Мы собрались здесь, что бы покарать предателя.
Ал, закутанный в отличный полушубок, шапку пирожок и шарф, как хранитель традиций начал толкать речь перед четырьмя десятками собравшихся у входа в заводоуправления на вытоптанном до железобетонной прочности пятачка. Зимний ветер трепал одежду и волосы собравшихся. В основном малышни, но были и те, кто постарше. Похоже, что здесь сейчас стояли все члены шайки от пят и до шестнадцати, кто не был на работах или в поиске. Старше никого тут небыло, кроме всё тех же старших и Резца, который на фоне молодёжи выглядел стариком.
Ром, посмотри в глаза тем, кто называл себя своей семьёй. За что ты их предал? палец доморощенного оратора указал на меня. При попытке ответить, я тут же получил под дых от Молчуна и закашлялся. Ясно, говорить они мне не дадут. И, кстати, уж больно они бодрые сегодня. Резец говорил, что после вчерашней чернушки они будут вялыми, а тут вон какие бодрячки. Или не курили, или закинулись чем-то?
После такого удара говорить было сложно. Да и, помня вчерашние уговоры Резца, я сразу упал на землю. Похоже, сделал я это рано, Молчун меня без слов вздёрнул обратно.
Посмотрите на него! Он принёс беду в наш дом! Его мы должны благодарить за скудную еду. Кому мы поручили найти станки? Ему! Но его нерадивость привела к тому, что мы потеряли всё. Мы не на столько сильны, чтоб воевать и у нас просто всё отняли. И теперь нам придётся ещё больше работать, искать мусор и обломки старых механизмов, чтоб выжить и вылезти из этой нужды. Что это как не предательство тех, кто доверял, учил, кормил, одевал и обувал? Это не должно остаться без наказания. Боль! Вот что будет за такую нерадивость.
И вот тут меня начали бить. Молчун повторил свой коронный под дых, и когда я упал второй раз, все, кроме Ала начали пинать от души. На вялых они точно не походили. Род, паскуда, засадил носком сапога по рёбрам так, что если и не сломал, то трещина точно была. И зарядил он так раз пять точно. Надо было наплевать на Резца и либо завалить уродов, либо валить подальше.
Но и это не всё. Ал продолжал вещать Предатель не остановился и решил уничтожить всё то, что нами всеми было создано. Он вступил в сговор с теми, кто хочет закабалить нас. Что бы мы как рабы работали на них, без светлого будущего, сытой жизни, безопасности и радости. Резец, ты решил продать нас своим бандитам. Зря ты это сделал!
Ал выхватил револьвер из-за пояса и выстрелил в голову Резцу, да так, что мозги брызнули в разные стороны и обрызгали ребятню. Девчонки завизжали, а я вдруг сообразил, что меня после такого тоже приговорили и рванул из под ног старшаков, что отвлеклись на Резца. Заряд адреналина позволил спринтером проскочить пол сотни метров до ворот, выскочить и рвануть в сторону Рынка. В след стреляли, но меня шатало от боли в отбитых боках так, что прицелиться было практически невозможно. Красна пелена закрыла глаза. Я видел только контуры и бежал больше на автопилоте Рома. Была ли погоня или нет, я не знал. Я не оборачивался и при первой же возможности нырнул в развалины. Но и там не останавливался. Раз пять-шесть падал и очень больно, и боль пронзала от макушки доя пяток, добавляя адреналин.
Резец сам себя перехитрил. Может кто подслушал наш разговор и донёс, а может они его просто переиграли, зная, к чему он идёт. Может я там не один был такой «умный, которого я не зря выделил. Я на тебя рассчитываю»? Мог Резец проколоться? Да запросто, тоже мне Штирлиц доморощенный. Заигрался и доигрался. Папашу надо бы известить, да я и не знаю настоящего имени Резца. Мысли пробивались в голову с большим трудом и напряжением. Ноги сами несли по большой дуге туда, где юный Ром планировал затаиться, если случатся проблемы. Правда, в планах это было сделать тихо и незаметно, прихватив на дорожку поесть и полезняшек. Но, как случилось, так случилось.
Бывшая пожарная каланча была хорошим ориентиром для бомбёжки, так что от неё сохранился только угол, заваленный красным, огнеупорным кирпичом. В самом углу была небольшая яма, в которой давным-давно, в прошлой жизни, Ром припрятал брезентовую куртку пожарника. При желании в этот, ранее бледно зелёный, а теперь бурый брезент можно было упаковать пару ровесников Рома. А если они ещё и противоположного полу будут, то им вполне хватит места организовать и третьего. Завернувшись в брезентуху и прижавшись спиной к красному кирпичё стены пожарки на дне ямы стал медленно отогреваться. С теплом вернулась пульсирующая боль в рёбрах. По запарке не обратил внимания, но кажется в ухо тоже попали. Иначе откуда там засохшая кровь? Правая щиколотка ноет, похоже растянул, пока бежал. Ботинки не самый лучший вариант для беготни по развалинам. Надо бы где то найти сапоги, да и всю одёжку поменять. Как-то ни сам Ром не сообразил, ни объяснили ему. Вот ту же брезентуху на штаны и куртку нужно будет перешить. И наколенники сделать, если придётся продолжать шуровать по развалинам. Короче, гардероб требуется менять.
С трудом найдя место, где обломки кирпича не тыкают в особо больные места, немного расслабился и уснул. Всё же напряжение дня вчерашнего, сон на стуле и сегодняшние события дали о себе знать. Мозг и так вот только что в себя пришёл, а тут такое на него свалилось.
***
Кот выслеживал жирную крысу, которая прогрызла нору в подвал и жила там в своё удовольствие. Крыса была очень жирная, что, на взгляд кота было объяснимо. Из норы пахло крупами. Кот пришёл к выводу, что крыса нашла погреб с едой мёртвых человеков и там отъедалась. И, судя по запаху, отъедаться могла там ещё долго. Сжавшись в комок мышц нервов и не сводя взгляда с норы в ожидании, когда крыса вылезет, кот размышлял. Крыса уже с трудом помещалась в норе и не могла быстро развернуться и нырнуть обратно. На этом кот и хотел её подловить. Но что потом? Съев крысу, придётся искать другую. Может быть принести сюда парочку и пусть отъедаются и размножаются? Коту понравилась эта мысль. Он знал, где есть пара гнёзд тощих крыс с детёнышами. Тощие крысы очень шустрые, но детёнышей можно поймать и принести сюда столько, сколько влезет в пасть. А там, может и родители по запаху их найдут. Кот в мыслях уже представлял себе масштаб фермы и как он тут будет кормиться, когда
Мечты были грубо прерваны промчавшимся мимо человеком. Крыса, которая уже высунула нос их норы, с перепугу пискнула и совершила потрясающий манёвр, рванув вперёд хвостом обратно в нору заедать стресс. Кот от удивления вдохнул воздух и понял, что мимо промчался этот неугомонный человеческий котёнок, который стал ему так часто попадаться. Глядя ему вслед, кот прорычал полной грудью. А надобно сказать, что коты рычат не на вздохе, а на выдохе, показывая объем грудной клетки и свой размер противнику.
Четыре человека, что бежали за человеческим котёнком от кошачьего рыка испуганно рванули в сторону. Двое запнулись и упали, покатившись по обломкам и мусору, что раскинулся кучами. Один, вытирая кровь с лица смог подняться и сейчас стоял, покачиваясь и мотая головой. А второй не шевелился, и голова его была неестественно вывернута. Кот замер, испуганно смотря на человеков в такой близости. Они его не заметили, он прятался под листом жести, что когда-то покрывал крышу. Но как он мог не заметить их появление? Тот, что поднялся, подошёл к тому, что не шевелился, а потом произнёс: «Отбегался Род». Наклонился и что-то с него забрал. После, все трое развернулись и пошли обратно.
«Пора отсюда уходить. Крыс распугали, охоты не будет» подумал кот и вздохнув, не спеша, перебирая лапами, двинул хорошо изученными тропами подальше от квартала белошвеек. Суетно тут стало слишком. Пора менять охотничьи угодья.
Район Траппо
Голод уже заставлял кишки играть траурный марш. Есть хотелось вчера. А сегодня уже жрать. И как на зло ни одной крысы. Район Тараппо, куда я добрался практически с рассветом следующего дня, прячась весь день в развалинах пожарки. Для чего пришлось почти всю ночь пробираться туда, где планировал спрятаться Ром. Новый район был незнакомый. Такой вот парадокс. Раньше, до войны тут были, в основном, исследовательские лаборатории двух концернов «Эстаррезо» и «Синсо Маттишио». Что за конторы, мне доподлинно не известно, но память подсказывала, что названия встречались регулярно. В смысле их продукции. А район в довоенные времена был закрытый и постоянно охранялся. Тут даже своя пожарная команда и маленький госпиталь был. Всё это пацан знал по рассказам других людей. Как искатель, он интересовался всем городом. Ещё когда «старик» Резец учил малявок и рассказывал о том, каким был Отроссо Изольдо до войны, Рон приметил этот район. А потом тихонько переспрашивал торговцев на Рынке, таскает ли кто оттуда что-то полезное. Точнее, не так спрашивал. Он больше про верхний город и его районы расспрашивал. Оттуда таскали не так, чтоб много. Богатеи там жили в больших количествах, да только толку с тех богатств? Самое ценное они вывезли, когда фронт приблизился к городу, а разные книги и прочее бросили. Вот у детворы на общей кухне был большой набор столовой посуды. Сервиз называется. Аж на сорок восемь персон. Резец рассказывал, что его подруга свинтила его у директора из заводской квартиры, где прислуживала. Денег он до войны стоил огромных. Такую сумму вообразить тогда было сложно. Резец говорил, что за него можно было новыми станками цех оснастить небольшой. Может и врал, сейчас уже не проверить, но цена была действительно запредельная. Ну а ребятня из него пили и ели всё подряд, что только удавалось добыть охотой или обменом. Думаю, жаркое из крыс в таких тарелках по вкусу не сильно отличалось, как если бы хлебать прямо из котла. Сервис пользовали долго и активно. Посуда местами была уже треснута и отколота. Чего там беречь то, такой посуды на комплект клапанов к паровому котлу замкнутого цикла можно выменять у торгашей столько, что на всю жизнь хватит и ещё останется. Хорошая посуда из олова ценилась гораздо выше, а найти её было сложнее. У старших она была личная. Ну так они себе ни в чём не отказывали. Оловянная посуда не бьётся, мыть её проще и лёгкая. Отсюда и ценность. Однажды Ром нашёл себе оловянную ложку. Но Молчун изъял её, когда увидел, как он сказал, в общак.