Оно пропало.
Уэст проснулся в каюте один. Наверное, он стоял в ожидании на носу корабля, всматриваясь в гавань, а когда я не появилась, он мог отправиться в Дерн.
Не знаю, видел ли кто-нибудь, как меня тащили на «Луну». А если и видели, то вряд ли расскажут. Уэст мог решить, что я передумала. Заплатила за переправу до Сероса какому-нибудь торговцу в порту. Но если и так, то я забрала бы часть из вырученных денег, логически размышляла я, пытаясь отогнать всевозможные идеи, кроме одной, в которую я хотела верить.
Что Уэст отправится на мои поиски. Что он приплывет за мной.
А если он приплывает, то случится что-то похуже. Я видела и скрытую сторону рулевого «Мэриголд», в ней таилась тьма, полная огня и копоти.
Ты его не знаешь.
Во мне эхом отозвались слова, сказанные Сейнтом в таверне.
Возможно, Уэст и команда «Мэриголд» разорвут все связи с Сейнтом и со мной. Отправятся в свой собственный путь. Возможно, я не знала Уэста. Не слишком хорошо.
Но отца-то я знала. И прекрасно понимала, какие игры он затеял.
Я отмывала себя все сильнее, соленая вода щипала кожу, и, закончив, увидела Каллу с парой новых брюк. Натянув их на себя, я завязала тесемки на талии, чтобы брюки не спали с бедер, и Калла бросила в меня чистую рубашку.
Когда я завязала волосы в узел, она окинула меня взглядом и, удовлетворившись, развернулась к проходу под квартердеком. Она подождала меня и поспешила мимо Клова в каюту рулевого. Я замешкала, когда остановилась в его тени и, подняв взгляд, посмотрела на него из-под ресниц. Последняя капля сомнения в том, что это был он, испарилась, и я всмотрелась в его обгоревшее на солнце лицо. На языке вертелся ураган всего, что я желала ему высказать, и я проглотила отчаянное желание закричать.
Губы Клова поджались под усами, прежде чем он открыл лежащий на столе бортовой журнал и провел огрубелым пальцем по странице. Вдруг он был так же удивлен видеть меня, как и я его? Вдруг Зола втянул нас обоих в свою войну с Уэстом? Чего я совсем не могла понять, так это почему он работает на человека, которого отец ненавидел больше всего на свете.
Он закончил с записью, закрыл журнал, и, устремив взгляд на горизонт, слегка повернул штурвал. Клов либо стыдился смотреть на меня, либо боялся, что кто-нибудь заметит. Не знаю, что из этого хуже. Клов, которого я знала, перерезал бы горло Золе только за то, что тот притронулся ко мне.
Не тормози, ныряльщица! прокричала Калла из прохода, придерживая одной рукой открытую дверь.
Я окинула Клова взглядом длиной в один вздох и проследовала внутрь, оставив его и солнечный свет. Я ступила в зябкую темноту, сапоги отбивали четкий ритм по деревянным половицам, несмотря на то что моими конечностями завладела дрожь.
За мной растянулась бескрайняя морская синева. Единственный способ выбраться с корабля узнать, что задумал Зола, но у меня не было тузов в рукаве. Ни затонувшего корабля, полного самоцветов, для сделки, ни денег, ни секретов, что вызволят меня из ловушки, в которую я попала. Но даже если за мной и плыла «Мэриголд», я была совершенно одна. Груз мыслей камнем повис внутри меня, и на плаву меня удерживала только ярость. Я не стала подавлять ее чувство завладевало мной и снова взглянула на Клова.
Неважно, как Клов оказался на «Луне». Сейнт ни за что не простит такое предательство. Да и я не могла. Никогда еще отец не был так близок мне, и вместо испуга меня наполнило чувство крепкой силы. Ноги будто якорем пригвоздило к палубе в момент, когда меня озарило.
Я не какая-то джевальская ныряльщица, не пешка во враждебной игре Золы с Уэстом. Я дочь Сейнта. И прежде чем я сойду с «Луны», об этом здесь узнает каждый мерзавец.
Два
В каюту рулевого вела ясенная дверь с выжженный на ней гербом «Луны». Над тремя стеблями ржи возвышался полумесяц. Калла открыла дверь, я последовала за ней. Меня окутал прелый затхлый запах старых бумаг и лампового масла.
Пыльный луч света пеленой покрывал каюту, растворяясь в темных углах. Неравномерный цвет стен выдавал истинный возраст корабля. Старый, но прекрасный: в каждой детали каюты чувствовалась искусная работа мастера.
Пространство не было захламлено: в нем выделялись только обшитые атласом стулья, стоявшие у длинного стола, во главе которого сидел Зола.
В центре стола красовались серебряные подносы с едой и золоченые подсвечники. Лучи света танцевали на блестящих ножках фазана и жареных артишоках с почерневшей кожурой настоящее пиршество.
Даже не посмотрев на меня, Зола подхватил кусочек сыра из миски и уложил его на край своей тарелки. Над головой Золы, поскрипывая, на крючке висела поржавевшая люстра, отбрасывающая мерцающий свет на ней осталось совсем немного хрустальных шариков. Все зрелище кричало о попытке бедняка показать свое величие, хотя, казалось, Золу это не смущало. В его жилах текла кровь Узкого пролива, поэтому он скорее умрет от своей горделивости, чем признает свое лживое притворство.
Что же, добро пожаловать на «Луну», Фейбл. Зола поднял на меня взгляд, плотно сжав губы.
Я почувствовала жжение на горле, которое всего пару минут назад он сжимал своими руками.
Присядь. Зола взял со стола украшенный жемчугом нож и вилку и принялся разделывать фазана. Давай, не стесняйся. Ты, должно быть, голодна.
Из открытого окна подул ветерок, задевая на своем пути свернутые на столе Золы карты, отчего их растрепанные края радостно затрепетали. Я осмотрела каюту, пытаясь найти какую-либо подсказку о том, что он задумал. Но она не отличались от всех тех кают рулевого, которые я уже видела. Да и Зола ничем себя не выдавал, только выжидательно смотрел на меня поверх подсвечников.
Я небрежно отодвинула стул на противоположную сторону стола ножки скрипели по полу и села. Довольный, Зола снова обратил свое внимание к тарелке. Как только из фазана стал вытекать сок, я отвела взгляд в сторону. Соленый запах еды пробудил во мне тошноту, но даже она не сравнится с тем голодом, который я испытаю через пару дней.
Зола наколол вилкой кусок мяса, вытянул его перед собой и посмотрел на Каллу. Она кивнула и выскользнула из каюты, закрыв за собой дверь.
Верится мне, ты осознала, что мы далеко от суши и тебе не попытать удачу в море. Он закинул кусок фазана в рот и прожевал его.
Наверняка я знала одно мы плывем на юго-запад. Но куда мы направляемся, непонятно. В Узком проливе самым южным портом был Дерн.
Куда мы плывем? спокойно спросила я, расправив спину.
К Безымянному морю, ответ дался Золе слишком легко, что мгновенно насторожило меня. Однако я не смогла скрыть своего удивления, чему Зола был явно рад. Он подцепил кусочек сыра и завертел пальцами вилку.
Тебе нельзя плыть к Безымянному морю, бросила я, поставив локти на стол и нагнувшись вперед.
Бровь Золы изогнулась, он медлил с ответом, прожевывая пищу.
Значит, люди до сих пор рассказывают эту байку?
От меня не ускользнуло, что Зола не поправил меня. Золу до сих пор разыскивали в тех водах, отчего могу предположить, что у него было разрешение на торговлю в портах, расположенных ниже Узкого пролива.
О чем задумалась? ухмыльнулся он. По голосу Золы казалось, что ему действительно интересно.
Пытаюсь понять, почему война с Уэстом для тебя важнее собственной головы.
Его плечи затряслись, голова склонилась вниз, и как только я подумала, что он подавился куском сыра, я осознала, что Зола смеется. Истерично.
Он ударил ладонью стол, сощурил глаза и отвалился на спинку стула.
Ох, Фейбл, ты же так глупа. Уэст тут совсем ни при чем. И тот ублюдок, за которого он делает грязную работу. Зола выронил нож. Он лязгнул о тарелку, отчего я вздрогнула.
Так он знает, что Уэст работает на Сейнта. Возможно, из-за этого и возникли разногласия.
Да, я знаю о «Мэриголд». Я не дурак. Его ладони опустились на подлокотники стула.
Внутри меня все сжалось: его расслабленное поведение подсказывало, что где-то нависла большая опасность, которую пока мне не под силу увидеть. Зола слишком расслаблен. Слишком спокоен.
Дело в тебе.
По коже пробежали мурашки.
Это еще что значит?
Фейбл, я знаю, кто ты такая.
Его слова прозвучали где-то вдалеке. Всего лишь эхо на просторах океана, полного паники, завладевшего моей душой. У меня сперло дыхание, будто грудь веревкой перевязали. Зола был прав. Я была глупой. Зола знал, что я дочь Сейнта, потому что его штурман один из трех людей, которые во всем Узком проливе знали об этом. Вряд ли это совпадение.
Если это все-таки правда, то Клов предал не только Сейнта. Он также предал мою маму. А я и подумать не могла, что Клов на такое способен.
Ты и правда похожа на нее. На Изольду.
У меня скрутило живот от того, насколько его слова были пропитаны близкими отношениями с моей мамой. Я с трудом поверила отцу, когда он рассказал мне о том, что Изольда работала на «Луне», прежде чем стала членом команды Сейнта. Она никогда не говорила о тех временах, будто время установилось после того, как она уплыла из Бастиана и примкнула к команде «Жаворонка».