Получился тоненький ручеёк, к которому присоединяется ещё одна капля, потом ещё одна, и они вместе, всей дружной командой, слившись воедино, стремятся вниз, уже большим семейством превратившись в одно целое. Но, ударившись с высоты о землю, разлетаются и, соединившись там, в незнакомом тёмном пространстве, уже с другими, такими же бывшими каплями, превращаются в совсем другие ручейки, которые уже текут совсем другим путём. И это действо мне напоминает жизнь людей.
Мы так же несёмся по пространству жизни, встречаемся, соединяемся, рождаем потомство, которое до определённого времени неразлучно с нами, течёт в одном направлении. Но приходит время, и дети, избавившись от нашей опеки, находят свои дороги, встречаясь, соединяясь, думая, что их выбор и исход будет другим. Но в этом мире всё взаимосвязано. Тучи разойдутся, землю согреет солнце, и бывшие капли, превратившись в пар, поднимутся в небо. Наверное, как когда-то поднимутся в бескрайность вселенной и наши души.
У Марты защемило сердце. Автомобили продолжили своё движение. А дождь всё шёл и шёл. Он стучал по крыше, словно отсчитывая секунды, минуты, стремясь опередить стрелки на часах. Словно соревнуясь с ними, кто вернее отчитает срок уходящего времени.
Каплям не перехитрить часы. Они-то знают точное время. Они не соблазнятся их скорости приземления. Это капли могут, лишний раз, нарушив такт, ударить по стеклу и крыше машины. Для часов такая какофония чужда. Только точность, только всё по порядку. Секунда, минута, час, сутки, неделя, месяц, год. Вся жизнь.
Оперативку открыл полковник Мезенцев, который вместе с Коршуновым всё собирается уйти в отставку, но то его не отпускает вышестоящее начальство, то он сам не решается начать вместе с другом пенсионную жизнь.
В кабинете Мезенцева, когда вошла Марта, уже находилась Таня Глобина, которую оставили при Следственном Комитете, и заменивший Ивана, поступившего в Академию МВД в Москве, помощник следователя молоденький лейтенант Тимофей Фёдоров. Тим, как сокращённо просил он всех называть себя.
Прошу извинения. Транспорт весь стоит, еле доехала, сказала Марта, присаживаясь рядом со своими сослуживцами.
Марта Леонидовна, вашей группе поручается ответственное дело, после небольшого вступления сказал полковник, сегодня утром был найден мёртвым тесть
одного из кандидатов в депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга Логинова Владимира Петровича. Пострадавший Угаров Василий Николаевич, сорок девятого года рождения.
Это сколько ему лет? спросил Тим.
Шестьдесят один, Татьяна укоризненно посмотрела на него.
Мы-то с какого бока? удивилась Марта.
А с такого, что мне уже дали «вводную». Надеюсь, имя Логинов, который Петр Ильич, тебе о чём то говорит?
Это магнат наш местный? Владелец заводов и пароходов? улыбаясь, спросил Коршунов.
А потерпевший, его сват получается. Ладно, всё! Разобрались, кто кому и кем приходится. Марта Леонидовна, попрошу вашего пристального внимания к этому делу, Мезенцев вышел из-за стола, да и отчётов по делам никто ещё не отменял.
Да, да, я сейчас подобью отчётность. А Таня и Тим на место убийства, распределила обязанности Марта.
Нет, нет, ты уж тоже давай поприсутствуй. А то сразу убийство! возмутился Мезенцев, знаешь, первое впечатление, может, он споткнулся? Всё может быть. Да и возраст никто не отменял. Ты уж, Марта, не увиливай.
Ладно, Марта Леонидовна, езжайте, а я, как всегда, прослежу правильную отчётность, Марта не успела ответить Коршунову, зазвонил её мобильный телефон.
Марк! Кто так делает? Я переживаю, под улыбки товарищей она поспешила покинуть кабинет Мезенцева, ты отдохни, я сейчас выезжаю на происшествие. Нет, приехать не смогу, тут у одного магната в семье происшествие. У какого? У Логинова младшего, кажется, с тестем что-то произошло. А почему тебя это заинтересовало? Хорошо, всё при встрече.
В приподнятом настроении, что её предчувствия оказались ложными, Марта спустилась к оперативной машине.
Этот Логинов ещё не кандидат, а такой переполох из-за него, недовольно проворчал Тим.
Он ещё никто, зато его папаша! Знаешь, ли, ответила ему Таня, сев в автомобиль.
Может, он сам того? спросил Тим.
Всё может быть. Поехали, Тамара и Тим переглянулись, заметив отстранённую улыбку начальницы.
Подъехав к роскошному особняку, Марта с Татьяной оценили благосостояние будущего кандидата.
Конечно, сын такого магната в хрущёвке жить не будет, сказал Тим.
Не завидуй, остановила его Татьяна.
Как будто вы, товарищ капитан, не хотели бы жить в таких хоромах, не успокаивался Тим.
Не хотела. Одной уборки сколько, а мне некогда такой объём от пыли избавлять. А потом, зачем столько комнат? Могу поспорить, что во многих комнатах они и сами бывают раз в году. Нет, я за комфорт в разумных пределах. Это вам, мужикам, всё равно, в каком доме после работы на диване валяться.
Всё, прекращайте разговорчики, остановила рассуждения товарищей Марта, Таня, иди в дом, а мы с Тимом к дяде Лёше.
Тесть кандидата лежал, уткнувшись лицом в клумбу с какими-то симпатичными цветами. Его ноги находились на дорожке из белого мелкого камня. Видимых увечий на его теле не наблюдалось.
Марточка, и тебя подвязали? спросил её старший криминалист Алексей Иванович.
Дядь Лёш, что скажите? Может, шёл, поскользнулся, упал неудачно?
Гипс не понадобится. Видишь положение тела? Ему заехали чем-то по левому виску, а если бы он сам, то был бы повреждён правый висок. А он целёхонький. Здесь и падать ему не на что, чтобы до смерти разбить себе висок. Нет, его кто-то хорошенько приложил, да так, что проломили височную кость.
А чем? Орудия убийства не найдено?
Пока нет, Марточка. Ни палки, ни камушка подходящего.
Неужели с собой забрал?
Всё может быть. Пока предварительно могу сказать так: смерть наступила от внешнего вмешательства. Мы, конечно, ещё пройдёмся вокруг, да около, а подробней по трупу. Сама знаешь, кого спрашивать.
А время?
Время, говоришь? Смотри, окоченение бывает заметно через два четыре часа после смерти.
Дядь Лёш, я в курсе. Окоченение развивается сверху вниз.
Совершенно верно. А что быстрее начинает окоченевать? Правильно, мышцы лица. У него, видишь, затруднено открывание и закрывание рта. Да и уже ограничены боковые смещения нижней челюсти.
И кисти рук уже закоченели, Марта потрогала холодные кисти рук убитого и сняла медицинские перчатки.
А нам известно, что полностью труп окоченевает примерно от четырнадцати часов до суток.
Получается, он зачем-то вышел в сад глубокой ночью, решила Марта.
Или ранним утром. Я склоняюсь к трём часам ночи. От двух до четырёх утра, криминалист продолжил осматривать труп.
Странное время для прогулки на свежем воздухе, задумчиво произнесла Марта.
Чего странного. Спиртного накачался и на воздух понесло товарища. Ох, чую, намучаешься ты с этим делом, Марточка.
Работа наша такая, улыбнувшись, с иронией ответила Марта.
Смотри, замучаешься сразу ко мне в коморку, отпою тебя лечебным чайком. Слушай, мне такой волшебный презент сделали из самой Англии! он бы ещё долго рассказывал о свойствах волшебного чая, но Марта прервала его.
Обязательно, дядя Лёша. Если что, я сразу к вам. Тим, а ты походи, пощёлкай своим аппаратом, сделай картинку обзорней. Особенно вокруг трупа. Хорошо? Вдруг пригодится. А я пойду к Татьяне. Познакомимся с хозяевами.
Дав указания Тиму, Марта по красиво выложенной дорожке из почти белого цвета какого-то мелкодробленого камня прошла к особняку.
И правда, прямо дворец! Как здесь люди живут? Не музей и семейным домом не назвать, подумала Марта, обозрев высоту и широту апартаментов.
Таня сидела в кресле у камина, разложив на изящном журнальном столике бумаги.
К Марте подошла женщина на вид старше пятидесяти лет.
Проходите, присаживайтесь, показала она на второе кресло у столика.
Разрешите представиться: Марта Леонидовна Снежина, майор юстиции.
Угарова-Штольц Берта Альбертовна, тёща Логинова Владимира Петровича. А это моя дочь, она кивнула в сторону сидевшей на роскошном диване молодой женщины.
Ирма Васильевна, сказала она, вытирая слёзы носовым платком.
Владимир Петрович в командировке, но он звонил и просил передать вам по возможности не афишировать всё, что произошло в нашем доме. Вы должны понять, скоро выборы, и возможно, то, что произошло, это чьи-то происки. Знаете, я даже представить не могу, кто и за что мог убить моего мужа, Берта Альбертовна говорила ровно, казалось, без интонации и сожаления. Казалось, она говорила не о своём муже, а каком-то знакомом. Говорила, потому что должна была что-то говорить.
Берта Альбертовна, я понимаю ваше состояние, но всё-таки я должна опросить вас. Вы подумайте, что могло произойти сегодня ночью? спросила Марта, списав официальный тон жены убитого на шок.