Ты поедешь в Новосибирск?
Дэн пожал плечами:
Похоже на то.
Когда ты это решил?
Я еще не решил.
Но зачем тебе ехать?
Сама подумай.
Не хочу я ничего думать! о на оттолкнула его руку. Дэн, если уедешь, клянусь, между нами все кончено. Я не шучу.
Дэн знал, что Крис не шутит, но и ему было не до шуток. Мозг его просто горел от мыслей о чертовой иголке. Картинка не складывалась. Нужны ответы. Любой ценой, иначе как жить дальше?
Он смотрел Крис в глаза и не понимал, как она может быть так далека, находясь на расстоянии вытянутой руки, дыша одним воздухом? Ближе еще пару часов назад никого не было, а теперь она говорит, что между ними все может быть кончено, и глаза ее не врут.
Поймай мне такси, пожалуйста. Мне надо на репетицию.
«Какая репетиция во вторник днем?» подумал он и спросил:
Придешь сегодня?
Не знаю, она закусила губу и посмотрела мимо него. Может быть
Она сама подняла руку, и, удивительное дело, через пару секунд возле них остановился желтый «рено» с шашечками на борту.
Пока! она отстранилась от поцелуя, юркнула на заднее сиденье и хлопнула дверью. Когда такси отъехало от тротуара, Крис даже не посмотрела в его сторону.
Глава 5
К четырем часам в среду Лёха планировал закончить с репетиторством. Вечер рисовался ему в нежных тонах. Он рассчитывал провести время в обществе одной из подружек, чьи номера были записаны в памяти телефона. Но всего за полчаса занятия нерадивый ученик убил в нем веру в человека разумного, окончательно испортив настроение. С грехом пополам они прошлись по упражнениям из домашней работы. Ученик, толстый парень лет двадцати, с дорогим фирменным «Гибсоном» в корявых руках, безнадежно тонул в материале. Путал струны, лады и собственные пальцы.
Ты вообще занимался, Дима?
Да я гитару из рук не выпускаю! Даже в туалете вчера играл, надул он пухлые щеки, прошелся пятерней, как расческой, по волосам и почесал грустно свесившийся нос.
Ну и толку-то! Ты ко мне сколько уже ходишь?
Дима опустил голову.
Три месяца! По два раза в неделю, а такое ощущение создается, что только хуже стало.
Дима тяжело вздохнул, опустив глаза в пол, потом поднял взгляд, полный внезапной радости:
Слушай, а покажи мне, как соло в The best of times играть, а? Все эти гаммы мне, если честно, на фиг не нужны, а соло я выучу. Обещаю!
У Лёхи просто слов не нашлось. Ну и люди пошли! Играть толком не может, ковыряет что-то без чувства ритма, скомканно, рвано, грязно, а туда же. Покажи ему соло Петруччи из Dream Theatre.
Да пойми ты, ведь не сможешь! Лёха даже вскочил со стула, навис над учеником. Я для этого и даю упражнения, чтобы ты научился играть. Вот будешь заниматься и, глядишь, через пару месяцев сможешь что-то сыграть. Только реально надо учить. Под метроном, медленно, нота за нотой, следя за звукоизвлечением, за интервалами, за темпом. Снова и снова. И еще сто раз. Только так можно научиться на гитаре играть. Никак по-другому.
С каждым словом лицо Димы тускнело и опускалось, пока не склонилось совсем вниз, носом к струнам.
Я же плачу тебе, так? сказал он чуть слышно.
Ну что тут поделаешь? Купит такой детина дорогую гитару и думает, она сама за него играть будет. Если где и налажает, перегрузит звук авось никто не заметит.
Ладно. Смотри!
Лёха крутанул ручку громкости на гитаре и нажал ногой на примочку. В колонке зашумело. Он убрал правую руку с грифа с легким звоном, пробежался пальцами по струнам от низких нот к высоким и вышел на соло. Лёха не тряс волосами, не корчил гримасы, как делают музыканты на концертах; он сидел расслабленно с инструментом на колене, улыбаясь, и даже не смотрел на пальцы, но в звуке было столько страсти и энергии, что ученик вытянулся вверх, как сурикат, заметивший мучного червя. Руки его невольно повторяли на грифе выключенной гитары движения пальцев учителя.
Лёха доиграл соло примерно до середины и эффектно вышел фразой из детской песни про кузнечика. Выкрутил с легким щелчком тумблер на гитаре и выключил усилитель.
Это все на сегодня, Дима. С тебя как обычно полторы штуки. Положи на колонку, будь так добр.
Едва он выпроводил горе-гитариста, как раздался телефонный звонок. Лёха посмотрел на экран мобильника и усмехнулся, покачав головой.
Алё!
Привет! Слушай, можешь встретиться со мной сегодня? Надо поговорить.
И только-то?
Не начинай опять, хорошо?
Ладно, ладно, не буду Куда подъехать?
Можешь забрать меня часика через полтора у «Савеловской»?
Без проблем, Лёха зашел в кухню и открыл холодильник. Уставился внутрь. Чего-то хотелось, но он не знал чего. Потрогал упаковку сыра, заглянул за кастрюльку с супом. А где там тебя искать?
Я на репетиции, в «Хендриксе».
А! Тогда понятно.
Наконец решился. Ловко одной рукой отвинтил крышку и зачерпнул пальцем арахисовую пасту из банки. Посмотрел со всех сторон и слизнул, щелкнув языком.
Я в машине тебя подожду у входа.
Ладно, давай! она отключилась.
Лёха был заинтригован. Если не сказать больше.
В полшестого он припарковался у входа на репетиционную базу «Хендрикс» один из филиалов ада на земле. Спуск в подвал по скошенным ступеням, несколько комнат, обтянутых черной материей. На входе шеренга резиновых тапок. В нос шибает запах плесени и разбитых надежд.
Добро пожаловать на одну из низших ступеней музыкальной цепочки! Здесь чахнут амбициозные начинания и ничем не оправданное честолюбие. Сколько процентов убивающих здесь время подростков пройдут весь путь и станут музыкантами?
Один? Полпроцента? Торопливое громыхание панка за дверьми, постоянное легкое покалывание в голове от сожалений. «Эй, басист, что мы здесь делаем?»
Лёха играл на этой базе с пятью или шестью группами в сем нужен хороший соло-гитарист. Многие готовы платить за репетиции. Года три Лёха неплохо этим зарабатывал. В последнее время, к сожалению, денег заметно поубавилось. Что бы там ни вещали с экрана телевизора политики и люди, близкие к власти, о стабильности и величии России, реальная жизнь говорила об обратном. Это бесило Лёху. Он остро нуждался в роскоши и не хотел экономить. Нужен был прорыв, и он чувствовал, что проект с Дэном Цветковым мог принести деньги. «Атолл Бикини», их группа, и технически, и в плане идей была готова к следующему этапу. Он опустил окно и закурил в сгущающиеся сумерки. Хлопнула дверь и, шумно обсуждая какой-то извечный технический вопрос, вышли музыканты. От них валил пар, как будто они пробежали три километра кросса. Лёха узнал двоих из них, и, сделав вид, что занят в мобильнике, отвернул лицо в сторону. Мог бы не утруждаться. Прилетит НЛО, они и этого не заметят, с головой в своей музыке. Звук их шагов растаял за соседним зданием, и в мире остался только далекий шум автострады да отчаянное мяуканье откуда-то из-под забора.
Лёха бросил мобильник на пассажирское сиденье. Он не любил думать, но мысли продолжали против воли неуклюже копошиться в его мозгу: интересно, о чем Крис хочет поговорить? Разве она не все сказала ему на прошлой неделе? Это была ошибка Останемся друзьями Извечный женский треп. Но ты посмотри, даже напрягаться не надо, сами звонят и напрашиваются. Лёха никогда не переживал из-за девушек. Они что-то там себе придумывали, это да. Присылали сообщения, подмигивали в соцсетях, крутили бедрами перед сценой, на которой он был героем и богом, пытались поймать его взгляд, как старые девы букет невесты. Рыдали, бесились. А он просто брал то, что предлагалось, и удивлялся, если за это еще и выговаривали.
Хлопушкой треснула дверь репетиционной базы. Кристина запрыгнула на переднее сиденье, наполнив салон сладким цветочно-цитрусовым ароматом. Устроилась и посмотрела на Лёху из-под ресниц, взметнувшихся, как крылья бабочки. Увы. Не было в этих глазах ни обожания, ни интереса. Только усталость и раздражение.
Она даже не поздоровалась, уж не говоря о том, чтобы подставить щеку для поцелуя. Выдохнула возмущенно, как будто они не виделись всего несколько минут:
Фу, пришлось соком морковным давиться в баре, пока мои музыканты не ушли. Пойдем с нами, Крис! гнусавым голосом изобразила музыкантов. Достали! Разве не понятно, что девушка хочет остаться одна? Существуют же социальные маркеры, невербальные сигналы, Крис любила ввернуть в речь непонятные научные словечки, которые выучила за время учебы в московском университете. Уже бороды поседели, а ни хрена не понимают в жизни. Только и могут, что тренькать на своих балалайках да водку жрать.
Ты чего такая?
Она махнула рукой, достала из сумочки сигарету и прикурила от тоненькой золотой зажигалки. Выпустила струйку дыма в ноги и прикрыла глаза. На веки глубокими тенями легла усталость.
Там еще и бар есть? с просил Лёха. Он знал, что Кристина человек момента. То брюзжит, как старушка, то прыгает и радуется, словно ребенок. Веселым подростком, девчушкой с дредами и в сексуальных платьицах, она нравилась ему больше.