Гасан вздохнул.
Все правильно
А кто ты и Орнелла?
Мы центавры, но умерли очень давно 150 миллиардов лет назад.
Гасан, я ничего не понимаю.
Мой приятель вынул из кармана платок, отер им лысину и бросил его на стол.
Видишь ли, Евгений, вы земляне находитесь на таком низком уровне развития извини за откровенность что вам трудно понять то, что легко выполнимо и естественно в далеком будущем любой цивилизации, он задумчиво посмотрел вверх и продолжал, когда центавры погибли пять лет назад, перед Станцией встал вопрос: самоликвидация или воссоздание людей. Она выбрала второе и взяла гены тех, кто жил 150 миллиардов лет назад
А почему не тех, кто погиб недавно?
Гасан удивленно глянул на меня, а потом хмыкнул.
Они выродились.
Вдруг мой приятель торопливо указал вниз.
Смотри!
Под ногами я увидел быстро затухающие звезды, вскоре они погасли мы покинули Вселенную, а вверху от нашей кабины тянулся желтый луч, который извивался и пропадал далеко в черном мраке.
В душе у меня появилось странное чувство отчаяния и сумасшествия.
Я торопливо перебегал от одной стороны кабины к другой, тер ее гладкую поверхность руками и, широко раскрыв глаза, напряженно глядел в чернильную темноту. И когда вскоре впереди заблестели скопления звезд, которые стремительно летели нам навстречу, я облегченно перевел дух и сел в кресло.
Центавр сказал Гасан с теплотой в голосе.
Голубая планета быстро приближалась к нам, она вскоре заполнила все перед нами; ее белесая дымка расступилась и внизу мелькнули очертания материков и морей. Я увидел города, утопающие в зеленых рощах, но тут же понял, что передо мной тянется один город, рассекаемый реками, озерами, морями.
Я ожидал увидеть циклопические постройки в виде египетских пирамид, но всюду, куда бы я ни смотрел виднелись одно или двухэтажные здания похожие на виллы. А прямо перед нашими глазами разматывалось белое полотно широкой улицы. Через равные промежутки мелькали поперечные бульвары и нигде ни одного человека, только дома, деревья и больше ничего.
Мне стало не по себе.
Гасан, а где же люди?
Они погибли пять лет назад это мертвый город, а новые центавры, вернее, старые центавры живут на берегу моря в одном месте.
Много вас?
Нет, десять тысяч.
А между тем наше движение по воздуху резко замедлялось, но я не ощущал какого-либо неприятного действия сил тяжести.
Вдруг мы сделали плавный поворот в сторону особняка, и не успел я закрыть глаза, как неожиданно оказался в небольшой комнате, ее дверь распахнулась и к нам вбежал вихрастый мальчуган с огромными голубыми глазами. Он счастливо рассмеялся и уткнулся в живот Гасана, пронзительно крикнув:
Папа! облысел а это что?
И он весело похлопал отца по толстому животу, и торопливо указал на меня пальчиком.
Папа это землянин?
Да, Казик, землянин, ответил отец и погладил мальчика по голове, потом вынул платок из кармана, смахнул с лица слезы и, словно оправдываясь передо мной, пробормотал: Хорошо дома.
Рядом раздался женский голос, в котором звучали раздраженные нотки:
Коло, через две минуты я делаю картину не заставляй меня ждать. Мне стыдно перед людьми.
Коло оглядел свое сафари, потом мое и отчаянно махнул рукой.
Придется так бежим.
И мы втроем помчались по длинным коридорам и широким лестницами на второй этаж.
Глава пятая
Казик толкнул ручками створки высоких дверей, и мы оказались в полукруглом зале, где было много людей, которые толпились вокруг белого экрана и тихо, сдержанно говорили.
Я ждал восклицаний и аплодисментов, которыми, как я считал, центавры должны были встретить меня, однако появление нашей тройки никто не заметил все смотрели куда-то в сторону и кажется волновались. Я тоже посмотрел в ту сторону, куда смотрели все, и увидел небольшую дверь. Вскоре она распахнулась, и в зал медленно прошла высокая женщина в черном длинном платье с серебряным халатом на плечах, с напряженным лицом и сжатыми перед собой руками.
В зале раздались аплодисменты, и только теперь я обратил внимание на то, что люди здесь были отнюдь не молодыми.
Мне стало скучно. Я огляделся по сторонам, заметил поблизости огромный стол, на котором стояли разнообразные закуски и напитки, и шепотом попросил Казика показать мне как все это нужно есть, потому что ни одно из блюд, как ни странно, не напоминало мне землянские. Мальчик, видимо единственный в этом зале, чувствуя всю необычность моего появления в этом мире, очень серьезно взял меня за руку, подвел к столу и начал объяснять.
И так как люди стояли к нам спиной, я совершенно спокойно и вдумчиво начал поглощать удивительные кушанья, то и дело восхищенно качая головой и закатывая глаза в потолок. В моей душе звучали какие-то песни и ритмы, я взмахивал и в восторге притоптывал ногами, как вдруг, подняв глаза, я увидел впереди Орнеллу. Она со смешанным выражение удивления и отвращения смотрела на меня, впрочем, она тут же отвернулась.
Я отошел от стола
Мой приятель был около жены. Он торжественно-медленно снял с ее плеч халат центавры восхищенно воскликнули: «О-у!» и еще плотнее сжали круг перед Герой. Я успел заметить на бледном напряженном лице Геры тень недоумения, когда она мельком глянула на мужа. Но тут же она шагнула к ящикам с красками, что находились метрах в десяти от белого экрана и расслаблено с закушенной губой опустила в них руки, а потом, с мучительным криком швырнула двумя руками комки краски на белоснежный экран. В зале раздался дикий стон сотни людей.