Тем не менее нацистский режим не был бы фашистским, если бы в дело не вмешалась идеология. Серьёзное преимущество немецких учёных в разработке атомного оружия, было сведено к нулю репрессиями в отношении физиков еврейской национальности, нападками на немецких учёных, которые пытались идти не путём «правильной арийской классической физики», а используя достижения новых областей теории относительности и квантовой механики, объявленных нацистами «еврейскими сказками».
Работы по ракетной технике были начаты со значительным опозданием. Ещё в 1929 году министр обороны Веймарской республики принял решение о начале практических разработок по использованию ракет для военных целей, а уже в 1932 году в пригороде Берлина в Куммерсдорфе была создано подразделение для разработки ракет на жидком топливе. Приход нацистов к власти существенно затормозил работы по ракетному оружию.
Первый пуск баллистической ракеты V-2 состоялся лишь в марте 1942 года. И только когда в июле 1943 года самого Гитлера захватила жажда мести непокорной Англии, нацисты серьёзно занялись финансированием разработки ракетного «супероружия». Но было уже поздно. Первое боевое применение состоялось в сентябре 1944 года, когда ракеты уже ни на что повлиять не могли.
Можно с уверенностью сказать, что наука в Третьем Рейхе постепенно деградировала. Чем больше усиливалось давление нацистов на немецких учёных и инженеров, чем большее значение приобретала идеология в научной и конструкторской работе (как, впрочем, в любой другой творческой деятельности в Третьем Рейхе), тем хуже становились результаты и менее эффективно расходовались бюджетные средства, отпущенные государством на военные научно-технические разработки.
Учёные и инженеры были заняты больше тем, что пытались доказать свою лояльность политическому режиму, чем собственно своей работой. Вся их деятельность с пристрастием рассматривалась через призму фашистской идеологии. На самом деле был важен не практический результат, а то, как сам процесс выглядит идеологически. Это хороший пример парадоксального эффекта, присущего фашизму, когда патологическое стремление фашистов к порядку и дисциплине приводит к хаосу и последующему параличу инициативы у творческих работников.
Рейхсминистр пропаганды Йозеф Гёббельс признавался в 1921 году, что цвет немецкой филологии состоит из представителей еврейского народа, а рейхсминистр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер шутил в узком кругу своих друзей, что основы немецкого научно-технического превосходства заложили два еврея и поляк. Шпеер в конце войны сожалел о том, что многие учёные евреи уехали из страны, он был уверен в том, что если бы не их бегство, то проблемы в ракетостроении и создании атомного оружия были решены ещё до 1944 года.
Не выдерживают критики восторги современных коммунистических идеологов и пропагандистов о быстром восстановлении советской экономики после Гражданской войны под мудрым руководством большевистской партии, благодаря классовой сознательности и огромному трудовому энтузиазму народных масс. Основной причиной быстрого восстановления советскими историками называлось не виданное ранее в истории многократное увеличение эффективности труда пролетариев, освобождённых от гнёта капиталистов.
На самом деле, к экономическому возрождению разрушенной страны большевики имели опосредованное отношение, в малой степени понимая, что и, главное, как восстанавливать.
Признав невозможность административными мерами восстановить разрушенные промышленность и сельское хозяйство, большевики были вынуждены предоставить населению частичную экономическую свободу, разрешить конкуренцию. В марте 1921 года X съезд РКП (б) провозгласил Новую экономическую политику (НЭП), суть которой заключалась в отмене конфискаций (продразвёрстки) на селе и разрешение в ограниченном масштабе частной экономической деятельности. Это было частичным возрождением в стране ненавистного большевикам капитализма.
Почти сразу после разрешения частной торговли в июле 1921 года, в том числе свободной продажи сельхозпродукции, после объявления начала государственной программы приватизации небольших предприятий, в стране появились давно забытые бытовые изделия кустарного или мелкосерийного производства, полки коммерческих магазинов заполнились продовольственными товарами, стали открываться кафе и рестораны, пункты бытового ремонта и предприятия по оказанию бытовых услуг.
В стране уже в первый год НЭПа появились тысячи первых советских фермеров, которых после перехода страны в декабре 1929 года на фашистские методы государственного управления и курса на монополизацию сельского хозяйства, станут называть «кулаками» и подвергнут массовым репрессиям.
В СССР стали создаваться коммерческие предприятия с иностранными инвестициями. В страну потянулся зарубежный капитал сначала британский, потом немецкий, датский, латвийский, японский и другие. Причём передача собственности происходило массово уже с конца 1920 года, несмотря на то что правовые основания и организационная структура возникли только с созданием в августе 1923 года специальной организации Главконцесскома.
Советская власть позволила иностранным компаниям зарабатывать сумасшедшие деньги, используя российские заводы и хищнически разрабатывая природные ресурсы, что больше было похоже на разграбление природных богатств, чем на предпринимательство. На всё это безобразие Советское правительство закрывало глаза, лишь бы иностранцы восстановили, разрушенные Гражданской войной, российские заводы и фабрики, создали миллионы рабочих мест и наполнили рынок товарами. В условиях постоянно нарастающего недовольства, спонтанно вспыхивающих народных восстаний, большевикам нужно было срочно спасать положение, иначе можно было потерять власть.
В конце ноября 1920 года был издан декрет «Об общих экономических и юридических условиях концессий», разрешавший предоставление концессий иностранному капиталу, а после 12 апреля 1923 года был принят Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О порядке допущения иностранных фирм к производству торговых операций в пределах РСФСР».
Иностранные концессии производили в основном промышленные товары, а закупали внутри страны, для последующего экспорта, сырьё (сельхозпродукцию, лес, нефть, уголь, марганцовую руду, металлический лом и прочее). Рентабельность предприятий с непосредственным иностранным участием или с частично иностранным капиталом находилась обычно в пределах от 100 до 300 процентов, а в некоторых случаях доходила до 500 процентов. Такие сверхдоходы объяснялись огромной разницей цен внутреннего и внешнего рынка.
На долю концессий приходилось сто процентов экспорта цемента, более половины всего объёма внешнеторговых поставок каменного угля, три четверти экспорта шёлка, половину экспортируемой шерсти.
Особое место в послевоенном восстановлении промышленности занимало участие немецких фирм и финансовых учреждений. На Германию условиями Версальского мирного договора были наложены серьёзные ограничения в области развития промышленности и производства вооружений. Правительство Веймарской республики заключило договор с правительством СССР о строительстве немецкими фирмами на советской территории заводов, предназначенных для производства продукции, в обход ограничений, наложенных на Германию странами-победителями в Первой мировой войне.
В Германии был создан консорциум банков во главе с Восточным банком, который первым начал финансировать проекты немецких промышленных предприятий в России. Концессия Круппа построила завод боеприпасов, та же крупповская концессия построила химический завод, где производились боевые отравляющие вещества. Ещё один завод, производящий ядовитые газы, был построен концессией фирмы «Берсоль» в Троцке. Фирма «Stolzenberg» наладила производство артиллерийских зарядов и порохов на заводе «Златоуст». На основе старых оружейных заводов в Туле было создано современное, по тем временам, производство различного стрелкового оружия. На этом же заводе впоследствии производилась нарезка стволов для винтовок и пулемётов для Красной Армии. В Мариуполе отремонтировали прокатный стан, производивший броню для советских танков, который в 41-м году, был перевезён на Урал и до настоящего времени делает танковую броню. На переданном немцам автомобильном Русско-балтийском заводе фирма «Junkers» создала производство военной авиатехники, производительностью около 600 самолётов в год. Сейчас это московский завод авиакосмической техники имени Хруничева в Филях.
Можно с уверенностью утверждать, что начало советской военной промышленности положили немецкие инженеры, а первые военные заводы были построены или восстановлены немецкими строителями, на немецкие деньги.
Немецкие фирмы предоставили СССР самые передовые технологии, лучшие опытные образцы своих вооружений. В совместных конструкторских бюро трудились немецкие и советские конструкторы. При этом немецкие инженеры были непосредственными разработчиками оружия и проектировщиками заводов, а советские специалисты учились у немцев создавать военную технику, проектировать и строить военные заводы.