Закрыла глаза.
И толкнула дверь еще раз толкнула. И навалилась всем телом. Она поддалась медленно с душераздирающим скрипом.
Вдох.
И выдох.
Порог высокий.
Холод.
И темнота. Здесь шары не спешат загораться, то ли выдохлось заклятье, то ли приводится в действие иначе.
Где ты? позвала я, и эхо откликнулось, покатило мой голос по стенам.
Где ты?
Гдеты.
Тыгде.
Где, где
Шары вспыхнули так ярко, что я зажмурилась, вцепилась в жесткую шкуру гуля. Мне вдруг представилось, что дверь эта захлопнется, а та, которая наверху, и подавно и кто меня найдет здесь?
Кто меня вообще искать станет.
Это я усилием воли выкинула жуткую мысль из головы. Это ты хотела показать?
Комната.
Или, скорее, комнаты. В подземелье странное место я еще понимаю, тайный ход, который выводил из дома, но второй дом внизу? Какой смысл в этом?
Их было несколько.
Гостиная.
Гнилой ковер на полу. Истлевшие гобелены на стенах. Мебель порчена, потемнела от возраста и пахла гнилью. Пожалуй, ни столик, ни изящные стулья не выдержали бы и прикосновения, не говоря уже о весе. Я потрогала длинный сундук с высокой крышкой и поспешно вытерла пальцы о халат. Ржавчина.
И короста лишайника.
Мха.
Что-то еще, осклизлое, неприятное. Патина на медных подсвечниках. Шары и те заросли толстым слоем грязи, из-за которой свет обретал странный зеленоватый оттенок.
Вторая комната спальня.
Огромная кровать с остатками балдахина.
умывальня с чашей ванны. На дне скопилась вода, в которой что-то копошилось мелкое и осклизлое. Уточнять, что именно, я не стала.
Библиотека?
Шкаф.
Тубы темные то ли от грязи, то ли сами по себе. Паутина стол и мертвец, свернувшийся калачиком под ним
не мужчина.
Я не сразу поняла, что это не мужчина.
Ей остригли волосы, обрядили в мужской наряд.
И приковали цепью.
Из какого металла она была, если осталась такой же новенькой, блестящей даже? Не знаю.
Это ты?
Призрак кивнула и протянула руки к себе. Завыла беззвучно, но от этого воя у меня волосы дыбом стали.
Как твое имя?
Она указала на кусок пергамента, который лежал на столе.
А он не рассыплется?
Все же не хотелось мне уничтожить ненароком важный документ. Но призрак покачала головой.
пергамент был зачарован.
Он заботился о своем наследии и не допустил бы, чтобы знания исчезли из-за такой нелепости, как сырость или огонь. Пожалуй, защитные заклятья единственное, что у него получалось, и это злило Харвара.
В злости он был страшен.
первое время ей казалось, что именно она, благородная Хиргрид из рода, с которым дважды роднились Императоры, сошла с ума, ведь невозможно такое, чтобы родной брат вдруг стал чудовищем.
Потом она поняла, что ошибалась.
Не стал.
Был.
Всегда.
Просто на это не обращали внимания кошки? Кто их считает слуги-мальчишки? Их мало меньше кошек собаки, кони рабы у молодого Харвара дурной нрав, это известно многим, но ведь и кровь огненная не водица.
Повзрослеет.
Остепенится. А он взял и не стал остепенятся, но принес в дом яд, который подсыпал отцу. Верно, в честной схватке он вряд ли одержал бы победу, а так взять и перерезать горло за обеденным столом и смеяться так жутко смеяться матушке он выколол глаза, прежде чем подарить смерть.
И сказал:
Смотри, пока есть чем зажмуришься, я решу, что и тебе они не нужны
он отдал теток и кузин чудовищам, которых назвал своими людьми, а потом, когда те наигрались, полубезумных и нагих, растерзанных и опозоренных, велел гнать за ворота.
Что, дорогая сестричка, сказало чудовище ей, все изменилось, верно?
Было страшно.
Чем мы не императорская чета? чудовище, напившись чужой крови, добрело. Но если ты думаешь, что этим меня удержишь
ему нужно было иное.
Знания.
Те знания, в которых ему самому было отказано. И разве виновата была Хиргрид, что Вдова выбрала именно ее, ничтожную? Она ведь никогда-то и набожностью не отличалась, а тут
высокая честь.
храмовая школа.
и пять лет, чтобы подняться на первую ступень.
еще бы десять, и Хиргрид вошла бы в число сильнейших жриц, которым
храмы закрыли, а некоторые и разрушили. И боги, перед которыми недавно пресмыкались люди, стерпели оскорбление. Чего ждать от людей?
первый год он держал Хиргрид в башне, не забывая, впрочем, навещать.
он забрал сына.
и сказал:
Ты умерла.
А она поверила, потому что на самом деле умерла уже давно. И какая разница, где оказаться? Над землей или под землей. Потом, конечно, она поняла, что разница есть в башне видно было солнце, но мертвые не жалуются.
Он приходил.
И приходил.
И потеряв к ней интерес, как к женщине, сохранил, как к магу.
запретные заклинания из Книги Вдовы, куда ей позволено было заглянуть.
и тайные семейные, подаренные матушкой и тетками.
Однажды она решила, что больше не станет работать на него и оказалась в пыточной. Всего несколько часов боли, и Хиргрид передумала. А он сказал:
Помни, ты жива лишь пока приносишь пользу
в ее заключении появлялись свитки. На них стояли печати других домов, и Хиргрид не знала, что стало с этими домами. Часто свитки были подпорчены, порой огнем, порой кровью. Всегда изменены, ибо таков был обычай: чужак, даже украв сокровище дома, не сумеет им воспользоваться.
Если, конечно, у него нет той, которая способна вычислить ошибку.
это длилось.
Ей показалось вечность, а если верить календарю, созданному ею же в углу камеры, прошло едва ли три года. Потом он перестал приходить.
Иногда он исчезал.
На день.
На два на пять но всегда возвращался.
Не в этот раз.
Хиргрид ждала.
Она берегла еду, которую он оставлял здесь же, и воду в воде не было недостатка, благо, текла она в ванну легко
а он все не шел.
И не шел.
И когда Хиргрид догрызла последнюю корку хлеба, она осознала: ее мучитель мертв. Что с ним случилось? Хиргрид не знала, она надеялась, что смерть его была долгой.
Как и ее собственная.
голод.
Слабость.
Надежда: вдруг кто-нибудь да отыщет тайник спустится найдет ее
отчаяние.
Она вновь и вновь пытается разбить оковы из белого металла, запершего ее дар внутри. Она рвет злосчастную цепь, которая выглядит такой тонкой, но на деле цепь неверотяно прочна.
И крюк, замурованный в стену. И сама стена.
Ее единственное оружие нож для бумаг.
И еще бронзовая чернильница.
Приборы для черчения они слишком мягки, чтобы и вправду одолеть камень.
И с усталостью приходит понимание.
Она уйдет из жизни с достоинством. Допишет и тело не камень.
тому, кто прочтет эти строки
две монеты лежали на столе.
Ричард тронул пальцем одну.
И вторую.
Поменял местами.
Прислушался к ощущениям, но ровным счетом ничего не изменилось. Щелкнул пальцами, пытаясь оживить заклятье. Но чуждая магия осталась равнодушна к его потугам. И Ричард со вздохом вынужден был признать, что он по-прежнему ничего не понимает.
Не спеши, Альер сидел на столе. Он мотал ногами и с сосредоточенным видом мусолил вяленую рыбину, надо полагать, подсмотренную в подвалах лойра Шаннара. Рыбина была длинной и зубастой, с рыжими, будто проржавелыми, плавниками и кривым хвостом, который Альер обсасывал с особым удовольствием.
Куда уж медленней.
Ричард поставил монету на монету.
Это должно работать иначе.
Что вообще Ричард знает о разделенных заклятьях?
Расскажи.
Рыбина исчезает, сменяясь огромным румяным яблоком, в которое дух впивается со смачным хрустом. Брызжет сок. И даже, кажется, пахнет яблочным духом
Разделенные заклятья это тема такая сложная, Альер явно не в настроении читать лекции. Теоретически все более чем просто. Берем нужное нам заклинание, к примеру, проклятье
По щелчку его пальцев на дубовой столешнице появились огненные дорожки.
К слову, что за проклятье? дух подвинулся, позволяя Ричарду разглядеть рисунок.
Круг.
И два вписанных в него треугольника.
Старшие руны.
И младшие.
Два контура, уравновешивающих структуру
Чума? Черная чума, Ричард поморщился, вот уж не было печали в лишних знаниях.
Она самая, Альер кивнул. Так вот берем элементы основного заклятия
Рунный круг.
Треугольники.
Контуры
странно, почему Ричард сам не понял очевидное: все заклинания, которые так старательно вбивались ему в голову, по сути своей состоят из одних и тех же элементов. И зная принципы создания, можно
интересно, в нынешнем мире хоть кто-то да помнит о принципах?
Привязываем к предметам стабилизируем
дополнительные контуры виноградной лозой обвивали каждый элемент.
добавляем накопители, поскольку в противном случае наши элементы не просуществуют сколь бы то ни было долго для простых заклинаний подойдет сеть Рарха