Пока не знаю.
С каждым разом будет все легче. Физически, уточнил дух. А вот твой разум исключительно твоя забота
будут его еще поучать!
Гнев вспыхнул и погас.
потом, позже, он оплачет тех, о ком вряд ли лили слезы. И оставит памятью о них хлеб и молоко, как это делали в Старой Империи. Пусть будет Вдова милосердна к потерянным душам.
А он позаботится о телах.
Поднять мертвеца оказалось не так и сложно. Две руны всего на лбу и напротив сердца, два клейма на ладонях. И сила, наполнившая неподатливое тело. Ричард чувствовал его этаким сосудом, трещину в котором наспех заделали руны.
Ненадежно.
Да и разложение началось.
Разум утрачен, но разум и не нужен. Мертвец поднялся, подчиняясь молчаливому приказу. Он был медлителен и неповоротлив, и похож на всех иных восставших.
Вот так Альер стоял рядом. Материал, конечно, не самый лучший, но для наших целей сойдет.
Мертвец поднял мага за ноги и потянул в кусты. Двигался он медленно, рывками. И подумалось, что между ним и гончей, которая по сути была тоже всецело искусственным созданием, нет ничего общего.
Аррванты это высокое искусство, заметил Альер. И требует от некроманта не только силы
о да, о потерянных знаниях имперцев легенды ходили.
но и небрезгливости. А уж совесть как таковая и вовсе лишней будет
мертвец, послушный воле воззвавшего, улегся рядом с телами.
Совесть?
С ней Ричард потом разберется. А сейчас
серый тлен походил на пепел, горсть которого швырнули на мертвецов. И кожа их бледная потемнела, а потом вспыхнула. Тела горели бездымно, медленно, источая весьма характерную вонь, которая, как Ричард надеялся, не долетала до октоколесера.
Он наблюдал за тем, как заклятье уничтожает не только мертвецов, но и одежду их, обувь. Оно разъедало и металл, оставляя нетронутым лишь благородные золото и серебро. Да еще, пожалуй, драгоценные камни оставались неподвластны его силе.
золото Ричард не тронул, хотя в кучке беловатого пепла обнаружилась его изрядно.
Пускай себе
Он порывом ветра развеял останки. И только тогда направился к октоколесеру.
Лосось, значит с грибной подливой.
Тихон сидел на траве, глядя на темнеющее небо. Сумерки летом были прозрачны, пусть и исполнены в желто-багряных тонах. Впрочем, глаза Тихона были закрыты. Следовательно, не закатом он любовался.
Ты затеял опасную игру, сказал он, не открывая глаз.
Я знаю.
Я не о твоей идее. Ее я одобряю. Я о твоей сделке с этим духом, Тихон поморщился. Не всякое знание на пользу идет.
ночью Ричарду снилась дорога. Он махал кайлом, раскалывая серый камень, а потом, изможденный, но еще живой, ложился под этот камень. А сверху, будто не хватало ему тяжести, кружилась Оливия в наряде весьма откровенном
Наверное, лосось не свежим был.
Глава 4. Некромант и девица в беде
Городок Большие Выти лежал в низине, зажатой между широководной медлительной Шарой и древним лесом. От леса жители, может, и рады были бы избавиться, да только охранялся он особой грамотой, а с Императорским словом шутить опасались.
Впрочем, и от реки, и от леса имелась своя польза. Шарские грязи давно уж обзавелись славой целительных, а потому на пологих топких берегах выстроились с десяток лечебниц, где страждущих обещали избавить от почесухи, лишнего весу, редких волос и угрей на коже, не говоря уж о болезнях куда как более серьезных. При лечебницах открыты были лавки, где местечковые травники и травницы торговали всякого рода сборами, настоями и отварами, порой весьма безумного состава, но
Был бы спрос.
Спрос был, хотя и не по летнему времени. Несмотря на всю свою целительность, по жаре грязи источали непередаваемую вонь, а потому люди знающие предпочитали править свое здоровье ранним летом либо же по осени.
Я смотрела на городок, такой непередаваемо аккуратный, будто кукольный.
Дома из белого камня.
Красные крыши.
Широкие улочки, мощеные гранитом. Мостовые. Деревца в кадках. И зеленый слегка запылившийся плющ. Городская площадь.
Фонтан.
И узкое, словно башня, здание городской управы, куда Ричард отправился в одиночку. Мы же остановились у фонтана. Огромная чаша покоилась на спинах четырех рыбин вида преотвратительного. Исполнены они были мастерски, а потому на змеевидные, покрытые мелкой чешуей тела и зубастые пасти, смотреть было неприятно.
Четыре морские мурены герб семьи Ишшваль, тихо произнес Альер. Весьма уважаемое, к слову, семейство похоже, некогда город принадлежал им.
Над чашей стояла дева, из сложенных ладоней которой текла тонкая струйка воды. Позеленевшее от времени лицо девы было печально, а губы упрямо поджаты, будто даже теперь, спустя столетия, она не желала смириться с участью своей.
Какой?
Статуи?
Я содрогнулась, пытаясь отрешиться от неприятного ощущения. И Гуля, заворчав, ткнулся носом в раскрытую ладонь. А я в который раз подумала, что, возможно, не стоило его в город тащить. Заклятья заклятьями, и выглядел Гуля сейчас как огромный волкодав, но вдруг да что-то пойдет не так?
Но Ричард настоял.
А мне о таком рассказывали, Альер материализовался, но тут же, поморщившись, исчез. Далековато
Что?
Некромант наш далековато ушел что он там возится? Был такой скульптор великий, да Хадшари Безумец
Имя не предвещало ничего хорошего. Хотя вот чем больше я узнаю о той, древней, Империи, тем сильней убеждаюсь, что нормальных людей там в принципе не было.
Изначально он работал с камнем, и его скульптуры достойны были Императорского дворца более того, мой предок объявил всех их своей собственностью
Голос Альера звучал глухо, будто издалека.
Он платил Хадшари ту цену, которую тот называл в общем-то, Безумец был из древнего уважаемого рода, а потому в деньгах особо не нуждался, но правила есть правила
Вода в чаше заросла ряской, на покрывале которой возлежали белые звезды лотосов.
его интересовало лишь искусство. Он стремился достичь идеала, сотворить из камня то, что природа создавала из плоти. Но что-то там у него не получилось или, может быть, ему казалось, что не получается
ряска расступалась то тут, то там, и из-под нее выглядывали розоватые острова рыбьих спин. Нет, ничего змееобразного, сходного с муренами, обыкновенные карпы, насколько могу судить.
и он решил отыскать свой способ. Если не получается превратить камень в человека, то можно наоборот он начал свои эксперименты на животных, а потом вот перешел
Альер вздохнул.
И дыхание это ветерком коснулось щеки.
Полагаю, эта работа из первых он оставил ей способность чувствовать
печаль?
обреченность на каменном лице?
и готовность бороться?
Тонкая лента, обвивающая руки уже не выглядит украшением.
Я с трудом заставила себя отвести взгляд.
Что с ним случилось? спросила шепотом.
С кем? А с безумцем однажды он влюбился и так проникся красотой избранницы, что пожелал эту красоту запечатлеть на века
Зря я спрашивала.
Вот стоило уже усвоить, что Альеру не нужно задавать таких вопросов.
он поднес ей чашу с ядом, и когда она уснула, превратил в статую Спящая дева и ее Рыцарь. Он не желал оставаться в этом мире без нее я видел эту пару. Занятная получилась композиция.
Тьма меня побери
А теперь, дорогая моя девочка, я оставлю тебя похоже, нашему некроманту не помешает помощь
Гуля заворчал.
Иногда мне казалось, что видит и понимает он больше обычного.
Я прогуляюсь? спросила я уже у пустоты. И сама себе ответила. Прогуляюсь что мне еще делать?
И отряхнув капельку с лацкана, я решительно направилась к городской управе. В конце концов, Ричард сам не велел уходить далеко. Значит, уйду близко.
В городской управе Ричарда встретили без особой радости. Квелого вида секретарь соизволил оторвать взгляд от газеты и чашки с утренним кофием, чтобы произнести:
Мы закрыты.
Откроетесь, Ричард продемонстрировал бляху, вот только вид ее на секретаря особого впечатления не произвел. Тот поправил очочки в тонюсенькой оправе, отставил мизинчик, на котором блеснуло колечко защитного артефакта, и произнес:
В услугах некроманта не нуждаемся.
А вот это было уже откровенным хамством.
Могу я побеседовать с градоправителем? Ричард сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.
Он занят.
Секретарь вернулся к кофию и газетке.
А когда освободится?
Быть может, завтра или послезавтра послушайте, милейший, секретарь отставил хрупкую чашечку и окинул Ричарда неприязненным взглядом, в котором читалось и чувство собственного превосходства, и легкое презрение, и недоумение как вышло, что этакая, весьма непрезентабельного вида особа смеет отрывать занятых людей. Вам действительно нечего здесь делать. У нас тихий город скоро начнется сезон а появление человека вашей профессии вызовет ненужные слухи. Это плохо скажется на нашей репутации