Меня многие спрашивают: «А как я детям объясню про перстневидный хрящ, например?» Так вот: не надо детям говорить про перстневидный хрящ, потому что они убегут в страхе. Наша задача находить такие нужные слова, которые помогут ребенку понять, чего мы от него хотим. А для этого педагог:
во-первых, должен знать, что перстневидный хрящ вообще существует;
во-вторых, знать о нем нечто большее, чем то, что он просто существует;
в-третьих, прекрасно владеть им, знать на все случаи жизни кучу целевых упражнений и триггеров, связанных с этим самым перстневидным хрящом.
Если конкретный ученик не может правильно выполнить презентуемое вами упражнение, если нет результата, значит нужно разобраться, как он понимает данное упражнение. И найти все возможные способы объяснить ему это. Но здесь нас иногда подстерегает опасность скатиться в теорию вопроса.
Когда я начинала свою профессиональную практику с использованием новейших знаний о голосе, то при первой же неудачной попытке ученика выполнить задание начинала пускаться в долгие, пространные, очень интересные, но заумные объяснения. В результате урок вокала превращался в сложную лекцию, когда педагог говорит, а ученик слушает, молчит и переминается с ноги на ногу. Прошло достаточно времени, пока я поняла, что моя задача научить исполнителя оценивать свои вокально-мышечные ощущения и манипулировать ими, а не «забивать его чердак» пусть ценной, но мало ему пригодной теорией.
Всегда на ум приходит сравнение с врачебной практикой: собрав анамнез, доктор назначает нам лечение и никогда не отягощает наш мозг подробностями соединения химических элементов в назначенных лекарствах. Если только, конечно, мы сами не проявим интерес и не спросим про это прямо. Улавливаете мысль?
Однако креативность педагога это не только умелое манипулирование имеющимися профессиональными инструментами. Это еще и про разумность преодоления сложных психологических барьеров. Расскажу свежий показательный случай из собственной практики, как я, такая вся молодец, чуть не совершила большую ошибку.
На днях у меня была на занятии девушка. Она давно занимается, уже хорошая вокалистка, начинает потихоньку по конкурсам и кастингам ходить Я весь урок пыталась ей объяснить, что значит «отпустить свой голос и понаблюдать за ним». Целый урок я и так и этак пыталась ей объяснить:
Олесь, ну просто тяжело, со стоном типа вздохни-выдохни, ничего не делая; посмотри, как он (голос) пойдет. И ты поймешь, чего ему не хватает; у тебя полно инструментов, чтобы помочь ему стать таким, каким тебе захочется. Ты давно занимаешься, ты все это знаешь.
А она ни в какую!
В общем, урок получился странным и тяжелым, расстались мы с ней явно огорченными друг другом. И я села думать.
Девочка-гиперконтроль. Она все контролирует в своей жизни, чего бы это ни касалось. Она не понимает, как можно бесконтрольно что-то сделать. И это, кстати, ей очень вредит в пении. Знаете, есть такие люди: они очень точные, они очень хорошо все выполняют, они прекрасно технически оснащены, но они и ограничены этим. То есть вот она выучила некий фрагмент, например, определенным образом. И сегодня это звучит хорошо, потому что ее голос именно сегодня нужным образом звучит и подходит под те способы, которые она использует. А завтра ее голос будет звучать иначе, и уже завтра на нем все заученные сегодня технические дела будут звучать иначе. Именно так и было, когда я однажды попросила ее выступить на одном из своих «живых» мастер-классов. Накануне она мне спела вообще великолепно. А на мастер-классе почему-то хуже! Потому что у нее на тот момент было другое состояние, другое самоощущение не знаю.
Кто-то умный сказал, что каждый день в зеркале мы видим нового человека. И это действительно так: мы неуловимо меняемся с каждым днем. Меняется все, от состояния кожи до настроения. Это факт. Голос не исключение. Возможно, и в этом лежит объяснение, почему несколько месяцев репетированная песня в день концерта часто звучит хуже обычного; возможно, и это является причиной неуверенности певца, который, выходя на сцену, вдруг сталкивается с каким-то «новым» голосом, на который сегодня все ранее заученные фишки почему не действуют или не дают привычного результата
Голос это сложная штука, и к нему все время нужно подходить как бы заново. Раньше я часто говорила: мы и голос это одно и то же. Теперь я думаю иначе. Голос это то, за чем мы можем наблюдать. Теперь я стала больше понимать, КАК думать об этом. И нашла массу разных новых триггеров, массу разных способов объяснить человеку как
Но с Олесей был жесткий затык. И знаете, что я поняла? Она не то чтобы не хотела прочувствовать и проделать предлагаемый маневр; для нее сама мысль, что ее хотят лишить контроля, невозможна, неприемлема, и она начинала злиться на меня. Поэтому я закрыла этот вопрос; я поняла, почему она не выполняет, почему не делает, почему она на меня волчонком смотрит Человек же не может мне сказать: пошла ты на фиг! Я учу ее много лет, она меня уважает и любит, не побоюсь этого слова. А тут Олеся агрессировала именно на меня, и там дело было не в вокале. Может, я не сказала вчера главного не сказала: «Мы просто играем, это просто игра, ты можешь попробовать это сделать; это никак не повлияет на твою жизнь, которую ты привыкла контролировать; тебе это никак не повредит»? Возможно, мне нужно было это сказать. А может, что-то другое. В общем, пока я не пойму, как и что в таких случаях надо говорить, больше на рожон не полезу.
Да, иногда мы сталкиваемся не только с тем, что человек не может. Возможно, он просто не хочет. И мы, презентуя упражнение, должны понимать, кто перед нами, нужно хорошо понимать того человека, которого мы учим петь. Мы должны знать, почему он такой резкий или демонстративно экспрессивный, почему он такой забитый-зажатый. Всегда есть причина, которая к вокалу вообще никак не относится! Это уже давно общая практика когда преподаватели вокала часто целый урок решают психологические проблемы своего ученика, не являясь психологами.
Мне очень понравился совет Джини ЛоВетри относительно такой ситуации, и я прямо дословно его тут приведу:
«Конечно, мы должны собрать как можно больше информации про каждого ученика, чтобы понимать, что происходит с его голосом, потому что голос это выражение человека в этот мир. Но мы не должны при этом становиться другими специалистами! Когда ученик с вами разоткровенничался, поведал какие-то свои сложности, его обязательно нужно поблагодарить за это, если нужно посочувствовать, но сказать, что у нас здесь сейчас урок вокала и мы будем заниматься здесь пением».
Казалось, бы такая простая хрень Я тоже грешу тем, что временами меня начинает нести, я хочу помочь Мы же все хотим помочь! Многие легкие психологические проблемы человека можно скорректировать на уроках вокала, используя именно сам процесс пения. И это благое дело, ведь мы не только развиваем человеку его голос, мы еще раскрепощаем, снимаем зажимы, развиваем коммуникативность и прочая, прочая, прочая Но нужно понимать, что если там серьезная базовая проблема, то мы не справимся. Как у меня с Олесей: я пол-урока пыталась ей донести: да давай так, давай этак Но она просто ушла в глухую защиту. Я поняла, что для нее это способ жить. Она так живет! У нее родители где-то далеко, а тут она нашла престижную работу, на которой ее «крепят» В общем, целый букет. И она боится, что такие эксперименты как-то пошатнут ее постоянно собранное состояние. И мне нужно прекратить свои попытки «помочь ей» преодолеть гиперконтроль, и заниматься с ней чем-то другим, и не лезть в эти дебри патамушта-марамушта!
Словом, если вы видите, что у человека проблемы, которые явно выходят за рамки вашей компетенции и это очень мешает вокалу, его нужно отправить к соответствующему специалисту. А если нет заниматься с ним тем, чем, как говорится, вы умеете заниматься.
Всегда лучше переключить проблемного ученика на непосредственно пение. Он же почему-то петь пришел со всеми своими проблемами? Он почему-то выбрал вокальный класс, а не лыжи, не шахматы Может, именно в этом он видит свое маленькое спасение?.. Возможно, есть смысл ориентировать на то, зачем он сюда пришел, и, возможно, ему станет легче.
Очень важно вовремя принять решение: или зайти с другой стороны, или сказать себе «стоп», потому что дело не идет, что бы ни говорилось и ни делалось. И опять здесь играет роль то, насколько много мы знаем о своей профессии.
Мы должны знать максимально много триггеров, чтобы донести свою мысль до человека, тогда он с большой долей вероятности выполнит задание. Если ученик чего-то не делает, значит, это мы не донесли до него смысла. Не ученик «дурак, ничего не понимает, тупой» Может, здесь дурак в зеркале, тот, кто объяснить не может?
Наблюдать за голосом
Очень интересная мысль по поводу «наблюдать за голосом». Показательно, что мы можем говорить о нем в третьем лице! Не стоит говорить ученику: «Ты сегодня очень плохо анкеруешь торс!» Лучше сказать: «Сегодня твой торс не очень хорошо подключается». Не стоит говорить: «Ты сегодня как-то вяло поешь». Можно сказать: «Сегодня твой голос как-то вяло звучит» Согласитесь, фокус внимания ученика в таком случае переходит с самообвинения на наблюдение: «Так, мой торс? Почему он сегодня не держит? Мой голос? Что с ним сегодня такое?» и т. д. Сами подумайте: формулировка другая, и сразу включаются совершенно другие механизмы.