И ослепленный ревностью, сорвался домой, прямо из горла заливаясь водкой.
Мне было необходимо лекарство. Любое, лишь бы отпустило жгучее, нездоровое желание. Плевать, как оно наступит! Даже если просто вырублюсь с перепоя. Лишь бы полегчало и успокоение пришло. Потому что нет ничего хуже, чем терять себя! Чем терять себя из-за недостойной этого женщины! А я терял! Как отупевший от счастья м*к! И люто себя презирал, ведь не привык идти на поводу животного инстинкта. До этого момента я всегда умел разделять и властвовать. Держал себя в руках и легко подавлял низменные порывы.
Но от мысли, что девчонка отныне моя! Для меня! И в любой момент!!! И, мать ее, не девственница! Сходил с ума!
Она во всём виновата!
Грёбанная барбариска.
Но уже дома вместо здравого, завалиться спать, оказался в комнате Бориски.
Как долбо*б, стоял возле широкой постели и пилил злым взглядом девчонку голенькую, безмятежно спящую. Её юное, стройное тело, такой аппетитный размер груди. Округлость бёдер, длина и стройность ног.
Она словно нарочно провоцировала и обольщала. Соблазняла даже во сне, роковой невинностью. Она большей частью обнажённого тела выбралась из-под одеяла. Спала полубоком, ногой и рукой завалившись на сбитое под себя одеяло.
Умиротворенное лицо, пухлые губы. Длинные черные волосы разметались по подушке, плечу, спине. Она невероятно красивая.
Да и сама о том знала!
Пользовалась популярностью, вертела парнями как хотела. Разбивала с легкомысленной простотой наивные и чистые сердца.
Она вредоносная бактерия! И я позволил ей инфицировать меня.
А Бориска уже давно стала нарушительницей моего спокойствия.
Как бы не убеждал себя, именно ее хотел. До умопомрачения.
Я желала её грубо тр*ть, вышибая стоны и проклятия с оргазмами.
Дико хотел застолбить в ней под себя живой участок плоти, но пока только купил на него права.
Я стану её хозяином! Повелителем, пленителем, мучителем и палачом!
Сорву девственность. Вколочу в неё член. Глубоко так глубоко, чтобы заорала от боли. Потому что хочу причинить боль.
Она запомнит меня навсегда!
Я стану первым, и даже если у неё потом будут другие, Бориска запомнит меня до конца жизни!
Пульсирующий от животной похоти член подтверждал мою одержимость. Уже налитый силой, теснил пах брюк.
Не соображая, что делаю, поймал девчонку за щиколотку и рывком дернул к себе.
Она невнятно крякнула, сонно взбрыкнула, но когда сфокусировала на мне взгляд начала паниковать.
Пусти! взвизгнула. Меня перекосило от её голоса, да и телодвижения нелепые ничего кроме раздражения не вызывали.
А ну умолкни, рыкнул, подминая девчонку под себя.
Глава 6
Бориска
Это был сущий кошмар! Я засыпала обессиленная, но с ясным представлением, как попробую наладить общение с извергом, а проснулась в самом жутком сне, который только могла представить.
Чудовище явно не в себе!
Пьян в умат!
Зол!
И явно собирался меня насиловать! ОПЯТЬ!
Что ж это за спасение, если из лап одного маньяка, я попала в сети к другому???
От мирного сна к отчаянию и панике всего за долю секунды и я уже в ужасе визжала, дергаясь, пытаясь остановить Ада.
Прошу, Андрей, прошу, из последних сил оказывая сопротивление, шипела, как заклинание, до последнего надеясь, что он образумится.
Я же призналась, что девственница!
Я не отнекивалась от обещаний.
Я, чёрт возьми, подписала этот вопиюще наглый, безнравственный и грабительский контракт!
Была готова на уступки!
Даже на секс! Даже без нежностей и романтики. На его условиях!
Да какое там?! Я была готова на большие жертвы ради спасения!
Зачем он так со мной?
Неужели нельзя просто и без насилия?
Ад!!! дергалась, извивалась, разложенная на постели, как лягушка для препарирования. Он уже был на мне, между широко разведенных ног, а мои руки своими удерживал над головой. Нависал, яростно сопящим зверем и нетрезвым, лютым взглядом обещал море боли.
Невинная значит? выплюнул так, будто не верил.
Да, судорожно закивала. Я же сказала. Прошу, не делай мне больно, почти всплакнула. Ад умолкла, прочитав в его глаза приговор: Ад!!! прохрипела, когда на мои губы обрушились его губы, заставляя проглотить очередной крик.
Он целовал, не пытался ласкать. Как бесправную куклу мял под собой, копошась со штанами и оставляя царапины от острого язычка ремня на ляжках между моих ног.
Он целовал, не пытался ласкать. Как бесправную куклу мял под собой, копошась со штанами и оставляя царапины от острого язычка ремня на ляжках между моих ног.
Я билась до последнего. Не помнила за собой столько прыти, но колотила по нему кулаками. Царапалась, когти вонзала. Била, куда попадала, но Ад был непробиваемой скалой. А когда в мою промежность уперся его твердый как камень член, взвизгнула в отчаянье:
НЕТ! НЕТ! Не-е-е-ет, истерично причитала, мыча в его ладонь и дергаясь под ним, словно от удара электрошокера.
Есть сомнение, сейчас проверим, буркнул Адаков. И молись, стерва не договорил очередную угрозу. Одним рывком протаранил мою плоть. И тогда я поперхнулась болью. Лицо опалили жгучие слёзы. Я застыла в ужасе, страшась пошевелиться. Это было больно! Он в меня словно раскаленное клеймо воткнул. И даже мысль, что если шевельнусь, меня опять пронзит подобная боль, хотелось сдохнуть на месте.
Но Ада это не остановило. Без осторожности, прорывая плеву еще сильнее, мучительно медленно всаживал член всё глубже. Мне казалось, он разрывал меня изнутри, наполняя собой до упора, и когда я взмолилась в надежде потерять сознание, резко выдохнул в мой лоб, будто тоже был натянут до предела, но от удара в живот содрогнулся.
Неужели всё?
Секунда радости сменилась очередной волной удушающего разочарования. Зря решила, что акт насилия завершён. НЕТ! Андрей взрыкнул утробно и качнулся: на выход и обратно.
Я опять взвыла, кусая его, чтобы проглотить боль.
Он был такой большой, такой твёрдый и так глубоко, что я уже давилась слезами. Но с каждым новым яростным толчком Ада, сжимала зубы всё сильнее, проклиная насильника и мечтая ему когда-нибудь жестоко отомстить!
А он в кураж вошел. Ускорился. Скольжение его плоти во мне хоть больше и не причиняло жуткой боли как вначале, но всё равно казалось каким-то злобным вторжением в мою зону комфорта! Особенно когда вонзался до упора.
Полуобнаженное, уже в поту тело Ада билось о моё.
Каждый рывок завершался смачным шлепком, выбивая из меня жалостные всхлипы, но рождая в насильнике довольное рычание.
Ад зверел! С каждым вколачиванием, грубел и его рык.
Свободной рукой Андрей яростно тискал мою измученную ляжку, пальцами вонзаясь в ягодицу, будто нарочно желал оставить на мне как можно больше своих отпечатков. Грубо направлял меня к себе, пока не вдолбился так глубоко, что я замычала от ослепляющей боли. Но мне на счастье, содрогнулся, бархатно шипя в висок. Так и застыл на несколько минут. Сопел жадно, ускоренно, пока не скатился набок с тихо рыдающей меня.
Хватит ныть, встал с постели не с первой попытки. Плохо владея пальцами, натянул штаны. Взглядом скользнул по моему телу, а когда красноречиво уставился между ног, я их сомкнула в защитном жесте и зарыдала сильнее, чувствуя как там всё неприятно пульсировало.
Больно только раз, ну может два вторгся в поток бессвязных мыслей ненавистный голос Ада. Так что радуйся, первый уже пережила. Останется только твой зад вскрыть.
От отвращения и мерзости ко всему произошедшему, свернулась калачиком и завыла в подушку.
Ты всегда можешь уйти, бросил напоследок Ад. Но всё твоё будет моим.
Бориска
Он ушёл, пьяно покачиваясь и что-то бурча под нос. Я даже не услышала хлопка двери позорно рыдала и уже не от боли, а от мерзости, которую ощущала после произошедшего.
Это всё грязно, пошло, неправильно!
Зверь! Тиран! Деспот! Насильник.
И только слёзы чуть обсохли, опомнилась. Быстро закрыла дверь на защелку, пережила ледяной душ, чтобы перезапустить организм, потом немного отогрелась под тёплым, и когда успокоилась окончательно, опять легла.
Завтра я с ним поговорю!
Уж завтра выскажу Аду всё, что думаю!
Заставлю ко мне относиться по-другому!
Потребую!
Иначе подам на него в суд! За жестокое обращение! Сбегу, пусть снимут, что у меня от его насилия на теле синяки! Пусть проверят, как он у меня внутри порвал. А то, что порвал точно. До сих пор в промежности неприятное чувство. И запрещу ко мне приближаться, пока не оклемаюсь! А не оклемаюсь я ещё очень-очень долго!
А ещё в контракте бы пару пунктов добавить: о критических днях, просто отдыхе, ну и запрете АДУ ругаться матом! Тем более в мою сторону!
С этими мыслями и уснула, а проснулась от стука в дверь.
Бориска! без злобы, но наставительно требовал отозваться Ад.