Справедливости ради следует поведать читателю, что следствие в отношении У. по нескольким инкриминируемым фактам длилось несколько лет, да так ничем и не закончилось. Бесконечные малоопытные следователи, прокуроры и судьи оказались неспособными справиться с его индивидуальным стилем самозащиты. Применял он, помнится, еще такой метод: при разъяснении в начале любого следственного действия процессуальных прав в соответствующей графе писал фразу вроде «суть разъясненного права мне непонятна». На это следователь снова зачитывал текст статьи 50 Конституции РФ или иной нормы, а У. в ответ пояснял, что у него юридического образования нет и всякие специфические словосочетания, зачитанные ему, до его понимания не доходят, а потому он не может принять решение о том, воспользоваться разъясненным правом или не воспользоваться. На преодоление этого метода у следствия ушла пара месяцевсуды вполне резонно признавали все протоколы следственных действий, в которых имелась собственноручно произведенная подследственным запись о непонятности разъясняемого процессуального права, недопустимыми доказательствами. Решение нашлось такоеУ. зачитывался не только текст самой разъясняемой статьи, но и комментарии к нему, иногда разных авторов.
Третий метод У. из его арсенала заключался в отказе от защитника. Делал он это так: невпопад задавал своему защитнику какой-нибудь вопрос, касающийся разъяснений прав и обязанностей в уголовном судопроизводстве. Если защитник был способен ответить на этот вопрос, то задавался следующий. При известной необъятности отечественного законодательства и судебной практики У. всегда находил вопрос, ставящий защитника в тупик. После этого У. заявлял перед следователем ходатайство об отказе от защитника по причине некомпетентности последнего. Следователю деваться некудаприходилось каждый раз удовлетворять заявленное обвиняемым ходатайство, так как в противном случае возникал риск признания судом всех сформированных с участием этого защитника доказательств недопустимыми ввиду нарушения права обвиняемого на защиту, которая, как прямо указано в законодательстве, должна отвечать признаку квалифицированности.
Выгода У. была в том, что при отводе защитника следующего адвоката предоставляли не сразу. Обвиняемый вправе при отсутствии защитника в течение пяти дней заключить соглашение с защитником сам. У. этого, конечно же, не делал, но правом пяти дней всегда пользовался. Сменил он более ста защитников, только на этом в итоге обеспечив около двух лет процессуальной волокиты.