В итоге мы получили, что проблема «сознание тело», анализируемая с позиции узкого значения термина «сознание» сводится только и исключительно к трудной проблеме сознания, сформулированной Чалмерсом. Все остальные вопросы Васильева либо не имеют никакого смысла в рамках исходного определения сознания, либо отсылают нас к проблемам отношения объектов (систем объектов) разных онтологических уровней.
Сознательные и
бессознательные действия
Теперь расширим предметную область и рассмотрим с позиции узкой трактовки сознания психологическое поведение, деятельность человека.
Некоторые проявления психики человека указывают на то, что он может совершать адекватные действия в бессознательном состоянии, без представления их на «картинке» сознания. Таково поведение лунатика или человека, в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, когда они наутро не помнят совершенных ими действий. Хотя, конечно, эти примеры можно трактовать и не как отсутствие «картинки» сознания в этих ситуациях, а просто как стирание воспоминаний. Однако есть и убедительные факты целесообразного, но не отражаемого в сознании поведения. Это действия людей, которым под гипнозом внушили, что они не должны видеть, различать какую-либо вещь. Несмотря на то, что «запрещенная» вещь пропадает из сознания испытуемого, отсутствует среди окружающих его предметов, ведет он себя так, как будто она есть не натыкается на нее, не пытается пройти сквозь нее. То есть испытуемый ведет себя вполне адекватно, хотя вещь, на которую он реагирует, никак не отражается в его текущем сознании и в воспоминаниях. Так что можно предположить, что и лунатик и пьяный действуют в бессознательном состоянии так же. Об этом свидетельствует и то, что часто они выполняют действия, которые не смогли бы совершить, будучи в сознании (например, пройти по узкому карнизу).
Анализируя эти примеры бессознательного поведения можно сделать предположение, что сознание не столько нужно для выполнения конкретного действия здесь и сейчас, сколько необходимо как воспоминание для успешного функционирования психики в будущем. Факт отсутствия в сознании лунатика, пьяного, загипнотизированного некоторых вещей не делает текущее поведение некорректным, но может повлиять на будущее. Назавтра у всех троих наверняка возникнут проблемы с выстраиванием адекватных отношений с окружающими людьми и предметами.
Роль сознания в деятельности
Предложенная Чалмерсом формулировка трудной проблемы сознания, независимо от декларируемых им собственных философских и мировоззренческих оснований (панпсихизм и пр.), имеет физикалистское или даже эпифеноменологическое звучание. Сам вопрос «а почему информационные процессы не идут в темноте?» предполагает априорную уверенность в том, что они (эти процессы) могут протекать каузально независимо от сознания, от наличия объектной данности. Вопрос задается с позиции, для которой несомненным является факт предопределенности поведения человека каузально-линейными процессами обработки внешних данных. Чтобы избежать такой изначальной тенденциозности, вопрос следует переформулировать, скажем, так: чем предопределяется поведение человека поступающими извне данными (световыми, звуковыми, тактильными и пр.) или элементами «картинки» сознания?
С одной стороны, можно представить работу психики (нервной системы) как непосредственную реакцию на полный поток всех воздействий, объективно фиксируемый «входными датчиками». Такой взгляд, берущий свои истоки еще от Декарта, традиционно называется реактивным. И в реактивной парадигме, действительно, такой элемент, как сознание, следовало бы считать эпифеноменом. Механизм «стимул реакция» не подразумевает никакой необходимости дополнительного отображения его работы в сознании. Но с другой стороны, опыт указывает, что наше поведение обусловлено реакцией именно на объекты, данные в сознании, независимо от того, поступали или не поступали какие-либо сигналы на наши рецепторы извне. Мы совершенно одинаково реагируем на летящий в голову камень, независимо от того, вещественный он или же наша галлюцинация. Мы принимаем решение действовать так или иначе, исходя из того, чтó мы различили в текущем сознании, чтó нарисовалось на «картинке», а не на основании какого-либо анализа потока внешних сигналов.
Здесь еще надо учитывать тот факт, что в сознании даны не только пространственно различенные вещи то, что мы принимаем как «внешние» объекты, но и «внутренние» объекты: текущие мысли, эмоции, воспоминания. И понятно, что последние влияют на поведение в большей степени, чем поток внешних раздражителей. То есть напрашивается вполне тривиальный вывод: мы существуем и действуем в поле нашего сознания, принимаем решения о выборе поведения на основании текущей «картинки» сознания, в которую согласованно вписаны пространственно различенные вещи, в том числе наше тело и множество психических объектов (эмоции, мысли, воспоминания). И самое главное, в сознании до и вне любого действия присутствует представление о предполагаемом его результате. В сознании происходит совмещение в едином поле, в текущем «здесь и сейчас» элементов действия: предмета, на который направлено действие, нашего тела и представления о результате. И понятно: чтобы система действия (функциональная система) была сформирована и реализована в событии-результате, все перечисленные ее элементы должны иметь один онтологический статус объектов, данных в сознании. Очевидно также, что представление о результате действия невозможно извлечь из внешнего потока данных. Такое понимание роли сознания в действиях составляет основу активной парадигмы деятельности высшей нервной системы [1], [2].
Психологическое обоснование
активной парадигмы
Очевидно, что объектное наполнение сознания меняется под воздействием потока внешних данных, но не всегда и не однозначно. Значительная часть не существенных для текущей деятельности данных просто игнорируется. Это наглядно демонстрируется в исследованиях феноменов слепоты по невнимательности, слепоты к изменениям, слепоты к выбору [6], [7]. Большинство испытуемых в экспериментах по изучению этих психических явлений не замечали, к примеру, проход гориллы сквозь группу играющих с мячом людей, изменение деталей интерьера или даже смену актеров в видеоролике, не реагировали на подмену только что полученных от них оценок социологического опроса на противоположные. Эти и множество других психологических экспериментов, демонстрирующих способность человека осознавать то, чего нет, или наоборот не осознавать очевидное, а также подверженность визуальным и прочим иллюзиям, подтверждают тезис, что значительная доля данных, поступающих извне, не участвует в формировании «картинки» сознания. Для реализации деятельности мы используем выстроенную нашей психикой, внутренне согласованную «картинку» сознания. А строится она, даже в нормальной обыденной жизни, по каким-то не очень понятным для нас самих принципам.
Как уже говорилось, мы наблюдаем и обратные феномены, когда человек действует только и исключительно на основе внешних данных при «отключенном» сознании. Феномены лунатиков, эксперименты, демонстрирующие адекватность поведения людей с предметами, которые были исключены из их сознания под воздействием гипноза, демонстрируют, что наша психика может функционировать и в «темноте», без «картинки» сознания в режиме «стимул-реакция». Но каков уровень этого функционирования? По сути, лунатик это аналог философского-зомби из мысленных экспериментов [4]. Физически зомби действует иногда гораздо точнее, чем человек в сознании. Но его действия, с одной стороны, примитивны, а с другой, что самое главное, не могут быть использованы для реализации последующей деятельности ни индивидуальной, ни уж подавно совместной. Лунатик-зомби, человек с отключенным сознанием это биологическая машина адекватно реагирующая на текущий поток данных. Для этого сознание не требуется. Очевидно, что такая машина не способна к распределенной на длительный промежуток времени целенаправленной, системной деятельности, которая необходимо подразумевает наличие механизмов памяти и предвидения, формирования в сознании представления о необходимом результате. По сути, единство сознания единство, целостность и преемственность самосогласованной «картинки», построенной на основе внешних данных и элементов памяти, и обеспечивает возможность целенаправленной деятельности человека. Убираем сознание, получаем зомби-лунатика.
Сознание и
совместная деятельность
Предельно важно, что ориентация психики на конструируемую в сознании «картинку», а не на поток внешних данных имеет не только индивидуальное значение (для обеспечения согласованности сознания во времени и пространстве), но и социальное. Проще говоря, индивиды без сознания лунатики, философские зомби и пр. неспособны к совместной деятельности. И причина тут не столько в очевидных проблемах с коммуникацией, сколько в отсутствии согласования пространств реализации действий. Казалось бы, все должно быть наоборот: именно одинаковость потока внешних данных должна обеспечивать единство восприятия, а следовательно, и согласованность действий, а недоступность чужого сознания является непреодолимым препятствием для взаимопонимания. Но тут следует отметить, что для совместной деятельности важно не то, как воспринимается нечто тем или иным субъектом, а то из чего строится его «картинка», какие объекты различаются на ней. Для совместной деятельности важна не полнота данных, а наличие в сознании предметов этой деятельности. И это объектное единообразие «картинок» сознания формируется в процессе воспитания и обучения.