пригубил пенный напиток в отличие от своего визави, даже не взглянувшего на бокал, а тут же набросившего на него с обвинениями во вранье, обросшими после посещения им клиники и пугающего разговора с Зотовым новыми красками и доказательствами.
Выслушав его до конца, Василий Васильевич отрицать в этот раз очевидные факты не стал, а дожевав щупальце осьминога и разок кашлянув, спокойно без извинений и посыпания головы пеплом поведал профессору о своей неизвестной болезни и предложил ему самому разбираться во всех этих вирусах.
Меня они, честно говоря, все меньше и меньше волнуют. Чувствую я себя замечательно, а если что-то еще полезное сделаю, так и вовсе ощущаю душевный подъем и радость, что день прожит не зря, допивая остатки пива, объяснил он соседу, и лицо того исказила гримаса.
А меня так все это в ужас приводит, нервно отреагировал на его слова Разумовский, и Ланцов, ухмыльнувшись, подозвал официантку, и та через пару минут поставила перед ним новый бокал. Взяв его и слегка приподняв, он с откровенной издевкой предложил своему обличителю выпить за праведную жизнь без вранья, но тот оставил тост без внимания и попытался его отрезвить.
Похоже, вы в своей эйфории чувство реальности потеряли, а все ведь гораздо серьезнее и, прежде всего, для вас самого. Это я как медик со стажем вам заявляю.
Да плевать я на это хотел, надоело всего бояться, отмахнулся от него Василий Васильевич и стал делиться воспоминаниями о том, как всю свою жизнь врал всем напропалую и воровал, где только мог, а потому и лишнее слово сказать боялся, теперь же намерен жить, ни на кого не оглядываясь, без лжи и по совести.