Сид? Почти прокричал свою догадку. Как же тебя расплющило! Ты больше похож не на Пашу, а на того, кто его проглотил.
Мы обнялись.
Сразу после дембеля я поехал в универ. Быстро восстановился и получил койко-место в общаге. Дело было в конце мая. До следующего семестра всё лето. И никаких мыслей, чем заняться. Полное отсутствие денег, напряжёнка с одеждой и прочими вещами первой необходимости сильно сужали варианты. Для двадцатилетнего крепкого парня вполне естественным было податься на разгрузку вагонов. Там услышал о студенческом стройотряде от университета путей сообщения, ежегодно работающем на ремонте железнодорожных путей. Хотя, я был студентом другого вуза, меня охотно взяли. В этом строяке познакомился и подружился с Пашей Седельниковым.
А ты совсем не изменился. Так себе комплимент для мужчины.
Зато тебя расплющило. Ткнул Сида кулаком в выпирающее брюшко. Хочешь быть таким, как я, показал пальцем на свой плоский живот, живи честно.
Мы рассмеялись. Присели.
Как только ребёнок родился, пришлось бросить курить. Вот меня и разнесло. У меня дочка! Юленька! С гордостью сообщил Паша. Два года. Почти.
А моей Катеньке вчера годик исполнился. Поделился своей радостью. И сынишке девять.
Девять? Похоже, это больше всего удивило моего собеседника. Да ты папаша со стажем! Когда успел?
Дело-то не хитрое. Отшутился. Долго ли умеючи
Ну, ну Задумчиво протянул Сид. Как в том анекдоте: «Девушка, можно Вас на минуточку?» «А успеешь? За минуточку.» «Ну, так, долго ли умеючи!» «Умеючи долго!»
Опять рассмеялись.
Ты как тут оказался? сменил тему разговора Паша.
Да вот, лечу в Страсбург на похороны деда.
Соболезную. Через несколько секунд в тишине. У тебя был дед во Франции?
Да, в пансионате для пожилых
Слушай, это недёшево. Округлое лицо Паши чуть вытянулось от удивления. А ты где работаешь?
Банке.
Здесь, в Москве?
Нет, я к себе вернулся. Удивление на лице Сида не исчезло. Да ладно тебе, голову ломать, хлопнул его по плечу, удачно женился! Сам-то чего тут забыл? Перевёл тему разговора на собеседника
Да ты красавчик! Хотя и банкстер. Пошутил Сид. А я перебрался в столицу. Сменил пару-тройку мест. Сейчас в «Фонде развития ветроэнергетики» при «Роснано». Вот, проводил делегацию немецких партнёров, смотрю, тут ты стоишь.
Я, значит, «банкстер», растягивая слова, хотя, ты на бюджетные денежки дуришь народ своей ветрогенерацией. Почём нынче киловатт электроэнергии из воздуха? Раза в три дороже оптовой цены? И это без учета платы за кредит, на который ставят ветроустановку
Всё так, и не так. Усмехнулся Паша. Как говорится: есть нюансы!
Мы поболтали ещё с полчаса. Потом объявили мой рейс. Обнимаясь на прощание, попытался пошутить:
Ну, будете у нас в Сибири
Уж лучше вы к нам! отреагировал Паша.
Три часа полёта до Страсбурга прошли незаметно. После встречи с другом времён студенчества на меня нахлынули воспоминания. Странно, насколько тяжело бы ни было мне в те годы и учёба давалась нелегко, и периодические денежные проблемы, и в стране чёрти что творилось но так приятно было сейчас пролистать в памяти те страницы жизни.
Я везунчик! Мне всегда на пути попадались хорошие люди: преподаватели в универе, заразившие меня любовью к учёбе, к познаниям; одногруппники, в основном питерцы, принявшие меня, провинциального паренька из бедной семьи, в свой круг и раскрасившие серые будни буйством красок, свойственных молодости; соседи по общаге, не позволившие в сложные времена обозлиться на весь мир, и начать искать утешение в бутылке. Всех и не вспомнишь. Но я им всем благодарен. Даже тем, кто преподал мне жесткие, но не жестокие уроки.
Часто вспоминал их в трудные времена. Обычно, с благодарностью. А сегодня вспомнил с теплотой, столкнувшись с посланником из прошлого.
Когда меняешь направление
под тяжким бременем усталости,
когда отброшены сомнения
о неприемлемости шалости,
а то, что было достижением,
достойно лишь ухмылки жалости,
осознаёшь,
как много времени,
ушедшего в песок водицею,
на «ни пойми на что» растрачено,
в погоне за совсем не значимым,
и, будучи свободной птицею,
в клеть повседневности захваченным.
Тогда опору ищешь в памяти,
в далеких уголках заброшенных
под пережитого останками
тронь
выплывет слезой не прошенной.
Лишь обретя опору в памяти,
помощников зови из прошлого.
Тех, что без мелочного, пошлого,
ведомые своими целями,
поступком,
логикой,
эмоцией
меж скалами и между мелями,
для юности твоей чертили лоцию.
Да. Обретя опору в прожитом,
припомни отзывы хвалебные,
как силы были преумножены
в минуты важные, волшебные;
как опыт даровал жемчужины
в успехах или поражениях
Всё, что тобою обнаружено
для будущего.
Для преображения.
3
3
Валентина никак не могла собрать себя «в кучку». Сидела на кровати, уставившись в одну точку, но едва ли что-то видела. Можно было бы сказать, что заболела, но в этом доме никто не болел. Даже маленькая Катенька, которой самой природой было положено в своё время страдать от кишечных коликов, избежала этой участи благодаря Игорю. Как только она начинала испытывать дискомфорт, она звала не маму, а выдавала писклявое «И-и-и-ии». Игорь прибегал и лёгким поглаживанием Катиного животика вызывал «пулемётную очередь» газиков, возвращая улыбку на лицо младшей сестрёнки. Любая простуда снималась меньше, чем за минуту. Даже Серафима Кузьминична со временем отучилась причитать по поводу старости и ухудшающегося здоровья.
Эту ночь Валя спала плохо. В голове раз за разом прокручивался телефонный звонок дежурного врача пансионата, который по-немецки сообщил то, что они уже знали. Поскольку Валентина немецкого не знала, пришлось позвать сына. Включив телефон на громкую связь, Игорь попросил повторить сообщение, которое потом перевёл слово в слово. Перевёл без малейших эмоций, словно речь шла о незнакомом человеке. И это лишь усиливало чувство вины перед дедушкой Джо, которого за без малого два года так и не собралась навестить. А ведь именно ему, что прекрасно понимала Валентина, она обязана сегодняшним своим положением: и прекрасным сыном, и хорошим домом, и финансовой компанией, и отчасти любимым мужем. «Кремация состоится в понедельник в 10 утра». Эту фразу она поняла ещё до того, как Игорь перевёл её. Ощутила каждое слово. Эта фраза сейчас стояла перед мысленным взором Вали немым укором.
Забывшись под утро, когда предрассветные сумерки только начали заползать сквозь приоткрытое окно, тут же проснулась от Володиного будильника. Ему рано в аэропорт. На автопилоте спустилась в кухню, приготовила мужу завтрак и вернулась в кровать. Было бы неплохо выпить какую-нибудь таблетку от чего-нибудь. Но в доме таблетки были только у бабушки. Будить её не хотелось. Так в полудрёме провалялась ещё часа три-четыре. Теперь, сидя на кровати, Валя не знала, что делать.
Накинула халат, собрала волосы в хвост и пошла проверить детей. Игоря дома не было. Конечно, сегодня же воскресенье, почти десять, значит, сосед отвёз его вместе со своей дочкой в художественную школу. Когда встал вопрос о внеклассных занятиях спортивные секции отмели сразу. Ещё на одном из первых уроках физкультуры, при тестировании скорости бега на шестьдесят метров, Игорь прямо со старта сразу перенёсся на финиш. Слава богу, никто ничего толком не понял. В игровых видах картина вырисовывалась не лучше. На футбольном поле, получив мяч, Игорёк, не сильно торопясь, шёл к воротам соперника, а игроки другой команды загадочным образом поскальзывались или спотыкались при попытке приблизиться к нему. Отговорить Игоря использовать свои неординарные способности не получилось. Для него это было вполне обычное поведение, и какие способности обычные, а какие нет, он не понимал. Неожиданными его увлечениями стали лепка и рукоделие. Так же ему понравилось рисование. Пускай его рисунки выглядели несколько экстравагантно, но буйство цвета на них порой лишало дара речи.
В проёме открытой двери в комнату Катеньки лежал Рекс. При приближении Валентины он сел, повернул морду в её сторону и широко зевнул. Валя погладила его по голове:
Хозяин оставил охранять младшую сестрёнку? Охраняй! Прошла в комнату, и Рекс опять лёг, закрывая выход.
Катенька в платьице и в ещё не раздувшемся памперсе складывала из пластмассовых кубиков какие-то фигуры, постоянно перестраивая. Вокруг были разбросаны тряпичные куклы, сделанные бабушкой с Игорем. Рядом стояла полупустая бутылочка-непроливашка с разбавленным соком. Значит, бабушка её покормила, ночной памперс поменяла, а Игорь приставил охранника. Тем самым давая ей, Вале, возможность выспаться. Валюша склонилась над дочкой и поцеловала её в темечко, на что Катюшка, не глядя на маму, выдала какой-то набор звуков. Хвостики на голове Катюшки уже подрастрепались, но Валя не стала отвлекать доченьку от игры. Рекс выпустил её из комнаты, сопроводив очередным зевком, и вновь улёгся, положив морду на передние лапы, продолжая наблюдать за маленькой хозяйкой.
Валя спустилась на первый этаж и прошла в комнату бабушки. Комната оказалась пуста, но дверь на улицу была открыта. Когда удалось уговорить Серафиму Кузьминичну переехать к ним, дом пришлось слегка перестроить. Под комнату для бабушки переделали столовую, из-за чего расширили кухню за счёт гостиной. К тому же в её комнате сделали отдельный вход на задний двор. Таково было условие Серафимы Кузьминичны, чтобы она могла спокойно ходить на свои грядки, не занося грязь в большую залу.