Она стояла в другом конце зала и, держа в руке бокал, с тёплой улыбкой смотрела на меня. Её кавалер что-то самозабвенно рассказывал ей, и было заметно, что она совершенно не заинтересована в разговоре. В её взгляде было что-то доброе, даже родное. Не знаю, о чём она думала в тот момент. Быть может, искала во мне черты лица того мальчишки, чей бумажный самолёт однажды приземлился к её ногам. Я глядел на неё в ответ, не смея даже помахать рукой в знак приветствия. Тогда она поставила свой бокал на стол и, взяв салфетку, начала что-то сворачивать. Её спутник вдруг прервал свой нудный монолог, с изумлением наблюдая за тем, как она делает оригами. Через несколько секунд она опустила на стол лебедя, взяла свой напиток и, улыбнувшись мне в последний раз, растворилась в толпе. Он что-то жестикулировал ей вслед, явно не понимая её действий. Но он и не должен быть их понять, ведь этот знак был предназначен мне.
Мы не заговорили ни в тот вечер, ни после него. Но именно с тех пор начался наш обмен бумажными поделками. Мы ни о чём не договаривались, но каждый из нас почему-то решил оставлять эти оригами в значимых для нас местах. И когда я видел очередную птицу или другое животное из бумаги, то знал, что это послание от неё. Хоть и не мог объяснить, почему.
Рабочий день подошёл к концу. Попрощавшись с коллегами, я покинул офис и отправился в магазин, где выбрал самый большой и красивый торт. Но прежде чем вернуться домой, я прошёлся по аллее возле театра, где мы часто прогуливались в юности. Там, в углу оградки, я оставил другое послание для неё в надежде, что этот небольшой, но искренний знак принесёт немного теплоты в её жизнь.
Дома меня все уже ждали. Стоило мне открыть дверь, как дети тут же бросились ко мне наперегонки, а жена оставила свои дела, чтобы поцеловать меня. Мы провели весь вечер вместе, разговаривая обо всём и немного подшучивая друг над другом. Это именно та жизнь, которую я хотел и которая делала меня счастливой. Если бы мне выпала такая возможность, то я не стал бы ничего менять. Но всё же мне было радостно осознавать, что есть на свете человек, который хоть иногда, но думает обо мне, ничего не ожидая и не требуя взамен. И если однажды я перестану получать послания, то буду знать, что она покинула этот мир.
Я никогда не любила самолёты. Вот и сейчас, приземлившись, я поспешила к выходу, предвкушая момент возвращения домой. Моя командировка была недолгой, но довольно выматывающей, и всё, что мне нужно было сейчас, это горячий душ и тёплая постель. Покинув аэропорт, я вызвала такси, после чего позвонила секретарю, чтобы сверить своё расписание. Убедившись, что на сегодня у меня не было запланированных встреч, я села в подъехавшую машину и начала продумывать детали проекта, над которым мне предстояло работать весь следующий месяц.
Было уже шесть часов вечера, и переполненные автомобилями дороги давали понять, что дома я окажусь ещё не скоро. Я глубоко вздохнула, стараясь не раздражаться из-за того, что мне предстоит провести в пути не меньше часа. Больше чем самолёты я не люблю только пробки. Они отнимают у меня драгоценное время, которое я могла бы инвестировать в процветание своей фирмы. Но с тех пор, как мы стали получать крупные заказы из других городов, я вынуждена терпеть час пик и перелёты, чтобы моя дизайнерская контора стала более авторитетной.
Дабы не терять время даром, я вытащила из сумки листок цветной бумаги и начала складывать оригами. Водитель такси, который до этого пристально глядел на светофор, словно гипнотизируя его, вдруг стал наблюдать за мной. Делая вид, что не обращаю внимания, я продолжала сворачивать бумажного голубя. Красный свет сменился зелёным, и сзади нам кто-то уже сигналил, но таксист этого не замечал. Тогда мне пришлось оторваться от своего занятия.
Мы можем ехать.
Тот спохватился и немного резко тронулся с места, но я не стала делать ему замечания. Вместо этого я открыла свой наполовину исписанный блокнот и начала записывать идеи, связанные с текущим проектом.
Работа была для меня всем, и почему-то мне зачастую приписывали образ железной леди, полагая, что я обязана быть холодной карьеристкой. Это было не так, хоть я и сама порой сомневалась в этом. Для меня не существовало ни времени, ни дней недели, ни выходных. Я могла провести в кабинете всю ночь, забыв о сне и отдыхе, и чувствовать себя наутро полной сил. Мне это нравилось, хоть и немногие понимали эту мою особенность. Когда все мои знакомые с нетерпением ожидали праздников, я даже не замечала их прихода. Каждый день для меня был настолько важным и насыщенным, что мне просто не требовалось особого времени на отдых.
Тем не менее, я старалась с пониманием относиться к людям, которые работали в моей компании. Я никогда не просила их задержаться или прийти в выходной. Я даже не делала им выговор за опоздания. Поначалу некоторые пытались злоупотреблять моим доверием, но я их быстро вычислила, к огромному изумлению остальных сотрудников. Откуда я могла знать, кто отлынивает, если я в принципе ни за кем не слежу? Очень просто по результатам работы. И теперь меня окружают только люди, которые с энтузиазмом выполняют свои обязанности. И пускай некоторые из них иногда задерживаются или уходят пораньше, но я знаю, что они подготовят качественный проект. Мне важнее находиться в обществе людей, которые действительно любят свою работу, нежели вводить строгие правила для тех, кто лишь выжидает конца рабочего дня, поглядывая на часы. Быть может, это не лучший способ вести дела, но меня он устраивает, и пока что он действует.
Водитель то и дело поглядывал на меня, не решаясь начать разговор. Я часто вынуждена заказывать такси, поэтому заметила, что многие словно бы стесняются заговорить, опасаясь стеснить пассажира. Разумеется, есть те, которые в принципе не смотрят на заднее сидение, и те, что говорят без умолку. Но в последнее время мне реже удаётся услышать от таксиста хотя бы пару фраз, поэтому я решила прервать молчание.
Конец рабочего дня для вас, да?
Тот, улыбнувшись, кивнул.
Отвезу вас и поеду домой, ответил он и после небольшой паузы продолжил. Готовите поделку ребёнку в школу?
Я не сразу поняла, что он имеет в виду бумажного голубя, который одиноко лежал на соседнем сидении. Таксист заметил моё замешательство и добавил:
Я своей дочке часто помогаю с уроками. Она во втором классе. Им постоянно задают какие-то поделки, то из бумаги, то из пластилина, то ещё из чего
У меня нет детей, коротко произнесла я.
Ах, только и сказал он, не найдя других слов.
Он продолжил ехать, глядя на дорогу, но для меня разговор казался незавершённым.
Я работаю дизайнером, и мы регулярно проводим бесплатные занятия для детей, чтобы научить их делать что-то своими руками. Если хотите, можете посетить наши уроки со своей дочкой.
Здорово! искренне обрадовался он. Умение создавать вещи из подручных материалов это хороший навык. Я бы и сам не прочь чему-нибудь научиться, а то в детстве из бумаги умел только самолётики складывать. Это такая ерунда, не правда ли?
Да
Он начал рассказывать мне о своей семье, а я говорила ему о работе. За разговором время, проведённое в пробке, уже не казалось таким скучным и унылым. Но нам не везло: каждый светофор встречал нас красным светом, продлевая и без того долгий путь. Мы уже были недалеко от моей квартиры, но я не стала задерживать таксиста, который явно хотел поскорее отправиться домой.
Я попросила его высадить меня возле парка и, расплатившись, вошла в открытые ворота, держа в руке бумажного голубя. В моей жизни практически нет стабильности, и большинство моих знакомств оказываются случайными и недолгими. Но всё же есть один человек, который вносит немного постоянства в мой бурный график. И он наверняка уже оставил своё послание возле того памятника, рядом с которым мы впервые заговорили.
Это была наша вторая встреча, когда наши взгляды внезапно пересеклись, и я поняла, что он искал меня так же, как и я его. Свойственная ему робость меня умиляла, быть может, потому что она доказывала искренность его чувств. Но вполне вероятно, что эта застенчивость позволяла мне проявить смелость и даже некую дерзость. Сообразив, что он так и не решится со мной заговорить, я сама подошла к нему и сказала:
Может, куда-нибудь меня пригласишь?
С этого всё и началось. Самодельные послания стали частью нашей жизни гораздо позже, но до этого мы провели вместе несколько лет, насыщенных событиями. Я до сих пор иногда вспоминаю свою юность с некоторым чувством ностальгии, ведь именно этот период был наполнен мечтами, ожиданиями и нежностью.
Меня очаровала его открытость и способность быть самим собой. Он не пытался соответствовать какому-то образу или что-то доказать своим приятелям, которые только и делали, что соревновались друг с другом. Каждый раз, когда он смотрел на меня, я чувствовала в его взгляде теплоту. Он восхищался моим талантом и говорил, что в будущем я непременно буду создавать удивительные вещи. Во многом я обязана именно ему, ведь он верил в меня ещё до того, как я сама поверила в свои силы.