О своем удочерении я знала. Знала и особо не заморачивалась. Родители взяли меня из детдома в пятилетнем возрасте. Но есть кое-что, вопрос, ответ на который мы так и на нашли.
Отметины начинались почти от шеи, с внутренней стороны лопаток и спускались до поясницы. Две белесые полосы, точно шрамы, только гладкие. Как будто родимые пятна, разве что белые. Неудобств они мне не доставляли, внутри изменений и патологий доктора не нашли. Просто другой цвет кожи на спине. Подумаешь
Я коснулась припухших полос и зашипела. Точно болезненного синяка коснулась. Отметины чуть покраснели по краям и уплотнились. Больно так было из-за них что ли?
Что я там говорила про суицидальные наклонности и благоразумие? Забудьте. Родителям я точно ничего не скажу. И к доктору вряд ли пойду. Это не было прихотью, скорее какой-то странной интуицией. Отчаянно хотелось, чтобы о подобном никто не узнал.
Внутри поселилось нечто странное. Словно ожидание? Предвкушение?
Кажется, я все же схожу с ума.
***
Завтрак прошел в ошарашенном молчании. Наконец, мама отложила приборы и я с ужасом сообразила, что оправдание так и не придумала.
Ма, слушай, тут такое дело никогда не мямлила, а тут, будто слова в глотке застревают.
Знаешь, а тебе идет вдруг задумчиво протянула она.
Я опешила.
Ты правда так считаешь?
Конечно. мама улыбнулась и ласково посмотрела на меня. Если этот твой способ самовыражения, я ничего не имею против. Я же знаю, что ты не станешь общаться с неформалами и наркоманами. Твой прошлый опыт научил тебя. Да и многие ребята сейчас ходят, кто с пирсингом, кто с мелированием цветным. У них нет ни вкуса, ни мозгов. У тебя есть и то и другое, потому что цвет вышел просто замечательным.
Отец лишь хмыкнул, но кивнул.
Я едва не расплакалась. Нет, все же как мне повезло с опекунами! И пусть не родные, я все равно считала их родителями. Ну кто еще не будет приставать с расспросами и просто скажет, что ты сделал хороший выбор? Только они. Правда, без подколов не обойдется, поняла я, когда папа вдруг фыркнул, пряча усмешку, и ответил на немой вопрос:
Твое прозвище.
О нет!
Прозвище. Кличка. Погоняло. Неважно, как это называется, но "второе имя" есть у каждого ребенка в школе. Особенно у такого, который обладает способностью влипать в неприятности. Еще хуже, когда тот же объект имеет хорошую память, богатое воображение и отточенное умение пакостить. Это были даже не шутки, не розыгрыши. Я именно что пакостила. Иногда достаточно серьезно. Не всем, лишь тем, кто осознавал, что делает, а не слепо идет за толпой. Случайности я тоже оставляла без внимания, следуя своему понятию справедливости.
К сожалению, эти «шалости» не оставались без внимания. Большинство знало, кто виновник происшествий. А потому, меня часто вызывали к директору. Но каждый раз им была предоставлена причина и доказательства «вины» моих жертв. Училась я достаточно хорошо, не в отличниках, но и не в отстающих. Школу, без уважительных причин, не прогуливала. Так что меня если и наказывали, то не сильно и не часто. Но одноклассники то об этом не знали, вот и пошутили один раз, что я после кабинета директора выгляжу как мокрая птица. Такая же встрепанная и нахохлившаяся. И нет бы прозвать "Воробушком" там, или "Пернатиком". Нет! "Попугай!"
За что?
"Ты заметная, чудная, и все тебя знают" хихикнула тогда Роза.
И все равно. Попугаем обозвать?
Да уж, с воображением у моих одноклассников туго. Впрочем, со временем я научилась принимать свое прозвище и находить в этом не только выгоду, но и удовольствие.
Похоже, меня ждет новый виток беззлобных насмешек.
***
По дороге в школу, благо мне было недалеко, позвонила Розе.
Нолли?
Это я. У меня проблемка.
В школе будешь?
Буду. Но нам надо встретится до уроков где-нибудь. Желательно, чтобы остальные не видели нас. Какой-нибудь укромный уголок.
Нолли, что случилось?
Увидишь.
***
Рози была в шоке. В глубоком.
И как ты это объяснишь? она осторожно коснулась моих прядей волос.
Я не знаю, в том то и проблема. Мама списала это на мои подростковые выкрутасы. Но что я могу объяснить одноклассникам и учителям?
Девушка задумалась. Если бы кто знал, что во всех моих шалостях, именно Роза играет немаленькую роль, они бы очень удивились. Я могла придумать идею и технику ее выполнения. А вот психологический эффект, логичное объяснение, обвинительную речь против жертв всегда продумывала именно Рози. Психология одно из ее хобби. Другое актерское мастерство.
Увидишь.
***
Рози была в шоке. В глубоком.
И как ты это объяснишь? она осторожно коснулась моих прядей волос.
Я не знаю, в том то и проблема. Мама списала это на мои подростковые выкрутасы. Но что я могу объяснить одноклассникам и учителям?
Девушка задумалась. Если бы кто знал, что во всех моих шалостях, именно Роза играет немаленькую роль, они бы очень удивились. Я могла придумать идею и технику ее выполнения. А вот психологический эффект, логичное объяснение, обвинительную речь против жертв всегда продумывала именно Рози. Психология одно из ее хобби. Другое актерское мастерство.
Слушай, ее решительный взгляд давал надежду. почему ты должна кому-то что-то объяснять? У нас в школе свободная форма и внешний вид. Да хоть покрась всю себя черный и надень индейскую юбочку. Только что не голая. И учись на здоровье. Подростковый период. Свобода самовыражения. И не надо никому ничего объяснять.
Думаешь?
Уверена. Надо уже идти, но потом мы с тобой обязательно поговорим. Я верю тебе, что ты не красилась, что оно само. Тем более, ты как будто из под поезда вылезла уставшая и измученная. Но прости, дорогая подружка, в мистику я не верю. Будем разбираться.
Когда ты так говоришь, мне хочется улыбаться.
Это все мое обаяние и лидерские качества. Так что пошли, мое неизведанное нечто, уроки еще никто не отменял.
Вот так, переговариваясь и дурачась с подругой, я начала свой школьный день. Однако в глубине души маячило предчувствие перемен. Хороших ли, плохих ли без понятия.
А может это просто озноб? Надо было кофту потеплее надеть.
***
Уроки летели, как будто меня на них и не было. Что-то записывала, что-то отвечала, судя по оценкам и неплохо вовсе. Но все мысли почему-то улетели в прошлое, перебирая всю мою жизнь по косточкам. Те кусочки воспоминаний, что сохранились в моей памяти. Важных событий в жизни было не так уж много, но они действительно были глобальными для меня лично.
Первое, что я помню, это дорогу. Шоссе. На краю которого я стояла, босая, в каком-то платьице. Было холодно и страшно. И ни души вокруг. Я до сих пор помню, как волна неизвестности и ужаса накрыла меня. Я шла по асфальту и горько плакала. Потому что была одна, и ничего не понимала. Это самое яркое воспоминание из моего детства. Потом мне сказали, что я шла несколько километров, до самой темноты, по пустынному шоссе. Шла без остановки, не чувствуя боли в ногах. Может быть я так и упала бы там, если бы не пожилая пара. Они ошиблись поворотом и надеялись выехать по этой дороге на что-то более знакомое. И нашли меня, случайно выхватив из темноты маленький силуэт на обочине.
Затем был приют. Я не помню его совсем. Видимо мозг так устал, что перестал воспринимать информацию. А потом меня удочерили мама с папой. Вот их я помню. Точнее в памяти засело ощущение безопасности и покоя, охватившее меня рядом с ними. Был кто-то, кому я была нужна. Просто так. И это подкупало.
До сих пор, мама вспоминает, как они выбирали мне имя. Спрашивали у меня, но я долго молчала, даже думали, что ребенок немой. Но как-то раз мне попался какой-то журнал для садоводства. Как он оказался у матери, я не знаю. И на очередной вопрос, как меня зовут, я ткнула рукой в одну из фотографий, на которых было изображено дерево с крупными, красивыми цветами. Мама пожала плечами и назвала меня Магнолией. Пошутив, что теперь в квартире будет хоть один цветочек. Это я тоже плохо помню. Просто то фото вызвала странное ощущение, что-то шевельнулось в памяти, что-то похожее на воспоминание. Но, к сожалению, ничего. Мелькнуло и пропало. А я осталась с новыми любящими родителями и новым «цветочным» именем.
А дальше меня ждала жизнь, наполненная разными интересными воспоминаниями. Раз у меня не было своих, мы стали создавать новые. Тепло любящей семьи, недопонимание друг друга, мой страх сделать что-то не так. Чего только не было. Но сейчас я благодарна своим родителям, что именно они взяли меня из приюта, не побоявшись трудностей и «сюрпризов». С терпением и любовью мы преодолевали все преграды. И уж точно, сейчас я не променяла бы своих приемных родителей на родных.
Другое мое самое яркое воспоминание знакомство с Розой Вейко. Это было еще одним событием, повлиявшим на мою жизнь. И характер, надо сказать, тоже
***
Тот день был дождливым, пасмурным и невероятно скользким. Осенняя слякоть, казалось, вышла на улицу погулять. Даже на асфальте, всегда чистом, на тротуаре, люди в недоумении скользили по дорожке и усиленно пытались не упасть.