«Первыми колонистами на территории современной ЮАР, продолжал читать Олег, были выходцы из Нидерландов. Их стали называть бурами от голландского слова boer крестьянин. Они покорили африканские племена, используя труд рабов на своих фермах. Затем Британия обратила свой взор на земли Южной Африки. Для путешествий морем в свою индийскую колонию им был необходим перевалочный пункт. Они отбили у голландцев Капскую колонию и объявили ее своей собственностью. А в 1834 году отменили рабство, что ударило по кошелькам работорговцев-буров».
«Вот и тут английские ушки торчат, подумал Олег. Хозяева мира, понимаешь!»
Затем на границе территорий буров и англичан обнаружилось крупнейшее алмазное месторождение и началась война, закончившаяся победой буров. А через восемнадцать лет англичане затеяли вторую англо-бурскую войну, так как в Трансваале (на бурской территории) нашли богатейшие золотые месторождения. В этой войне Британия уже одержала победу.
Партизанская война, которую развернули буры, привела к созданию концентрационных лагерей. До этого подобные лагеря использовали только испанцы на Кубе, подавляя восстание. В английских лагерях погибло около двадцати семи тысяч женщин и детей от голода и болезней.
Англичане сжигали фермы, угоняли скот, сажали мирное население и военнопленных в концлагеря. Немцам в предстоящей Великой Отечественной войне было с кого брать пример. Они, правда, во многом превзошли своих учителей.
Знаменательно, что в англо-бурской войне на стороне буров воевали русские, французские, голландские, немецкие и некоторые другие иностранные добровольцы, не питавшие симпатии к англичанам.
В 1910 году по итогам войны был создан Южно-Африканский Союз как государственное образование в рамках Британской империи, при этом все права принадлежали белой расе. Так Союз назывался до 1960 года, когда и был переименован в ЮАР.
Уже через два года, в 1912 году, возник АНК (Африканский Национальный конгресс), правда, до 1925-го он назывался Южно-Африканский Туземный Национальный Конгресс.
«Да, вздохнул Олег, поглядев в черное ночное окно. Стекло отражало его усталое, казавшееся особенно бледным лицо с высоким лбом и небольшими залысинами в коротких русых волосах. А про коренное население и не вспомнил никто. Сами решили о себе напомнить. Да кому они там нужны? Нашли алмазы, золото зачем бесплатное приложение? Туземцы! Рабство отменили, а по сути, как работали слугами, так ими и остались, в резервации их загнали, в города ни-ни, нельзя соваться. Жить только в, так называемых, локациях, из которых выходить лишь по пропуску. С наступлением темноты ни один африканец без особого разрешения не мог появляться в общественных местах. Сформировали африканские гетто. И это притом, что африканцев большинство, шестьдесят шесть процентов населения всей страны. А теснятся они на тринадцати процентах территорий собственной родины».
Не позавидуешь этому Кройсу, пробормотал Ермилов и подумал: «Хотя, неспроста он Кройс, да еще и Герман. Наверняка белокожий, да еще с немецким именем».
Олег вернулся к чтению, прогладил тыльной стороной ладони брошюру на сгибе, чтобы старые чуть желтоватые страницы не выгибались. «Ага, а вот и компартия. Куда же без правящей и направляющей?».
В 1921 году создали первую компартию на африканском континенте именно в ЮАС. Она имела своих представителей в Коминтерне.
О, вот это уже интересно, воодушевился Олег.
КПЮА[6] являлась первой нерасовой политической организацией. Активно привлекали европейскую молодежь. «Не тут ли наш разведчик и возник?» Ермилов повертел в руках огрызок карандаша, которым делал для себя пометки в блокноте.
Почти сразу он отверг эту мысль и даже рассмеялся, представив себе человека уже довольно взрослого в 20-е годы, дожившего до 1992, когда он передал автору письма секретные материалы. Старик-шпион это весьма импозантно. Впрочем, смех угас, когда Олег осознал, каково было в тех условиях работать «их парню».
Проект «Берег», вдруг вслух сказал Ермилов, как бы пробуя это словосочетание на вкус и на слух.
Не покидало ощущение, что он об этом слышал совсем недавно и явно не в стенах ФСБ.
Но где же, где? пробормотал он. Открыл окно, высунулся вдохнуть сырой ночной воздух и тут же ему в глаз влетела мошка.
Ермилов, ты будешь спать? раздался из-под пола гневный приглушенный голос Людмилы. Завтра тебя не добудишься. Сидит, бормочет. Как привидение замка Моррисвилль. Олег, ну я кому говорю!
Ермилов, ты будешь спать? раздался из-под пола гневный приглушенный голос Людмилы. Завтра тебя не добудишься. Сидит, бормочет. Как привидение замка Моррисвилль. Олег, ну я кому говорю!
«Привыкла мальчишками командовать», уязвленно подумал Ермилов, потирая глаз, однако проворно спустился из мезонина.
Глава вторая
Утром Ермилов проснулся оттого, что кто-то на нем сидел. Еще не открыв глаза, Олег по весу и костлявым коленкам определил Петьку.
В Москве тебя в школу не добудишься, а на даче черти крутят в такую рань, прищурившись, он взглянул на ходики, висевшие на стене напротив кровати, и спихнул Петьку с себя. Мать разбудишь, она тебе задаст.
Ты на работу опоздаешь, обиженно пробормотал сын. Я Марта выпустил гулять, ведь он скулит, паразит. Кобель порченный!
По губам сейчас получишь! Где ты набираешься этой дряни? И манеры у тебя какие-то шпанистые, Ермилов окинул его сонным, но довольно сердитым взглядом.
На Петьке были потрепанные серые шорты и объемная белая майка, русые, как у отца, волосы отрасли и завивались на шее колечками. Загорелый, оцарапанный, наглый до невозможности. Непонятно только, в кого пошел.
Кто из тебя вырастет? покачал головой Ермилов, поднимаясь с постели.
Полковник!
Я тебе дам, бездельник! Ты в школе сперва учись как следует, рассердился Олег и пошел умываться на улицу к ржавому крану летнего водопровода, из которого шла ледяная вода.
Солнце светило еще чуть сбоку, только приподнялось из-за крыши соседского дома. Ермилов с удовольствием облился с головой, фыркая и разбрызгивая вокруг головы радужные капли. Позавтракав с сыновьями, поспешил на электричку. Когда она подъезжала к станции, ее было слышно на даче Ермиловых.
После совещания у Сорокина, где Олег Константинович пока что ощущал себя лишним, он поспешил в архив.
Леонид Степанович ожидал Ермилова с легким недоумением на лице. Высокий, сухопарый, с седыми короткими топорщащимися усами, в темном костюме и темно-коричневой рубашке, не очень подходящей для летней жары, он выглядел старше своих лет, казался несколько старомодным, словно жил еще в семидесятые годы в СССР.
Вы меня озадачили, Олег Константинович, своей просьбой по ЮАР. Материалов по большому счету не так уж и много, во всяком случае, отдельных, полноценных. Есть упоминания, ссылки в других делах. Я вам подобрал кое-что. Ознакомьтесь. Может, возникнут какие-то вопросы, будем копать еще. Главное, определиться, в каком направлении искать.
А насчет проекта «Берег»?
Ни Германа Кройса, ни упоминаний о проекте. Во всяком случае в доступных документах. Есть ведь и такие, к которым допуск можно получить только по особой санкции, архивист показал пальцем в потолок.
Ермилов разочарованно фыркнул:
А я-то надеялся, что у вас тут в архиве, как в Греции
Отчасти, ничуть не смутился Леонид Степанович. Мой опыт подсказывает, что Кройс, может быть, совсем не Кройс и даже не Герман, что проект «Берег» может проходить под цифровым кодом или называться как угодно. Слово проект тоже не обязательно будет употребляться. Совсем не просто искать. Вы уверены, что «Берег»?
Я уже ни в чем не уверен, пожал плечами Ермилов. А тут что? он покачал папкой, которую передал ему архивист. Спохватившись, расписался за нее в журнале.
Тут выдержки из разных дел, где есть упоминание о ЮАР. Думаю, излишним будет вам напоминать, что эти документы нельзя выносить отсюда.
Олег кивнул, подумав, когда же наконец, все привыкнут, что он здесь не случайно, надолго и вполне понимает, что такое секретность. Читать ведь можно только в читальном зале архива.
Ермилов сел за стол, раскрыл папку и начал вчитываться.
Докладные записки офицеров безопасности советских посольств по африканскому континенту. В основном, из Анголы, где СССР имел большое влияние. Везде ЮАР упоминалась в связи с вторжением на территорию Анголы 14 октября 1975 года. Юаровцы поддерживали УНИТА[7], чтобы защищать свой оккупационный режим в Намибии. Агостиньо Нето, председатель МПЛА[8], обратился за помощью к СССР и Кубе. В 1981 году около пяти тысяч юаровцев вторглись в ангольскую провинцию Кунене. В ходе этих боев, где ЮАР использовала тяжелую артиллерию, самолеты и вертолеты погибло девять советских военнослужащих и четверо наших гражданских специалистов. Один военнослужащий попал в плен. В 1984 году ЮАР и Ангола подписали соглашение о прекращении огня. УНИТА поддерживали не только ЮАР, но и Соединенные штаты Америки.