Знать давно тяготилась бездарным правлением Генри III, а в последнее время авторитет короны пал столь низко, что уже не мог сдерживать общее недовольство. Резко обострилась и межфракционная борьба при английском дворе, которая не затихала несколько десятилетий, но велась до сих пор по большей части подковерно. Помимо Симона де Монфора с его приспешниками на государственные дела оказывали огромное влияние родственники Элеоноры Прованской, прибывшие вместе с ней в 1230-х годах из Савойи. По месту происхождения их обычно именовали савоярами. Эту могущественную группу возглавлял дядя королевы Пьер Савойский, получивший от короля Ричмонд, а от народа прозвище «Маленький Шарлемань»{29} за свое властолюбие. В число савояров входили также его братья Бонифас, ставший архиепископом Кентерберийским, и Филипп, архиепископ Лионский. В свое время они пытались обрести покровителя в лице французского короля Луи IX, женатого на другой их племяннице Маргарите, однако тот не счел нужным привечать их при парижском дворе. С тем большим энтузиазмом савояры ухватились за возможность утвердиться в качестве приближенных английского короля, над которым сумели приобрести определенную власть. Самолюбивые, не слишком щепетильные, но при этом весьма способные и энергичные, они стремились играть главную роль в управлении Англией.
Еще одну фракцию образовали сводные братья короля выходцы из Пуатье. Они именовались лузиньянами по имени их родового замка. Изабелла Ангулемская, мать короля Генри III и вдова Джона Безземельного, вторым браком вышла замуж за Юга Х сира де Лузиньяна и графа де Ла Марша. Младшие отпрыски этого союза бежали из Франции после того, как провинция Пуату была завоевана королем Луи IX, а бездарно проведенная кампания под командованием Генри III не смогла предотвратить аннексию.
В результате лузиньяны осели в Англии, где с большим почетом были приняты королем, чувствовавшим себя в некоторой степени виноватым в их неурядицах. В отличие от старшей ветви, они приняли родовое имя де Валансов, под которым и вошли в английскую историю. Генри III посвятил Гийома де Валанса сеньора де Монтиньяка в рыцари и устроил его брак с наследницей графов Пемброкских. Правда, согласно английским законам к Гийому этот титул не перешел, но зато пуатевинец стал владельцем множества маноров и замков в Уэльской марке. Его брат Эмер де Валанс был рукоположен в епископы Уинчестерские. Не обделил король должностями и оставшихся двух братьев Ги и Жоффруа.
Лузиньяны не обладали таким доминирующим влиянием при дворе, как савояры, но непомерные амбиции и безжалостность к недругам делали их чрезвычайно опасными соперниками как для родственников королевы, так и для Симона де Монфора. Всеобщую ненависть к этой клике неанглийского происхождения вызывала безрассудная щедрость, с которой Генри III раздавал им деньги и должности. Эта ненависть беспрерывно подпитывалась нарочитой демонстрацией лузиньянами своей неприкосновенности и неподсудности: король отказывался рассматривать любые жалобы на друзей, хотя их безобразные выходки заслуживали самого строгого осуждения.
* * *Савоярам и лузиньянам было тесно при дворе, и они постоянно враждовали, хотя их противостояние не оказывало до поры до времени заметного влияния на государственные дела. Порой доходило и до вооруженных стычек. Так, однажды банда приспешников де Валансов напала на дворец Ламбет лондонскую резиденцию Бонифаса, архиепископа Кентерберийского, дяди королевы. Это был не просто акт устрашения дворец разграбили подчистую, похитив значительную сумму денег, вынеся хранившиеся там драгоценности и столовую утварь. Король в очередной раз не стал преследовать и наказывать преступников, что было расценено всеми, как прямое нарушение Великой хартии вольностей, запрещавшей отказывать в правосудии кому бы то ни было или препятствовать его отправлению.
Принца Эдуарда, сколько он себя помнил, всегда окружали савояры. Пьер дЭгебланш епископ Херефордский, прибывший в Англию в свите покойного ныне Гийома Савойского, вел переговоры о его браке. Пьер Савойский служил советником Эдуарда в Гаскони. Очень важной фигурой в окружении наследника были савояры Эбле де Монц, Амбер де Монферран, Жоффруа де Женевиль и Гийом де Салан. Но принц рос, мужал и в конце концов его стала тяготить постоянная опека со стороны родственников матери, а действия навязанных ему «советников», не считавших нужным давать в них кому-либо отчет, вызывали с трудом сдерживаемый гнев.