Например, если вы желаете выйти на контакт с «мужской» стороной вашей личности, то можете провести простой ритуал с использованием тех предметов, которые вы идентифицировали как мужские. Таким простым, но сильным ритуалом способна стать сакральная свадьба. Наполните чашку, представляющую женское начало, кофе. Добавьте сахар и размешайте его ложкой (элемент мужественности). Представьте, что в это время мужское начало смешивается с женским. Выпейте кофе, осознавая и чувствуя, как он помогает вам достичь равновесия. Обычно этот ритуал проводится со специальной чашей (женское) и кинжалом или жезлом (мужское), но, когда у вас появляется собственная таблица соответствий, вы избавляетесь от привязки к традиции.
Как вы могли заметить, я выполняю различные виды магической работы в общественных местах, в частности, в кафе и ресторанах. Я рекомендую поступать именно так, поскольку маги слишком часто оказываются ограничены пределами своего частного символического мирка, тогда как за его пределами существует огромный мир, заслуживающий внимания. Окончательно и бесповоротно ограничить себя набором символов, размещенных на вашем алтаре, значит подвергнуть себя изоляции. Маг, ощущающий потребность рассчитать астрологический цикл и дождаться правильного положения звезд, прежде чем выполнить тот или иной защитный ритуал, больше похож на узника, чем на могущественного человека. С другой стороны, маг, который полностью избегает сложных закрытых ритуалов, никогда не поднимется выше простейших видов магии. Как внешняя, так и внутренняя работа необходимы для того, чтобы составить целое.
Три навыка
Магия требует обладания всего лишь тремя навыками каждый из них связан с пониманием мира как переплетения символов. Любой человек ими уже обладает, причем иногда в достаточно большой степени. Гении, то есть люди, которые «приносят на землю огонь» посредством поэзии, живописи или музыки, демонстрируют большее количество навыков. Быть магом это своего рода технология развития своего собственного гения. Сейчас мы поговорим о каждом из магических навыков: воображении, самоанализе и авторитете.
ВООБРАЖЕНИЕЕсли в течение дня мы «включаем» воображение, то, вполне вероятно, что с его помощью нами выстраиваются определенного рода сцены. Нередко они бывают приятными, но намного чаще неприятными. И это не значит, что мы плохо используем наше воображение. Исследования показали, что баскетболисты, которые представляют себе тренировки, совершенствуют свои навыки почти в той же степени, что и тренирующиеся в действительности. Очевидно, что воображение способно влиять на реальность.
Оно и есть то самое хваленое шестое чувство, имеющее нефизическую природу и связывающее тело и душу[6]. Воображение это орган чувств и в то же время орган воздействия: метафорический глаз и духовная рука. Мы часто считаем, что воображаемое нереально. Порой понятия «реального» и «воображаемого» даже противопоставляются друг другу. Однако в магии реально то, что мы чувственно воспринимаем. Реальны даже галлюцинации. Иногда мы думаем, что реальность это то, что могут воспринимать и другие люди. Но ведь никто не станет отрицать чужие мечты. Никто не станет спрашивать: «Ты на самом деле мечтал об этом?» Конечно, человек действительно мечтает. И, хотя мечта является переживанием одной-единственной личности, тем не менее это переживание признается подлинным. Точно так же вы реально переживаете все, что ощущаете как переживаемое. Плод воображения не становится менее реальным из-за того, что вы им ни с кем не поделились. И в этом он не уникален: ни одно из наших чувств в действительности не может быть разделено сторонними наблюдателями.
Возьмем, к примеру, зрение. Для большинства людей большая часть сенсорной информации связана именно со зрением. Над моим компьютером висит репродукция «Звездного неба» Ван Гога, и каждый раз, глядя на нее, я вижу что-то новое. А некоторые из моих гостей указывали мне на детали, которых я до этого не замечал. У нас с ними нет одинакового восприятия Ван Гога, а есть восприятие символической области, которую мы обозначаем как «Ван Гог», и нам нравится, когда наши ощущения совпадают в большей или меньшей степени. Если чье-то прочтение картины резко отличается от других например, если человек видит динозавра посреди реки, то остальные могут заподозрить, что с этим человеком что-то не так. Реальность это просто ощущения, относительно толкования которых мы как бы условились, но в действительности никто не может знать, является ли общепринятое восприятие реальности правильным. Фактически, когда речь идет о восприятии, правильного и неправильного не существует. Для каких-то целей полезно видеть, что по реке плавают лодки, а для других что она кишит динозаврами. Множественность восприятия одного и того же символического пространства действительно существует.
Даже слова, которые дают возможность передавать наше восприятие реальности, основываются на символах, воспринимаемых каждым из нас по-разному. Те, кто изучают значения слов (занимается семиотикой), говорят, что слова занимают определенное «семиотическое пространство». Слова это символы, которые относятся не к вещам, а к представлениям о вещах. И каждое слово связано не с какой-то одной идеей, а с определенным кругом идей, образующих это самое пространство. Внутри данного пространства есть какое-то количество допустимых определений слова. У границ пространства таятся наименее приемлемые дефиниции. Так, в центре семиотического пространства слова «птица» присутствует такое слово, как «воробей», ближе к краю «курица» и совсем на периферии «страус». «Собаки» в этом пространстве нет у нее есть свое собственное. Семиотическое пространство не является ни постоянным, ни абсолютно универсальным. У меня, например, «курица» была бы гораздо ближе к центру, чем «воробей». Эта концепция имеет большое значение для успешного общения. Причина, по которой мы можем общаться с теми, кто говорит с нами на одном языке, не в совпадении дефиниций, а в общности ментального пространства, в котором эти дефиниции существуют.
Усвоив эту идею, мы можем дать новое определение реальности как восприятия мира, которое может совпадать или не совпадать с восприятием других людей, но которое тем не менее соответствует общему пространству, или кругу, референтов. Другими словами, воображение реально, и его использование может быть согласовано с чужим восприятием, но в то же время будет отличаться от него просто потому, что ни один символ не отсылает нас к одной-единственной вещи.
Семиотическое пространство
В детстве я любил играть с множеством «воображаемых» друзей. Мне было известно не только то, что мои друзья существуют в воображении, но и то, что они существуют отдельно от меня (хотя я и не мог сформулировать это таким образом). Я просто знал, что воображаемые друзья могут меня удивлять, развлекать и доставлять мне удовольствие без прямого контроля с моей стороны. Однажды представив, что они существуют (наделив их воображаемыми телами), я мог ослабить контроль воображения и позволить им действовать как самостоятельным существам.
Взрослый маг просто развивает свое воображение. Именно шестым чувством он «видит» духов, ауру и т. п. Как и в примере с баскетболистом, воображение участвует не только в восприятии, но и в создании реальности. Мы можем использовать воображение, как и многие другие наши чувства, пассивным образом для сбора информации, или активным для творения. Порой воображение обманывает нас, если мы недостаточно тщательно разделяем два этих способа. Многие плохо подготовленные маги или так называемые ведьмы ненамеренно вызывают к жизни собственные страхи и какие же неприятные существа из-за этого проникают в наш мир!
Есть теория, согласно которой воображение не является инструментом для магов, воспринимающих реальность. В настоящее время в среде магов существует движение сторонников этой точки зрения. По их мнению, магия это реальность, поэтому она должна восприниматься физическими органами чувств. Они рекомендуют тренироваться до тех пор, пока магическая энергия не станет видна глазу. Как показывают результаты моих исследований, подобная практика связана с тремя возможностями. Во-первых, мозг действительно начинает придавать воображаемым ощущениям форму физических, если эту способность специально развивать. Соответственно, там, где я представляю ауру, маг, который научился воспринимать психические реакции, может действительно увидеть ее. В этой технике нет ничего неправильного, не считая больших потерь времени, затраченного на тренировки. Тем не менее, развитая синестезия не является непременным атрибутом мага. Другая возможность состоит в том, что эти люди и вправду видят что-то необычное своими физическими глазами, но на самом деле они не видят того, во что верят как в видимое. Разного рода повреждения нервной системы могут вызывать импульсы, поступающие от глаз в головной мозг без реального воздействия на сетчатку. Это чисто физический феномен. Слегка надавив на свои опущенные веки, вы увидите вспышки света. И, наконец, последняя возможность заключается в следующем: люди, утверждающие, что они видят духов или «энергию», попросту лгут. Они ничего подобного не ощущают, но по каким-то причинам стремятся убедить окружающих в обратном. Не имея соответствующей магической подготовки, они могут даже не понимать того, что «магическое видение» не связано с физическим зрением, но является ментальным феноменом. Кроме того, воображение более многогранно, чем физическое зрение, поэтому для меня остается загадкой, почему маг должен ограничивать применение столь полезного инструмента такими узкими рамками.