Антология добра - Mel RedWolf 19 стр.

Седая длань покрыла плечи,
Как с неба выпавши снега
Легли на крепкие ручищи
Раскинувшегося дуба.

И холод друг уже не весел,
Нет смеха среди января,
Когда играет бликом небо
И солнечная искорка.

Не так трезвонят звонко птицы.
Их песнь о юности полна,
А средь седин и серых будней
Тоска иронией полна.

Улыбка уголки поднимет,
Устало заморщинит лоб
От дум, когда-то и великих,
Но незатейлив нынче он,

Тот ум, что прежде сокрушался
Лишь от порывов и идей,
А на теперь, как дом трухляво
Разрухи полон, сер и тлен.

И старость отступает тихо
Услышав только сапоги
Костлявой дамы, жизней жрицы
Пред госпожой моей судьбы.

Я высушил себя до капли,
Как кубок, выпитый до дна.
И от меня не ждите злата,
Как от пустого родника.

Я высушил. Теперь нет воли
Вновь испытать порывы чувств.
Они вихрятся лишь ветрами
На пепелищах моих чувств.

И дух порывисто свободный
Блуждает, как залетный смерч.
Он где-то жив, ведь он-то вечен
Среди безбрежной суеты.

Не важно, что зима закончит
Жизни извилистый узор,
Не важно, что не улыбнётся
Весенне-легкий огонёк,

Что из тепла небесной выси
Прольётся новой жизни свет.
Не важно, что от солнца будет
Расти и спеть зелёный цвет.

Когда ты высох и закончен,
Как книги обшит переплет,
Нет смысла разум вновь морочить
Тоской давно забытых слов.

Роза лежала в снегу,
Белой печальной вуали,
Среди ее берегов,
Томных и свежих каскадов.

Таяло только тепло,
Каждым касанием лета
Вновь воскресал ее вдох,
Но пропадал с теплым эхом.

Снег все кружил, опадал.
Сочные зеленные листья
Сизой покрылись страницей
Гроба средь белых снегов.

Белым касанием бархата,
Сладостью мягкой красы
Роза в снегах угасала.
Тихо снежинки легли.

Кофе, музыка, январь
Тишина звенящая
Словно мир весь обуял
Вирус замерзания.

Замер сад, что полон был
Красок и цветения.
Превратился его лик
В белое скольжение.

Жалко, дом ведь так молчит,
Словно в зимней спячке
Больше нынче не звучит
Звон сердец прекрасных.

Замерла, как встарь, краса
Этих стен уютных
И теперь одна тоска
Сквозняком, как вьюга.

Стелется и вновь несёт
Холодок морозный,
Что с собою заберёт
Островок из грёзы.

Заберёт, но не отдаст,
Как часы, отмерит,
Сколько нам придется ждать
Нового рождения.

Время чая и ромашек
Плавающих вверх в кругу,
С вкусом меда, терпкой сказкой
С книгой на столе ко дню.

Так встречается зимою
Утро, день и даже ночь.
Здесь короткие рассветы
И затягивает ночь.

Пахнет холодом, щекочет
Нос морозный ветерок.
Замерзаем мы немножко,
Каждый в свой спешит уют.

Дом укроет покрывалом,
Окружит теплом вещей,
Что с тобой встречали счастья,
Вместе были в горечь дней.

Жизнь играет с нами в красках,
Остаётся в мелочах.
Память пленки затирает,
Остаётся только шрам.

Голубые небеса
Все плывут с мечтами,
Словно в белых облаках
Отзвуки печали

Не услышит их январь,
Полный серых тучек.
Белый, белый, белый снег
Ляжет среди лужек

Смоет серость и цвета,
Обхватив мир белым.
Свет рябить будет в глаза,
Также, как и истина.

Между небом и землёй
В отзвуках рассвета
Отыскать бы нам с тобой
Радости жить смело.

Быть собой и мир делить
С человеком рядом.
Согреваться от тревог
В одеялах ватных.

Скрип сапог в ногах,
А здесь теплота мгновений.
Обниматься мне с тобой
С ночи до рассвета.

Хочется радости и волшебства,
Сладости теплого чая,
Чтобы в ночи и прям до утра
Звёзды сияли все ярче,

Чтобы тепло согревало нутро,
Как от дыхания леса,
Чтобы в душе расцветало легло
Теплое летнее небо.

Синяя радость, просторы полей,
Луг с золотыми цветами.
Яркие краски царили в тебе,
Словно рассыпалась радуга.

Небо пасмурно серо и звёзды
Не видны в пропасти наших дней.
Только лунное белое облако
Глазом тусклым следит из небес.

Не кори за судьбу с поворотом,
За ухабы на быстрой реке.
Нет за краем пути этой пропасти
Есть лишь пропасть оставленных лет.

Запах прелый и жжённые листья,
Горечь мускуса и имбиря.
Собирай по крупицам страницы
Своих чувств по среди января.

За окном вновь мерцает в тумане
Усталь лет под луной во плоти.
Только вновь накрывает печалью
И томит все нутро от судьбы.

Зима растянулась, как долгий тяжёлый сон.
И в двери стучится опасный суровый набат.
Метет по тропинке к нам вьюга и белый снег
Закрыл все следы, что в себя забирает земля.

Ты спишь со мной рядом  я буду с тобой всегда.
Когда ты со мной, я уверен, что ум мой ясен.
И даже когда загремит вновь набатом война
Наш дом укрывает отрадная пелена.

Возможно в четверг, а может в серебряной стуже,
Когда заиграет бубенчиком темный февраль
Мой разум оставит и скажет, что ум простужен,
Но только сейчас я люблю и горю в словах.

Очнуться от старой и тягостной дрёмы
И скинуть бы ношу всех прожитых лет.
Пускай мы проснёмся с тобой под навесом полудня
И звон хрусталя, что разбился в обед.

Зима бесконечна, но тягость ее тягомуты
Поселится только средь будней и той суеты,
Что люди желают, и мечутся, и ненавидят,
Но вновь поднимаются утром для новых побед.

Сверкает, как лучик, мирская отрада,
Что будет маячить мне в мрак, и средь белых вершин.
Одна, что живёт в глубине родимого взгляда
И в теплых ладонях, раскрытых для новых чудес

Люблю перебрать твои темные пряди
И в шёлке зарыться, забывшись от всех пустых бед,
Чтобы ощущать тебя милой и родственно близкой
Ещё одну вечность и мириады волшебства.

Зима все кружится, клубится бураном,
Ее бурности далеко до пушистых перин.
Ветра завывают сквозь скользкие ставни,
А плед укрывает узор твоих плеч и груди.

Зима бесконечна, но волны накроют ретиво
И сменят потоки снегов на потоки из рек.
Иссякнут дожди и очистятся воды
От скверны и грязи прожитых средь белой зимы

Ты спишь со мной рядом, а значит наступит однажды
Не мало, не меньше, но новая веха судьбы.
И там, где скрывается вечность за краем
Найдем мы разгадку всех в жизни причин.

Никто не залечит наши раны,
Никто не увидит где наши шрамы,
Никто не узнает, когда горит,
Почему навеки об этом молчит,
Душа.

И будет непознанным этот мир,
Что глазом людским незаметен, безлик,
Никто не узнает зачем суждено
Ему было выйти в людское дерьмо.

Никто не познает глубинную мысль,
Не сможет сказать в чем есть эта суть,
Зачем создавалась великая искра
И где ей погаснуть вовек суждено.

Никто не узнает. Безлико и пусто.
Навек суждено.
Лишь развеяться пеплом
Над пустошью бренной
Серебристым ковром.

Сегодня черный-черный вечер
И день чернее сажи крыш,
И как трубач, расправив плечи,
Идёт за часом час жизни.

Кружит, как грач, шальная мысль,
Что смерть  подарок для мирских,
Он за заслуги нам пред вечным,
Чтоб наконец то нам остыть.

Немножко бы остудиться,
Чтоб отболела боль души,
Чтобы проститься и навечно
В истоке жизней путь забыть.

Подари мне пожалуйста ночь,
Где нет боли, печали, дождей.
Где не хмурится волчья любовь,
Где не злится лукавая скорбь.

Пусть задуют ветра в тишине,
Будет шелест и ставен дрожание.
Пусть отринут нас церковь и свет.
Нам от этого хуже не станет.

Подари мне хоть час тишины,
Той, что дышит покоем уюта,
Где не ищешь путей до звезды,
А живёшь каждый миг бесприютно.

Грядет зима. Зима тревог
Застынет луж касание.
Пойдёт мороз по коже рук
Увянет лес и знание
Придет, как будто гром в ночи.

Что все, что будет впереди
Не знает дня, не знает ритм.
Идёт вперёд, как будто миг
И нет за ним иного.

И холод обожжет лицо,
Обветрит щеки жгуче.
Кусачий друг  зимный мороз.
Он проморозит душу.

И сжатый вдох средь ребер дуг,
Застрянет, как ком в горле.
И весь поток из сотен смут
Завянет, выцветет в потуг,
Что вложены напрасно.

Придет январь, придет зима
Припорошит снегами.
Останется только печаль
На месте смертной длани.