Ни одну расу, ни один народ не обошла стороной эта разрушительная война кто-то объединял армии, собираясь в крепкие альянсы, другие же предпочитали справляться своими силами, вроде гордых альвов или сфинксов. Империя Ис ступала по миру, обращая целые города в пепел, уводя за собой вереницы рабов и признавая лишь кровожадную богиню Азуму, породившую их из огня.
И каждый день новые отряды новобранцев, людей и гарпий, отправлялись на восток, к самым границам Залмар-Афи, где всех их ждала одна и та же участь заживо сгореть, отражая очередное нападение краснокожих ифритов. Потому и желающих добровольно отправиться на войну было немного.
Стараясь скорее оставить шатер горчичного цвета за спиной, профессор уже через минуту покинул площадь и внутренние городские стены, разделявшие Италан на два района. Он пересек Платиновую улицу с дорогими лавками и вскоре вышел к широкому Академическому бульвару, где располагалось нужное ему здание. Мощными каменными стенами встретила его Высшая Учебная академия, надежно спрятанная в лабиринте улиц. Ее трудно было назвать изящной или хотя бы притягивавшей взгляд при возведении важна была вместительность строения и его вековая прочность, наверное, именно поэтому серое здание из необработанных каменных блоков казалось болезненным и уродливым.
Мужчина уже четыре года преподавал здесь отечественную и всемирную историю, и хоть эта работа давно начала казаться ему неблагодарной, но профессиональная гордость не позволяла уйти из лучшего учебного заведения столицы.
Стрелой взбежав по ступеням, Аш распахнул входную дверь и устремился на нужный этаж, скорее проскочив холл и раздвоенную центральную лестницу. Конечно же, он в очередной раз серьезно опаздывал на собственную лекцию. Эта дурная привычка когда-нибудь должна была испортить Ашарху жизнь, но пока что ему удивительно везло, и он без зазрения совести пользовался этой своей сомнительной удачей.
В небольшой беленой аудитории, которая напрямую соединялась с кабинетом преподавателя, полсотни учеников дремали за деревянными столами, каскадом расположенными на ступенчатом подъеме. Появление профессора вызвало оживление: тянувшиеся к знаниям студенты мгновенно пробудились и вооружились писчими перьями.
Ашарх украдкой перевел дыхание и уже степенным неторопливым шагом прошел к кафедре.
Доброе утро, эфенди студенты.
Нестройный хор голосов поприветствовал профессора. Кто-то смотрел на Аша с плохо скрываемой скукой, другие же с откровенной усталостью во взгляде. Очевидно, далеко не всех радовали ранние подъемы. В этом Ашарх был с ними солидарен.
Он, слегка прикрыв глаза от навязчивого солнца, проникавшего сквозь окна, поставленным голосом начал читать лекцию, не тратя времени понапрасну. Аш не использовал учебники или другие записи: вся необходимая информация всегда была в его голове. До мельчайших деталей мог он пересказать многие исторические события, все-таки не зря Ашарх был выдающимся знатоком своего дела, пусть многие дряхлые светочи академии и считали его слишком молодым для подобной должности. Но эти разговоры не волновали Аша. Общественное мнение всегда было и оставалось, по его мнению, продажной девкой, постоянно менявшей любовников и дарившей каждому на прощание целый букет дивных недугов, не проходивших годами.
Многие из вас слышали о значимом событии в истории нашего государства о разрушительном Пламенном восстании, но далеко не все понимают, насколько важными были его последствия. Восхождение на престол первого Пророка Бога и Владыки Коф Галерана ознаменовалось объединением светской и религиозной власти в руках одного правителя. С момента своего основания королевство Мизган, напомню, что именно так назывались земли Залмар-Афи до восстания, находилось под угрозой распада из-за конфликтов между правительством и храмовой элитой, которые регулярно сталкивались в своих интересах и в итоге действовали друг против друга. Коф Галеран добился единения, именно поэтому действенная система власти смогла дойти и до наших дней спустя тысячелетие
Профессор неторопливо говорил, забыв о времени и лишь изредка поглядывая из-под ресниц на студентов. Многие из них дремали, другие же старательно делали записи. Лицо Ашарха было непроницаемым, но мысленно он пренебрежительно поморщился, эти дети не умели слушать, они не признавали величия истории, не чтили героев и забывали об их подвигах. Столько лет он наблюдал за светлыми умами, приходившими к ступеням академии ради получения знаний, но все они с годами теряли свой внутренний огонь и превращались в бестолковых кукол, желавших лишь завладеть заветным свитком с печатью о пройденном обучении.
В этот момент на академической башне раздался гулкий удар колокола, оповещавший об окончании занятия, и монотонное шуршание перьев мгновенно затихло. Ашарх недовольно нахмурился: ему опять не хватило времени закончить свою лекцию, но он не мог отрицать, что это была исключительно его собственная вина.
О результатах переговоров с Шаккасом я расскажу вам в следующий раз. Однако, будьте так любезны, изучите материалы по работе с делегацией Гнезд гарпий самостоятельно. Обратитесь к мемуарам Горгонта Великолепного или найдите дипломатические заметки Сои Рекулаза На этом все, можете быть свободны.
Студенты только этого и ждали. Мгновенно заскрипели отодвигаемые лавки, и зевающие слушатели скорее покинули аудиторию, негромко перешептываясь. Профессор в одиночестве остался стоять у кафедры, постукивая пальцами по деревянной поверхности.
Нужно было проветрить помещение перед новым потоком учеников, и Аш раскрыл несколько окон. Поток свежего воздуха ворвался в аудиторию и взметнул полы кафтана, но преподаватель лишь крепче запахнулся и выглянул на улицу. Низкие, жмущиеся к земле домики, высота которых редко превышала три этажа, стояли очень тесно, покрывая собой все открытое пространство, словно растрескавшаяся каменная короста. Академия возвышалась над основной массой зданий: из кабинета профессора можно было увидеть изгиб полноводной реки Улги, отделявшей трущобы от основной массы города. Пронзительные крики чаек слышались со стороны речного порта, а иногда ветер приносил рыбную вонь, от которого свербело в носу. Но по сравнению с окраинами, в престижном районе города, где располагалась академия, воздух был гораздо чище, хотя запах гари от Дымных Врат добирался и до центра столицы.
Время от времени над домами пролетали огромные тени крылатых гарпий, но прохожие, давно привыкшие к таким делам, даже не поднимали головы, чтобы повнимательнее рассмотреть птицеподобных созданий. Люди и гарпии со всех концов Залмар-Афи приезжали в столицу, чтобы познать вкус хорошей жизни и заработать, а на деле Италан отрыгивал на них свою отвратительную суть, заставляя забыть о любых надеждах и стремлениях. Когда-то и Ашарх был одним из таких же наивных приезжих, но теперь его глаза были широко открыты, и с них давно спала пелена мечтательности. В этом городе выживали сильнейшие, других же Италан ломал и бросал догнивать в трущобы.
Еще несколько лекций пролетели незаметно. Ашарх наконец смог позволить себе устало откинуться на спинку стула в своем крошечном кабинете, заставленном книгами. Преподавательство иногда казалось ему слишком утомительным занятием, но, к сожалению, одним написанием научных работ в Италане невозможно было прокормиться. Поэтому Аш скрипел зубами, но продолжал исправно читать лекции, ощущая себя потерянным кораблем, обреченным до конца своих дней кружиться в водовороте бесконечной студенческой жизни.
В дверь практически сразу же настойчиво постучали, и, не дожидаясь разрешения, на пороге его пристанища появился запыхавшийся молодой студент с пачкой бумаг и свитков, которые только чудом не падали на пол. На столь бесцеремонное появление Аш лишь поднял бровь.
Эфенди Сои Ашарх, меня тут попросили передать из ректората, что вас бы хотел видеть эфенди Фолгат Вы, пожалуйста, придите к нему сейчас, а то он никак не успокоится
Ашарх кивком головы отправил студента по своим делам, а сам недовольно поджал губы и направился к ректору. Говорили, будто Фолгат, действующий глава академии, обладал поистине нечеловеческим терпением. Аш же пользовался этим со свойственной ему жадностью, бессовестно игнорируя часть своих обязанностей и постоянно опаздывая на работу. Последнее время коллеги так откровенно начинали шептаться за спиной Ашарха, что не узнать о готовившемся выговоре профессор просто не мог. Поэтому, направляясь на предстоявший разговор с Фолгатом, он был внутренне спокоен, как скала. В конце концов, этот старик вряд ли чем-нибудь мог его удивить.
Двери ректорского кабинета легко распахнулись на пути Ашарха, впуская его в освещенное полукруглое помещение, где многочисленные шкафы с книгами и свитками закрывали все видимое пространство стен. Лишь изредка между деревянными стеллажами то здесь, то там можно было рассмотреть невысокие гранитные постаментами, на которых располагались мраморные и гипсовые бюсты предыдущих ректоров академии. Достаточно неуютное место. Хотя, возможно, оно казалось таким профессору лишь потому, что он раз за разом приходил в него исключительно за очередным выговором.