Я решил подписать, сразу сказал Женя, чтобы переключиться с неловкого момента с пролитым чаем.
Естественно! кивнул Максим, я и не сомневался. Предложение, мягко говоря, уникальное, глупо уйти прямо сейчас, даже не узнав детали.
Максим взял со стола какую-то папку и ручку, после чего подошёл к Жене. Тот взял протянутую ему папку, положил сверху листок, который до этого лежал у него на коленях, размашисто подмахнул и протянул обратно всё вместе.
Вот и хорошо! сказал Максим, теперь мы можем говорить совершенно открыто, не подбирая слова. А то, признаюсь, мне до этого приходилось это делать, и я немного сболтнул лишнего. Совсем чуть-чуть, но вышел за рамки информации доступной к оглашению. На словах обращу ваше внимание, что эта расписка вовсе не формальность и вам придётся соблюдать изложенные в ней условия. Это важно.
Я понимаю, кивнул Женя и отхлебнул чай, ни на секунду не сомневался в серьёзности происходящего. «Заслон», это вообще звучит очень серьёзно.
Надеюсь, что после нашего разговора мы подпишем совсем другой документ, сказал Максим и отхлебнул в свою очередь из термокружки.
А что, есть шанс, что не подпишем? осторожно спросил Женя.
Конечно! Если бы всё было так просто и радостно, то нам было бы ни к чему соблюдать секретность и платить большие деньги участникам. Вы же знаете, что помимо прочего, на этом можно хорошо заработать? Вам доводили эту информацию? спросил Максим.
Очень сумбурно и в общих чертах. Главное было, это медицинский аспект, Женя похлопала себя по бёдрам, рядом с тем местом, где заканчивались ноги.
Понимаю! Это и не удивительно. Никакие деньги не сравнятся с восполнением утраченного здоровья, сказал Максим, тем не менее, деньги тоже будут. И не маленькие.
Может быть, тогда расскажете мне подробно, в чём суть дела? Чтобы наш разговор был предметным, сказал Женя и выжидательно скрестил руки на груди. Было ещё рефлекторное побуждение закинуть ногу на ногу, но он понимал, что в его положении этого лучше не делать.
Да, это была закрытая поза, как говорят психологи, но ему хотелось закрыться, чтобы выслушать предложение изнутри своей защиты. Не включаться в него сразу, не впадать в эйфорию, если ему всё покажется великолепным, а наоборот, постараться найти подводные камни.
Хорошо, слушайте! Думаю, драматическая пауза и так слишком затянулась, сказал Максим и подошёл к окну. Постоял, глядя в него, потом резко повернулся и сказал, как бы пафосно это ни прозвучало, но вам выпала честь стать частью великого прорыва в истории человечества! Это перевернёт медицину, она больше никогда не будет такой, какой мы её знаем. Да что уж там, этот мир никогда не будет прежним! И это не теория, не опыты с непредсказуемым результатом, это свершившийся факт! Возможно то, что я говорю, выглядит слишком напыщенным, но я просто не могу себя остановить. Это действительно величайший прорыв, и я счастлив, что нахожусь здесь, среди людей, которые его совершили, он встал на фоне окна, раскинул руки в стороны и сказал, мы добились регенерации человеческих органов!
Повисла пауза. Похоже, Максим ждал, что Женя как-то отреагирует и ему стало от этого неловко. Не выдержав, он всё же осторожно сказал:
Любых?
Вообще любых! сказал Максим и опустил, наконец, руки, не могу держать себя в руках, когда говорю об этом, он подошёл к столу и отхлебнул из своей термокружки, понимаю, что выгляжу как идиот, но распирает просто. Органы, части тела, всё что угодно. Мы научились запускать процесс регенерации.
И в моём случае? неуверенно начал Женя.
В вашем случае, ваши ноги отрастут вновь. Не по волшебству, не за пять минут, но да, отрастут. Это уже существующая технология, гордо сказал Максим.
И так можно помочь любому? спросил Женя.
Почти. Есть, конечно, исключения. Если есть врождённый дефект, то регенерация повторит этот дефект. Если ноги не было при рождении, какой-нибудь сбой в геноме, то тут наша технология бессильна. Мы не занимаемся редактированием генома, это совершенно другая область науки. Мы запускаем механизмы, которые заставляют организм самостоятельно восстановить утраченные или повреждённые части. Здорово, правда? сказал Максим.
Женя поймал себя на мысли, что руки у него давно не скрещены на груди, что он вцепился в подлокотники так, что костяшки побелели, наклонился вперёд и ловит каждое слово с приоткрытым ртом. Он постарался взять себя в руки. Нельзя впадать в эйфорию. Если бы всё было так просто, то зачем нужен именно он, да ещё в самой компании занимающейся исследованиями, а не в районной поликлинике. Перемену его настроения уловил Максим.
Женя поймал себя на мысли, что руки у него давно не скрещены на груди, что он вцепился в подлокотники так, что костяшки побелели, наклонился вперёд и ловит каждое слово с приоткрытым ртом. Он постарался взять себя в руки. Нельзя впадать в эйфорию. Если бы всё было так просто, то зачем нужен именно он, да ещё в самой компании занимающейся исследованиями, а не в районной поликлинике. Перемену его настроения уловил Максим.
Вижу, пришла какая-то скептическая мысль. Можете её озвучить, а могу и сам попробовать угадать, сказала он.
Попробуйте, казал Женя.
Вас тревожит то, что если всё так хорошо, то почему вы здесь? Ведь не иначе, как для исследований, правильно? А это значит, что технология ещё не доведена до ума. Я угадал? спросил Максим.
Да, абсолютно, кивнул Женя, вы сформулировали это даже лучше чем я.
Постараюсь ответить обстоятельно, чтобы вы представляли себе всю картину, сказал Максим и потеребил мочку уха, собираясь с мыслями, в общем так. Не знаю, в курсе вы или нет, но очень часто импульс развития новым технологиям даёт война. Так уж повелось. И учёные вынуждены работать в состоянии перманентного мозгового штурма, и денег на новые разработки, в желании опередить противников, вбухивается больше, чем в утюги в мирное время, отсюда и прорывы. Если посмотреть на историю, то все технологические рывки лежат своими корнями в военном времени. Когда всё хорошо, то деньги тратятся на повышение комфорта и более сытую жизнь, но когда стоит вопрос выживания страны, тут уж не до булочек с изюмом.
Война, вроде, закончилась, сказал Женя, и я тому прямое свидетельство.
Но импульс, заданный поисками прорыва, остался. Как и вложенные в разработки ресурсы. И решение пришло не с самой ожидаемой стороны. Раньше, подобное многократно искали, но, как оказалось, не совсем там. Заказ у нас был не на регенерацию совсем. Дело было скорее в фармацевтике. Не в чистом виде, но всё же. Нужно было средство, которое при серьёзном ранении, позволило бы солдату продержаться как можно дольше. Цель не так важна. Либо, пока его не доставят в госпиталь, либо, чтобы он мог вести бой, пока не придёт помощь, либо, если надежды нет, чтобы он мог прикрыть отход товарищей, оставаясь частично боеспособным в ситуации, в которой раньше уже давно бы был без сознания либо уже умер.
Продлить агонию? сказал резковато Женя.
Нет! Жаль, что вы это так трактуете, цели совсем другие. Вы же воевали, должны понимать, слегка удивлённо сказал Максим.
Да что я там воевал-то, Женя махнул рукой, водитель в колоне снабжения, в первую же неделю остался без ног, вот и вся война.
Странно, обычно приглашают претендентов, непосредственно участвовавших в боевых действиях. Наверное, какая-то ошибка задумчиво сказал Максим.
Это значит, что я не подхожу? растерянно спросил Женя.
Вовсе нет, просто странно, что не был соблюдён критерий отбора. Возможно, кто-то недоглядел, увидели, что вы были на фронте и не стали вникать. Но раз вы здесь, то это уже ничего не меняет. Пойдём по плану. Я сделаю вам предложение, вы его обдумаете и либо согласитесь с условиями, либо продолжите жить, как ни в чём не бывало. Не волнуйтесь, всё в силе, поспешил успокоить его Максим.
Женя ещё не решил участвовать, пока не узнал подробности, но эта возможность оказаться вдруг отбракованным, оказалась очень обидной. Одно дело самому отказаться, другое, когда тебя отшили. Убедившись, что всё в порядке, он облегчённо выдохнул.
Ну, так вот, продолжил Максим, мы искали что-то вроде стимулятора, заставляющего организм задействовать скрытые резервы. А получилось, что случайно сумели запустить механизм восстановления и регенерации. И тут дело одними медикаментами не ограничивается, процесс более сложный, требует некоторого вмешательства в организм. Но возможности открываются, поистине фантастические. Скоро можно будет забыть не только про болезни и утрату конечностей и внутренних органов, но даже и про старение. И у вас, он ткнул в Женю пальцем, есть возможность испытать это на себе одним из первых.
Женя непроизвольно повёл плечами, уж больно красиво всё звучало. Так красиво и фантастично, что даже начали закрадываться сомнения.
Опять вижу налёт скептецизма, сказал Максим, вы извините, я давно с людьми работаю и уже знаю все реакции наизусть. Должен сказать, они обычно довольно стандартны и проходят по одним и тем же стадиям. Говорю совершенно откровенно, потому что терпеть не могу манипуляции. Я не вербовщик. Я просто дам вам сведения, на основании которых вы сможете принять собственное взвешенное решение. Уговаривать я вас не буду, совсем даже наоборот. Буду немного пугать.