Как такое может быть?
Премьера и не она главная героиня?
А как же талант?
Опыт?
Имя, наконец!
Но
Как в такой ситуации ни рыпайся, а финал один.
Без театра Элеонора не видела своей жизни и не понимала ее, не ощущала ее и не осознавала себя как женщину, как личность. Погоревав и поплакав, она всё же согласилась на роль няньки Кармен.
Вот отсюда, с этого самого места, всему, что бы я ни писала, просто верьте на слово. Так как глубже копать в суть сценария не хочу, да и вам не советую.
А чего вы ждали?
Если вы разбудили зимой спящего медведя, то молить его о пощаде глупость великая.
Так и творчество, что постоянно находилось в поиске нового и вдруг нашло.
Посторонитесь, мелкочленные!!!
Гений творит!!!!
Детка, ты, как всегда, была на высоте, Вельмонт смог позволить себе это трогательное «детка» только после того, как увидел всепрощающую улыбку маленькой девочки на губах престарелой няньки Кармен при открытии волшебной коробочки ярко-красного цвета.
И пока эта девочка молчала, широко открыв глаза, а заодно и ротик, он продолжал:
Детка, вся публика смотрела только на тебя. Ты же знаешь, публика тебя боготворит и ходит только на твои спектакли. Если бы на афишах не было твоего имени, никто бы и не пришел
Заткнись, Аркадий, тихо прошипела Элеонора. Ты мешаешь мне думать.
И, облизав перстень язычком, она причмокнула от удовольствия, как будто он имел вкус. И этот вкус уж точно был горьким.
Аркадий!
Не грубое «Вельмонт».
А Аркадий!
Только Эля могла так ласково произнести: «Аркадий»!
Так нежно!
Так благородно!
Так
Аркадий, заткнись еще раз! Ты слишком громко молчишь. Настолько громко, что я не слышу своих мыслей, холодно сказала она и добавила: Хорошо. Будь по-твоему. Я удостою сборище никчемных актеришек и режиссёров своим присутствием. Но затем ты сопроводишь меня домой лично, и тогда, когда я того потребую.
Аркадий заулыбался, так как вернул себе свою Элю (так ему казалось).
Театр
Иллюзия
И всё только начиналось
«А почему бы и мне не сходить на фуршет? подумала Раиса. Не ливером единым Да и самое главное: мы с моей ЭЛЕОНОРОЙ МСТИСЛАВСКОЙ пережили эту ПРЕМЬЕРУ! И она сто́ит того, чтобы накушаться икры до рвоты, а потом забыть о ней навсегда.
Сказано.
Сделано.
Глава вторая. Фуршет
Ах вот ты где? зашипела Раиса прямо над ухом рукавички с желтым бантом наперевес. Променял меня на копченую колбасу? Иннокентий Как ты мог?
И Раиса театрально отвернулась от него, смахивая лапкой слезинку горькой обиды.
Рукавичка, маленькая собачка карманной породы, но огромной собачьей души, от неожиданности задрожала. Но, узнав в зловещем шипении родное нежное дыхание Раисы, завиляла хвостиком и бросилась лизать Раису в вечно недовольную мордашку.
Милая Милая Это не то, что ты подумала. Я не хотел. Он сам меня притащил сюда.
Лгать Кеша не умел.
Он был маленьким, но очень честным псом. Да и усы, пропитанные насквозь жиром колбасы, выдавали его с потрохами.
Я не отрицаю и даже каюсь, что ел. Но не по собственной воле, милая. Он сам меня кормил, подлизывался Кешка. И добавил: Насильно.
При слове «насильно» он закашлялся и виновато затих.
Даже врать не умеешь, не то ласково, не то от разочарования прочавкала Раиса. Ладно. Верю. И пока я тебя прощаю, обрисуй обстановку.
А обстановочка была еще та.
Для лучшего обзора парочка мирно устроилась на коленях хозяина рукавички, Лемешева Алексея. Мужчины вида атлетического, крупного, а оттого и доброго.
Да-да.
Того самого, лысого в картузе, Хосе.
Напоминаю.
Вы меня не тревожите о сути постановки «Кармен», а просто принимаете ее на веру. Вопрос этот сложный. И для его разъяснения одних боевых (фуршетных) ста грамм, уверяю вас, будет недостаточно.
Скорее, к раскрытию этого вопроса следовало бы подключить хороших и профессиональных психологов и психиатров. Так где ж их взять в музой забытой провинции?
Так что не отвлекаемся.
Продолжаю.
Лёша Лемешев, что называется, родился на театральных подмостках. Вернее, его мама, почетный гражданин города, а ныне почетный его пенсионер Лемешева Зинаида Павловна, всю свою сознательную жизнь проработавшая костюмером в этом театре и поныне работающая костюмером в этом театре, родила его в прямом смысле на пороге этого театра сорок с копейками лет назад.
Театр для Лёши стал всем. И это не бравада. Театр рождает себе детей, как и цирк порождает себе своих последователей. Они растут на своих клумбах полынью, поливаемые всеми подряд, кто проходит в этот момент мимо. Не пытаясь запомнить, они запоминают. Не пытаясь желать, они начинают желать. И в конце концов, в начале своего самостоятельного пути по жизни, они осознаю́т одну страшную и неисправимую вещь. Театр, как и цирк, то единственное, без чего их собственная жизнь ничего для них не значит.
Вот и Лёшенька Лемешев, стоя на перепутье своих жизненных пристрастий, сделал для себя «неожиданное» открытие.
«Хочу быть великим артистом!»
И поступил на актерский факультет местного института культуры. И, как вы сами понимаете, не без маминых знакомых.
Было это, правда, почти тридцать лет назад. Но вот ведь новость для времени: уже за сорок, а он всё еще Лёшенька Лемешев.
Чтобы говорить о толерантности в обществе, не надо далеко ходить и выискивать ее по подворотням. Зайдите в любой театр, даже любительский.
Аллилуйя!
Вот она!
Пахнет дорогими духами.
Ходит в дорогой обуви!
Кушает мало, но экологически чисто!
Посещает тренажёрки и эксклюзивные салоны красоты!
Обсуждает новости моды и погоды!
Предпочитает Европу жаркому и варварскому югу!
И на накаченной груди носит маленьких карманных собачек с огромными желтыми бантами наперевес. Которых часто, и очень часто, зовут Иннокентиями!
Именно!
Алексей, он же Лёшенька, никогда не был женат. От чего нисколько не страдал. За него страдала его мама. Но всё это в прошлом. Приняв толерантные правила жизни сына, мама смирилась с обстоятельствами и даже нашла в этом некие положительные моменты. В отличие от прочих женщин, она была любима настоящим мужчиной. Вы не ослышались. Более преданного и внимательного сына сей провинциальный городок не видывал. Она была единственной женщиной в его жизни. Дорогие подарки, включая лекарства. Путешествия, пусть и по Золотому кольцу, но в сопровождении и круглосуточной принадлежности
Сложившиеся обстоятельства обнажили тему друзей и врагов семьи, что, в свою очередь, очистило жизненное пространство и улучшило его качество. Остались самые преданные, самые искренние, самые настоящие. Одним словом, зачастую мы сами пугаем себя тем, чего сами же и не знаем.
И это я еще ничего не сказала о балетной труппе Большого драматического театра маленького городка. Это я к тому, что Лёша в своих пристрастиях в жизни был далеко не одинок.
Провинциальная толерантность продукт постоянно бродящий, как молодое вино. К ней надо привыкнуть. Именно привыкнуть. Не она к вам, а вы к ней. Открытость человеческой натуры в провинции как восхищает, так и обескураживает своей природной сущностью и откровенностью. Как говорится, в лоб такое можно про себя услышать, что доселе и знал вовсе.
Это я к тому, что Алексей Лемешев был натурой морально и эмоционально закаленной в боях с человеческим мировоззрением об общественном мироустройстве. Как должно быть, он знал, просто жил, как хотел. И поверьте мне, провинциалке от кончиков волос до порепанных пяток: далось это ему, мягко сказать, трудно.
Свое уважение, как и место под солнцем, он застолбил не только талантом актера трагикомедии, но и мышцами в тренажёрке. А мышцы с конца лихих девяностых у нас в городке пока еще в цене, и не малой.
Приготовьтесь к тому, что описание фуршета не будет состоять из перечисления блюд и напитков. Этим сейчас удивить, как и поразить, невозможно, да и глупо. Нет того, чего бы наши меценаты не ели и чем бы не угощали. Большая наивность полагать, что гурманство присуще лишь столичным мира сего. Большая наивность.
Что не сделаешь и сколько не заплатишь, чтобы перещеголять, перепрыгнуть, переплатить, но
Но прослыть круче!
Так что тема продуктов, думаю, будет затронута бочком и вскользь.
Великое не терпит суеты, как и жизнь не хлебом единым.
Своеобразность театральной постановки на тугом кожаном ремешке тянула за собой разношерстность фуршетной публики.
Зоопарк в человеческих лицах и, как ни странно, в одной, общей клетке.
В наше время такое случается редко. Социальные группы и их подгруппы предпочитают держаться вместе и не пересекать границы прайдов. Но мы с вами в театре. А это означает лишь одно: что ничего не означает и уж тем более не гарантирует.
Столы были накрыты в буфете для зрителей. Белые накрахмаленные скатерти ниспадали мягкими волнами на пол. Тропические фрукты обжигали своими яркими красками и глаза, и стены. Изрядно подпитую толпу, как на весах правосудия, уравновешивали трезвые официанты. Их было так много, что рябило в глазах. Так что основной принцип обслуживания, оставаться незаметным, не работал. На их подносах так быстро заканчивался алкоголь, что им приходилось не просто ходить, а практически бегать, уворачиваясь от подпитой эмоциональной творческой интеллигенции. Не тайна, что актеры любят фуршеты после премьеры, и особенно бесплатные. Не тайна, что коньяк в артистической богеме не зеленый змий, а лекарство для души. Не тайна, что большая театральная семья, труппа, оттого и большая, что настоящая семья. Кто с кем, непонятно. Все между собой бывшие, а значит, в скором времени и будущие.