Я, наверное, всем уже надоел своим излюбленным приемом анализа ценности и содержательности текста, заключающимся в замене в нем терминов на слова из соседней смысловой области. Но согласитесь, действует это безотказно. Заменим в вашем тексте слово «философия», скажем, на «наука»:
Чем бы ни была [наука], все должны согласиться с тем, что она реализуется через конкретных людей.
Приняв этот тезис, мы должны начать перебирать тысячи, сотни тысяч имен ученых, полуученых или неученых (хотя и называющих себя учеными) для того, чтобы выжать из этого списка «определение» науки. Картинку можно сделать еще более абсурдной допустим, мы в принципе не знаем, что такое наука, и должны составить о ней представление по знакомству с тысячей ученых, да еще при условии, что они ничего не должны говорить о своей деятельности: о конкретных операциях, которые они производят ежедневно, о содержании и структуре написанных ими текстов. Задача, скажу вам, безнадежная.
Для демонстрации бесперспективности «человеко-статистического» подхода еще раз обращусь к примеру с определением слова «кресло». Что нам предлагают сторонники обобщающих, суммирующих определений: давайте соберем все кресла всех производителей за все времена их существования и попытаемся дать такое определение, под которое они все подходили бы. При этом надо учитывать, что мы отбирали кресла на основании только того, что так их назвали производители: написано в номенклатуре «кресло» значит, в общую кучу. Ведь другого критерия пока у нас нет. Представляете, что за определение получится ведь в этом бесконечном ряду будут и кресла с четырьмя ножками и вообще без ножек, и кресла-качалки, и детские кресла со столиком для еды, и т.д., и т. п. Конечно, если у дающего определение человека хватит здравого смысла не перечислять все возможные варианты, а указать лишь общие признаки, то получится что-то типа «кресло это нечто для сидения одного человека», но не более. В случае с философами получится аналогичный результат: «философ некто мыслящий». Удовлетворят нас такие определения? Думаю, нет. И это несмотря на то, что под них подпадет каждое из представленных кресел и каждый философ (хотя неизбежны проблемы с самозванцами теми, кто назвал себя философом/креслом просто из любви к этому слову). И не удовлетворит по простой причине: приведенные «определения» не выполняют своего основного назначения они не фиксируют границ понятия, не дают критерия его отличения от близких понятий: кресел от стульев, философов от ученых.
Поэтому для того, чтобы хоть как-то понять, о чем идет речь при употреблении слова «философия» или «кресло», логичнее ориентироваться не на случайные факторы (мало ли кто себя назовет философом или креслом), а на выделение сферы его использования (сфера познания, мебель) и отличение понятия от родственных: для философии это наука, искусство, религия; для кресла диван, стол, стул и т. д.
При этом еще существенно понимать, что правильных определений нет по определению. Определение это ограничение использования термина в некой конкретной системе. А поскольку возможных систем множество, то и определений будет неконечное число.
К примеру, можно поставить перед собой задачу определить, кто есть философ в психологическом плане, то есть указать критерии различения «философов» от «эмпириков», «мистиков», «поэтов» (перечислены условные психологические типы личностей, противопоставляемые философскому типу). В результате можно получить вполне рабочее определение для классификации психологических типов и даже сделать на его основе некоторые заключения о специфике философии.
А можно оставить в стороне субъективное различение философов от нефилософов и свои личные представления о собственной философской деятельности и попытаться сформулировать определение философии как элемента сферы познания, то есть провести однозначные границы между философией, наукой, искусством, религией, мистикой. При этом прекрасно отдавая себе отчет, что это будет не «определениефилософии вообще», не некое «правильное», исчерпывающее определение, а просто рабочее определение, фиксация, разграничение существующих познавательных деятельностей.
Чем я тут и занимался.
И что никак не исключает проведения других границ в других сферах бытования слова «философия».
Предметы рационального познания
Да, философий много и должно быть много. Но различаются они не по признаку рациональности/нерациональности (нерациональные не могут называться философией), а по предмету философского (логического) анализа. А вот предмет может быть каким угодно, любым мыслимым: и рациональным, и иррациональным можно философствовать (мыслить мысли) и на тему теории относительности, и на тему мистического познания Абсолюта. Но само философствование как процедура и его результат, зафиксированный в тексте, могут быть только рациональными.
Итак, предметом познания может быть и этика, и религия, и жизнь, и пр., и пр. И разные виды познания различаются в основном не по предмету (хотя есть и такие различия), а по форме фиксации результатов познания. Взяв в руки страничку с текстом, вы, надеюсь, легко поймете, что перед вами: художественная проза, поэзия, религиозная проповедь, философский трактат или научная статья. Хотя все они могут быть о жизни, о человеке, о мистике или о чем угодно. И если вы спросите себя, чем отличается философский текст от художественного (пусть даже философского содержания), то найдете один принципиальный и исчерпывающий пункт: рациональность/логичность. В философском тексте может быть сколько угодно эмоций и литературных изысков, но если в нем не будет хоть одной однозначно, последовательно, логично, то есть рационально изложенной мысли, то он и не будет считаться философским. А обязательным требованием к художественному тексту является как раз наличие разных эстетических рюшечек логика в нем дело десятое.
Философские высказывания
Я всегда стараюсь писать предельно точно: « предметом (о чем говорится) философского (относящегося к конкретной области познания, отличной от науки) высказывания (предложения, построенного согласно логическим и грамматическим правилам) являетсямышление (мысли философа, как правило, мировоззренческие в самом широком смысле этого слова)». Соответственно, предметом нефилософских высказываний является не мышление, а все другое: «на улице идет дождь», «скорость автомобиля 100 километров в час» То есть речь идет не о проблеме, откуда берутся сами высказывания, чем они порождены, а о них самих об их содержании. Нефилософские высказывания верифицируемы/фальсифицируемы: можно посмотреть за окно, замерить скорость автомобиля. А высказывания человека о своем мышлении может подвергнуть анализу только сам автор. Но поскольку речь идет не просто о случайных фразах, несвязанном речевом потоке, в котором говорящий порой сам с трудом разбирается, а о философии, философских текстах, то естественно подразумевается, что автор в своем уме и пишет (говорит) уже обдуманное, то есть, что у него и у нас нет особых оснований сомневаться в соответствии его высказываний мыслям
То есть, повторяю, речь идет не о механизме появления высказываний из «каши» в голове, не о происхождении самой «каши», а о конкретных специфических (не любых) последствиях расхлебывания этой «каши»: о конкретных предложениях из конкретных философских текстов.
Предмет и инструмент философии или разговор о Большом и Светлом
Согласно вам, философия характеризуется своим предметом, у философии есть определенный предмет («мышление философа»), но если бы это было так, то давно бы существовала одна философия, как существует одна физика или одна математика.
Интересно, а мне кажется, что все с точностью до наоборот: если есть предмет вне нашей головы, то логические заключения о нем могут быть верифицированы и сведены в одну теорию как в физике. А если у каждого философа предмет в его голове, то и философий будет столько, сколько философов.
Множество философских систем существует не потому, что существует множество сфер мышления: мышление о Боге в философии религии, мышление о нравственности в философии этики, мышление о проблемах науки в философии науки. Такое разделение на предметы есть и в физике: физика плазмы, физика твердого тела, ядерная физика и пр. Примечательно, что, в отличие от физики, множество философских систем существует в рамках одного предмета: сколько философов столько и философий религии, философий науки, философий «ничто». И такое возможно только потому, что предмет философского анализа (скажем, мышление «ничто») находится в головах философов. И понятно, что все эти предметы (индивидуальные мышления) не совпадают даже сравнить невозможно.