Осенняя сказка
Солнечное утро
Ясный небосвод
Птицы вновь резвятся
Листьев хоровод.
Пёстрое цветение
Красок полон сад
Это день везения
Осень к нам пришла.
Жарким ли закатом
Или в ночь с теплом,
Что несло когда-то
Солнце в летний зной.
Может быть с речушкой,
С плеском в ней воды,
Может быть с улыбкой
Девичьей поры.
Или может спасом
Яблок и меда
Осень украшает
Землю к холодам.
И ковром стелется
Хоровод страстей,
Будто в миг жар-птица
Выйдет из сеней.
Жарко будет дома
Растопить теплей
Надо очаговый
Наш уют семей.
Ведь не мало стужи
Посетит в пору,
Когда клён уж жёлтый,
А местами бур.
В ночь задует ветер,
Свист и бурен нрав.
Заберёт он свежесть
Полевых всех трав.
Подойдёт пора.
Вместе, за окном,
Мы увидим ярко
Бело полотно.
Поцелуй я пошлю тебе
Поцелуй я пошлю тебе,
Не в открытке с печатным конвертом,
Не подарят его в рукаве
По задумке вертлявого фокусника.
Не доставят и на корабле
Вместе с трюмом, пропахшим морскими
Или может мирскими вещами.
Не получится передать
На словах, как и на страницах,
Темной книги и чрез сумрачный шёпот,
Но быть может распустится лилией,
Красно-рыжей, тигровой, в окошке.
Или может услышишь его
Ты в романтике позднего вечера,
Где в аллеи совсем темно,
Но горят фонари и светлеет
Одинокая лавочка в рамке
Из осенне пожухшей листвы.
Может там, между строк прочитаешь
Ты любовно-смущенный мотив.
Танцующие в огне
Я бы мог тебя целовать
Бархат губ срывать осторожно
С каждым вдохом впуская себя
В неприступную часть непорочности.
Но как мог бы я не суметь
Столковать, что простишь ты за это,
Что с закатовых красок в рассвет
К нам придет только гулкое эхо.
Жаждой глушит сердца,
Ну а плоть незавидная доля живущих.
Она требует то, что возьмёт,
Но понять никогда не сможет.
Только душ единения есть,
Только в этом печальная лира
Намечает свой силуэт
На холсте, словно чья-то улыбка.
Только глупости не поэт,
Но как каждый живущий, полон,
Чтоб сыскать в миллионы лет
Лишь одну, свою, невозможную.
И сжигать по судьбе своей,
Распалять и в горниле страсти
Закалять, словно меч в печи
Под руками мастера стали.
Но заложено ли так в судьбе
С хрупкой нежностью бутона
Поступать, каждому кто в огне
Танец жизни ведёт по природе?
Или может быть в письменах
Древних на камнях отпечатанных
Сообщили инструкции те,
Чтобы дамы нас так приручали?
Или может быть криво и косо
Облик принялся в глади зеркала
И не было там хрупкости женской,
Но была упрямая верность.
Как свернёт колеса оборотница,
Новый круг и новые судьбы
Жениха повстречает суженная
Чтобы в пламени вновь согреться.
Сентябрьской поры очарование
Сентябрьской поры очарование
Я буду помнить и тогда,
Когда пройдут навек печали,
Когда пройдут навек года
Тепла, что друг другу без утайки
Дарили, слов и действий не щадя,
Когда навек клялись любить,
Но позабыли, как всегда.
Глупцы безвольного начала
Природы катаклизма бой,
Когда бы волей обладали,
Мы воспротивиться от снов
О том, что разум наш притворно
Терзает сладостью поры,
О том, что сердце так жестоко
И горячо в груди щемит.
Но в рок не выпало людской
Быть с волей бога над судьбой,
Чтобы писать ее не на словах,
А в действиях сухим свинцом.
Никто, кто даже и желал,
Не обошел удел порочный,
Но кто когда-то погибал,
Щадит уж тех, кто жив меж прочим.
На холсте
Лазурными красками ярок закат,
Он, как дурман, опьяняюще жгуч,
Тих и порывист заброшенный сад,
Ветер лишь кроны качает и дуб.
Нам на нем будет не тесно,
В ветвях силы его, несравнимая власть
Могущество князя средь крученых дам,
Чьи тонкие ветки подобны лозам.
Задумчиво склонит он крону в поклон,
А зрелище красок падёт,
Прям на холст,
Как в яркую осень кружит листопад,
Как в зиму мерцает снежиночный град,
Как в вешние воды вступает капель,
Как землю прорвет первый ласковый цвет,
Как ландыш, чисты будут облака
На небе средь майского утра.
И этот закат полный пламени дней
Оставит на память нам страстность речей.
В поиске тебя
В поиске тебя
Горьким сумраком не понаслышке
Я пишу тебе четверостишия,
В сладкой отмели и по крышам,
Словно дождь, что один на все мысли,
Словно лёд, что хрустит под ногами
И что зубы стучат от прохлады,
Я дышу, но забывчиво слабо,
Как тогда у зелёной ограды.
Я тебя сохраню в своих мыслях
С первым шелестом золото листа,
С жадным вдохом январского хлада
И озябших по строчкам пальцев.
Я искал тебя среди жизни,
По Москве и бульвару пустому,
Я искал тебя среди книжек,
Но в сюжетах был лишь отголосок.
И сложил по пути не по песни,
А дорогу, где в каждой по строчке,
По стиху, по поэме и драме,
Люди вслед лишь с слезами мигали.
Но тебя бы найти, я пойду,
Хоть на край мирового света,
Хоть в леса, хоть в пустырь, хоть в тайгу.
Где же ты мне подскажет эхо.
Нерешительность
Поступь нежная, как лепесток,
Что в бутоне кружится прилежно,
Ты одна состоишь из великих основ
Непосредственно чистых, безбрежных.
Я к тебе прикоснуться желал,
Шелест губ ощутить на мгновение,
Чтоб навеки на память оставить тебя,
Раствориться в касании эхом.
Лёгкий стан, словно сосенка в рощице,
Красным маревом красит закат,
Украшает твои красоты,
Словно солнечный свет январь.
Среди яркости и безответности,
Незабудкой тебя нареку,
Пусть узнает об этом лишь строчка,
Где тебе напишу, что люблю.
Но ни словом, о нет, безответственно,
Так ступать по земле не могу,
Ведь за сердце чистейшее девичье
Надо голову класть и душу.
Ну а я, пусть кривить и не склонен,
Но не полон чистейших умов,
Мыслей, коими дело спорится.
Я ж рублю с плеча, ну, и пусть.
Без оглядки и осторожности,
В бурелом, да ногою в овраг,
Угодить по колено и бедра
Я сейчас по душе слишком рад.
Гнев и ярость рука об руку
Обливают свинцом нутро.
Жаль, что все уже пройдено,
Что остался я дураком.
Воспарит же костром, злополучная,
Незлобимая миром тоска.
И кручиной своей подломит
За спиною два сильных крыла.
Только ползать, скитаться по миру,
Выжигая крестом на руках,
За мгновения не прожитые
По нутру, а лишь только в мечтах.
С жаждой быть, но лишь больше творить,
С мукой, прозванной правой,
Я хотел бы для жизни любить,
Но по жизни случается раньше
Только мучить и только томить,
И терзать, словно зверь свою жертву.
Я хотел бы все сохранить,
Уберечь от вреда, но навеки
И уйти, и от бед оградить
Слишком ноша велика и тяжка.
Слишком жалобно будет выть,
Словно волк, нам в разлуке, сердце.
И печаль полноводной рекой
Разольётся от края до края
По долине души, до краёв,
Где кончается наше разное.
В душе моей
Жар былых страстей
Огненной метелью
Крутит колыбель,
В ночь отпета песня
И пришел январь
Тихой постановкой
Белая канва
Покрывает поле
Тих и скромен берег,
Не шумит камыш,
Не звенит капелью
Веток грозди ив
Только над душою,
Словно в мрачном сне
Нависла тревога,
Как огонь во мне.
Тихо, но невольно
Вспоминаю я,
Как бродил сегодня
Среди моложья,
Но никто не вхожий
В дом учебных дней
Не желал и думать
О душе своей.
Звонкой трелью, трубкой,
В бас и тонкий писк
Они вложат будни
И вечерний дым.
Морок не тревожит,
И лазурь небес,
Не таит в подножье
Их, мятежных дней,
Ничего, а в прочем,
Есть ли дело мне,
До таких прохожих,
Что пусты А мне
Путь держать дорогой
Длинной и крутой.
Только б не свернуло
Шею не тайком.
Чтобы все свершилось,
Что в судьбе сложилось,
Словно коркой белой
На оконном дне,
Словно в первой части,
Жизни, только юной
Увидать получится
Счастья огоньки
Среди дней тревожных,
Среди мглы и ночи,
Среди туч мятежных,
Что в душе моей.
Снимаю шляпу пред талантом
Снимаю шляпу пред талантом
Он выше всех былых вершин
И если думаешь, напрасно,
Ведь я сторонник фактов не пустых.
А здесь все коротко и ясно.
Былое стороной пройдёт.
А наше дело дело право,
Его оценит, даже если не любой,
То человек уж чуткий точно,
И тот, что чует остроту
Эмоций, что полнят нас чувством,
Что дарят жизни звонкой пульс.