Поражаясь, как это возможно, что человека с такой ужасной кармой до сих пор не постигло возмездие, я направилась по проходу в туалет рядом с бортовой кухней.
Защелкнув дверь, я сделала свое дело, вымыла руки и сняла наконец пиджак, дымясь от внутреннего жара. К счастью, шелковый топик под пиджаком был с глубокими проймами, поэтому под мышками не было пятен от пота. Я потрогала подмышки и понюхала пальцы не пахнет ли? Вроде нет, но я все равно освежилась на всякий случай. Хотя, честно говоря, с таким соседом мне не стоило сильно волноваться даже неплохо было бы запахом пота испортить ему остаток пути.
Понимая, что не могу больше занимать туалет, я открыла дверь и шагнула наружу, буквально натолкнувшись на женщину, которая сидела впереди шотландца.
Простите, я виновато улыбнулась. Давно ждете?
Она отрицательно покачала головой, всем своим видом выражая сочувствие. Я не очень понимала причину, пока она не сказала:
Все в порядке, дорогая! Если бы я сидела рядом с таким гнусным типом, я бы тоже хотела остаться здесь до конца полета.
Разумеется, люди в соседних креслах не могли не слышать нас. Но странным образом окружающий мир переставал существовать для меня, когда я препиралась с этим грубияном. Открытие не из приятных.
А, д-д-да слабо протянула я.
Но вы молодчина, продолжала женщина. Умеете поставить его на место. Будь я на вашем месте, меня бы выкинули из самолета еще до взлета. За рукоприкладство.
Я рассмеялась, поблагодарила ее и пошла на свое место с чувством облегчения, что это мучительное приключение подходит к концу. Когда я подходила, шотландец мельком взглянул на меня и снова опустил глаза на экран но лишь на долю секунды. Его ледяной взгляд поднялся и беззастенчиво нырнул в ложбинку на моей груди, теперь обнаженную благодаря глубокому вырезу топика, заправленного в юбку-карандаш.
По моей шее прокатилась предательская дрожь возбуждения.
Он снова посмотрел мне в глаза. И на лице его было написано недовольство увиденным. Гадая, что еще я сделала не так, я сощурила глаза и спросила:
Вы меня не пропустите?
Он захлопнул крышку ноутбука и задвинул столик, промурлыкав себе под нос:
Дорогое техобслуживание
Берясь за спинку теперь пустого переднего кресла, я повернулась к нему спиной и начала протискиваться на свое место:
Да, желание сходить в туалет иногда дорого обходится
Моя левая нога коснулась его левой ноги, и тут он с двух сторон сжал мои бедра своими коленями, захватив меня в ловушку.
Я обернулась через плечо, чтобы огрызнуться, но тут увидела его взгляд, прикованный к моей попке. Жадный, пожирающий взгляд, каким смотрят, когда хотят схватить женщину и повалить ее на первую попавшуюся горизонтальную плоскость.
Внезапно картина его склоненного надо мной тела и ощущение, как мои ноги крепко охватывают его бедра, вызвали во мне такую горячую волну желания, что я испугалась и смутилась одновременно.
Ох-х-х
Я поспешно отвернулась, выпрямилась с достоинством и холодно процедила:
Пустите!..
Он тут же развел колени, и я проскользнула на свое место, плюхнувшись на сиденье чуть менее грациозно, чем хотелось бы.
Чувствуя, что он продолжает смотреть, я в который уж за сегодня раз? раздраженно поинтересовалась:
Что еще?
Вместо ответа он отвернулся, склонился над проходом и повернулся ко мне, протягивая мой красный пиджак. Я даже не заметила, что выронила его.
Я выхватила пиджак у него из рук.
А где же спасибо? ухмыльнулся он.
Не собираюсь благодарить вас, потому что вы даже не встали, чтобы пропустить меня, как подобает вежливому человеку.
Он хмыкнул и повернулся к ноутбуку.
Дамы и господа! Мы приближаемся к аэропорту ОХара города Чикаго, раздался по громкой связи голос старшей бортпроводницы. Просим вас убрать громоздкие электронные устройства типа ноутбуков на верхние багажные полки, поднять столики и привести спинки кресел в вертикальное положение. Наш самолет снижается
Дальнейшие ее слова я пропустила мимо ушей, так как мое внимание было поглощено проклятым шотландцем: я искоса наблюдала, как он убрал ноутбук в сумку и выпрямился во весь свой шикарный рост, чтобы положить его на полку. Поскольку его голова находилась где-то под потолком, ничто не мешало мне рассмотреть наконец его мощную фигуру целиком. И почему только судьба не помечает людей с гнилым нутром каким-то внешним опознавательным знаком типа безобразной наружности?
А что касается меня, то, будь моя воля, я попросила бы высшие силы не создавать мое тело таким позорно легковозбудимым: стыдно признать, но я, как оказалось, мало чем отличаюсь от первобытной женщины, падающей в обморок при виде великолепного самца (хотя, честно говоря, я даже не думала, что такие мужские экземпляры вообще еще существуют).
При этой мысли у меня заныл низ живота и судорога желания сжала бедра. Горя от смущения, я оторвала взгляд от шотландца и начала медленно надевать пиджак.
Господи, как же я его ненавидела!
Наши сидения слегка подскочили, когда он плюхнулся на свое место и немедленно пристегнул ремень безопасности. Я наблюдала за ним краем глаза. Он снова изо всех сил вцепился в ручки кресла
Видимо, еще придется попросить высшие силы сделать меня менее жалостливой. Потому что, хоть мне он и не нравился, но больно было видеть, как большой сильный мужчина, который обычно может постоять за себя, вдруг оказывается беспомощным перед лицом фобии. Мне казалось, это должно мучить его больше, чем кого-либо другого на его месте.
Мы сидели в напряженном молчании, а наш самолет постепенно снижался, приближаясь к земле.
Представляю, как вы паритесь в своем пиджаке.
Мне не стоило отвечать, но я, в отличие от него, была доброй. А кроме того, понимала, что единственная причина, по которой он со мной заговорил, потребность отвлечься. Просто из детского упрямства он не мог открыто признать, что нуждается в моей помощи. Поэтому я ответила, вложив в свой голос неприязнь, которую он хотел услышать:
Я не парюсь.
Паритесь-паритесь.
Вы не знаете меня, чтобы судить, парюсь я или не парюсь.
Детка, вздохнул он, да у тебя на лице написано все, что ты чувствуешь.
Неправда. Спорю, что вы не догадываетесь, что я чувствую прямо сейчас.
Желание прикончить меня с толикой жалости.
У меня даже челюсть отпала. Вот это интуиция у парня!
Он насмешливо вытаращил на меня глаза:
Что, угадал? Прикончить согласен. Но к черту вашу жалость, приберегите для других.
Вы ужасный человек, вы это знаете? Действительно невыносимый. Есть ли хоть кто-то в этом мире, который думает по-другому?
Вся моя семья. Коллеги. Друзья. Женщины, с которыми я занимаюсь сексом.
Краска бросилась мне в лицо от его откровенных слов и картин, которые при этом пронеслись в моем воображении.
Думаю, насчет последнего вы заблуждаетесь.
Уверен, что нет, он снова медленно смерил меня холодным взглядом и резко отвернулся. Просто заносчивым принцессам вроде вас этого не понять. Вы выбираете мужчин, не способных вас возбудить, а потом утверждаете, что секс это ерунда, а женщины, которые якобы получают от него удовольствие, лгуньи.
Так вот как он думал.
Я знаю, что такое хороший секс. Отличный секс! заявила я.
Вообще-то это было давно и завершилось грандиозным предательством, но сути дела это не меняло.
Он пристально посмотрел на меня, пытаясь понять, говорю ли я правду.
Я удивлен.
Чувствуя себя неловко под его сверлящим взглядом, я решила, что пора сменить тему:
А ваша семья ваши родные знают, какой вы грубый?
Откуда? С ними я хороший.
А, так вы признаете, что плохо вели себя со мной?
Может быть. Может, я был вынужден.
Этот загадочный ответ разозлил меня больше, чем все, что он сказал до сих пор:
И что бы это могло значить? спросила я максимально язвительно.
Лед в его глазах вдруг растаял:
Это значит, его низкий голос слегка дрогнул, потому что в этот момент самолет коснулся земли и стремительно понесся по взлетной полосе, что мне нужно было, чтобы вы меня невзлюбили.
Я состроила гримасу:
Это еще что за чушь собачья?
Он задумчиво посмотрел на меня:
Чтобы вы не запали на меня и не захотели переспать со мной.
Не веря своим ушам, я остолбенела:
Что, простите?!
Вы не хотите переспать со мной, ведь так?
Нет! категорически отрезала я.
Что-то невольно влекло меня к нему, да, но как человек он мне действительно не нравился. Более того, я его не уважала.
Мне показалось, что на его лице промелькнула тень разочарования.
Хорошо, коротко сказал он и отвернулся.
Но через мгновение повернулся ко мне вновь, поняв, что мы приземлились. Выражение его лица смягчилось, и взглядом он пытался выразить то, что не мог сказать словами. Мне даже почудилось тихое «спасибо», когда он коротко кивнул мне.