Скажи, товарищ Егор, а знаешь ли ты анекдот всего из трех слов?
Нет, не знаю.
Ну, ты и даешь: собиратель анекдотов и не знаешь?
Скажи. Запишу. Заучу наизусть. Тогда запомню.
На горизонте коммунизм! Ну, как? Хорош анекдотец, а?
Ну, Миш, Егор недовольно покачал головой, ты, похоже, становишься антисоветчиком.
* * *
Заявляется с работы домой инструктор райкома КПСС. Жена его встречает с распростертыми объятиями.
Ну, дорогой, обедать будешь?
Какой еще обед? Днем обедают. А сейчас Тащи бутылку.
Жена приносит, ставит на стол. Он наливает в граненый стакан, одним махом опрокидывает.
Жена вновь к нему подступает.
У меня, милый, борщ вкусненький приготовлен. Может, борщецом закусишь?
Муж отрицательно мотает головой. Он вновь наливает и также махом опрокидывает.
Я тебе, любимый, котлеточки пожарила. Может
Спятила!? Я не жрать сюда пришел.
Снова наливает и снова опрокидывает.
Возьми вот булочку румяненькая, с пылу, с жару.
Ладно, давай.
Он откусывает и тут же валится под стол. Долго там возится. Потом с трудом встает на четвереньки и возмущенно рычит:
Ты что мне за булочку подсунула, а? С первого же прикуса с ног валит
* * *
Андропов5, лежа в роскошном гробу, вспомнил, что обещал позвонить Брежневу. Звонит по сотовому.
Да Товарищ Брежнев слушает
Ленька, кричит Андропов, куда ты завел страну?! Всё же пропито!
Товарищ Юрий Минутку Это не телефонный разговор.
* * *
В райкоме КПСС идет заседание бюро. У плотно прикрытых дверей стоят и волнуются трое Михаил, Ефим и Семен: их сегодня принимают в партию.
Первым проскальзывает в заветный кабинет Михаил. Через пару минут он возвращается- лицо так и сияет.
Ну и что? в голос любопытствуют Ефим и Семен.
Все отлично! Приняли!
А что спрашивали? продолжают удовлетворять свое любопытство те, двое.
Да, разное.
Например! Например!
Спросили, кто был мой отец До революции.
А ты что?
Правду сказал. Сказал, что мой отец владел заводом. Ну, не таким огромным заводом, как «Уралмаш», а маленьким-маленьким заводиком. Меня похвалили за правдивый ответ и приняли единогласно.
Тут и Ефима, второго, пригласили за заветные двери. Вернулся тоже быстро. К нему с расспросами, что да как? Ефим охотно делится:
Когда спросили, каково же мое социальное происхождение, то я сказал, что мой отец древолюции владел магазином; не таким огромным, как центральный универмаг, а маленькой-маленькой лавчонкой.
Ну и что?
Приняли! Единогласно!
Да, тяжко вздохнул третий, Семен, значит, самое лучшее говорить правду, и скрылся за дубовой дверью.
Долго не выходил Семен. Михаил и Ефим изволновались. Появился наконец-таки Семен.
Меня тоже единогласно, грустно сказал он, не приняли.
Но почему же, почему?!
Не знаю. Я сказал им сущую правду. Как и вы, но Спросили: кем был мой отец до революции?
Что ответил?
Правду и только правду, однако Я ответил: мой отец владел в Екатеринбурге бардаком. Ну, не таким большим бардаком, какой сейчас в Советском Союзе, а маленьким-маленьким бардачком И что им не понравилось ума не приложу.
* * *
Приехал в США Брежнев. Вечером торжественный ужин, на который пригласил президента Рейгана. Сидят они, значит, вечерком, водочку русскую попивают, балычком русским закусывают.
И тут Рейган спрашивает:
Господин Брежнев, скажите, как люди на Урале живут?
Леонид Ильич, почмокав своими знаменитыми губами, ответил:
Люди в Прибалтике хорошо живут.
Рейган недоуменно посмотрел на Брежнева, уплетавшего очередной бутербродик с черной икоркой, и снова спросил:
Господин Брежнев, скажите, как люди на Урале живут?
На Украине люди хорошо живут.
Рейган начал впадать в раздражение, но решил не выказывать этого, а повторить еще раз вопрос, на который очень бы хотел получить ответ по существу.
Господин Брежнев, скажите, как люди на Урале живут?
Вопрос понят. Отвечаю: люди в Грузии хорошо живут. И в Армении! И в Азербайджане!
Видите ли, господин Брежнев, меня не интересует ни Украина, ни Прибалтика, ни Грузия, ни Армения, ни Азербайджан. Скажите все-таки, как люди на Урале живут?
Ну что ты ко мне пристал, как банный лист к заднице! совсем уж не дипломатично возмутился Брежнев. Я же тебя не спрашиваю, как негры в США живут. Гетто оно и есть гетто6.
* * *
Совещание в верхах. Перекур. Сидят рядышком лидеры Франции, США и СССР.
Де Голль вынимает серебряный портсигар. На нем гравировка: «Генералу де Голлю признательная Франция».
Достает свой золотой портсигар Линдон Джонсон. На крышке также гравировка «Милому Линдону от любящей супруги».
Брежнев не ударил лицом в грязь. Он достал усыпанный бриллиантами платиновый портсигар. На его крышке старинная вязь: «Его Императорскому Величеству от российского дворянства».
* * *
Из провинции в Москву приехал любознательный такой парнишка. Повадился он гулять вечерами по Красной площади. Особый интерес вызвали Спасские ворота Кремля. Ему хотелось пройти внутрь, но
Однажды он стал свидетелем того, как одна юная красавица, не предъявляя никакого мандата, свободно прошла мимо часового, который даже честь ей отдал. Потом вторая прошла, третья
Парнишка заинтересовался, незаметно приблизился поближе к постовому, когда к нему подошла очередная юная особа. И он услышал, как та еле слышно произнесла:
Любнар7!
И она прошла.
Ага, подумал тот, любнар это, скорее всего, секретный пароль для беспрепятственного прохода за стены Кремля.
На следующий день, когда в определенное время пошли красотки, парень тоже сделал независимый такой вид и решительно направился в сторону Спасских ворот. Поравнявшись с милиционером, произнес:
Любнар
Милиционер вытаращился на него, ничего не понимая, Парень, решив, что его не расслышали, уже громче и тверже повторил:
Любнар!
Тогда постовой незаметно нажал потайную кнопку и как будто из-под земли вырос дежурный офицер..
В чем дело?
Товарищ капитан, вон постовой головой указал на парня. Говорит, что любнар
А ясно, пропусти. Это скорее всего, к Анастасу Ивановичу.
* * *
Ранним утром первые пешеходы, пересекая Красную площадь, обратили внимание на стоящую раскладушку и на спящего и сладко храпящего толстячка.
Когда ближе подошли, то были несказанно поражены. Мужчина оказался не кто иной, как любимец москвичей Хрущев8.
Никита Сергеевич, вас что, домой не пускают?
Да не в том дело! рассерженно воскликнул Хрущев. Надоело, понимаете ли! Вся Москва говорит, будто я каждую ночь сплю с Катюхой Фурцевой. Ложь, клевета и провокация наших классовых врагов. Теперь-то уж вы сами убедились, что я иногда сплю и один, без Катюхи, не так ли?
* * *
Приехал в США Брежнев. Вечерком он и президент Рейган вышли погулять возле Белого дома.
Гуляют, мило беседуют. И тут из-за угла вылетает огромный породистый бык: глаза кровью налились, изо рта пена.
Охрана попыталась утихомирить быка, но тот еще больше взъярился.
Тогда Брежнев говорит:
Мистер Рейган, позволь мне попробовать успокоить животное?
Что вы, что вы! замахал тот руками. Вы мой гость. А что, если на рога поднимет?
Волков бояться в лес не ходить.
Сказав это, Брежнев подошел к быку, а тот ногами землю бьет, готовится к нападению. Брежнев на ухо что-то сказал и бык в один миг преобразился. Торчавший до селе хвост опустился, тело его обмякло, и весь он приобрел какой-то жалкий вид. Бык жалостливо промычал и, понурившись, поплелся в сторону.
Рейган, пораженный, спросил:
Чем вы так напугали?
Я сказал: успокойся, иначе увезу в СССР, сдам в колхоз тогда узнаешь, почем фунт лиха. У нас, добавил я, не забалуешь.
* * *
Проходит в Вашингтоне международный конгресс журналистов. Во время одного из перекуров заспорили советские журналисты и американские на предмет того, в какой стране наибольшая свобода слова.
Американец хвастливо заявляет:
У нас так: вот сейчас я пойду к Белому дому и крикну: «Долой Рейгана!», мне ничего не будет.
Советский журналист фыркает и парирует:
Нашел чем хвастаться! Я тоже могу пойти на Красную площадь в Москве и крикнуть: «Долой Рейгана!, и мне тоже ничего не будет, даже не арестуют. Хоть закричись!
* * *
Поехал в США Горбачев. Организаторы визита решили провести соревнование по бегу на стометровую дистанцию между двумя главами государств.