Вилка, Лесси, всунул мне её в пальцы Фил, а насчет восстания бесполезно: материк находится под покрытием моего барьера. Я единственный, кто может перемещаться под ним порталом.
Папа зевнул, словно говоря, что всё это, конечно, интересно, но у него порталы тоже работают.
Есть сомнения, Варг? сквасился от того, как я снова положила вилку, Князь, Лесси, непримиримое.
Я взяла вилку в одну руку, мясную медальку из тарелки в другую и продолжила есть.
Помимо того, что твоя сестра гений магической механики и срать хотела на твои барьеры, немного подался вперёд Варг, как и я.
Я продолжила задумчиво жевать, вспоминая, что у Фила с Гаспаром и в самом деле была младшая сестра. Но от неё я подобного не ожидала.
Ты опасен настолько же, насколько Лесси, быстрый взгляд на меня и вилка была перемещена в мою правую руку, переворот для тебя Алесса!
Я замерла с воткнутой в его руку вилкой, держа её в правой руке, да.
Медальончики едят руками! сообщила ему.
И оставила вилку в его конечности, стыдясь под взглядами всех присутствующих. Варг даже стол стиснул, ожидая того, что прямо сейчас меня нужно будет спасать.
Страшно или стыдно? спокойно вопросил Вольтер у меня, чем заставил всех недоумённо продолжить лупиться на нашу «ссору».
Страшно стыдно, я поджала губы, прости.
Оборачиваться я не стала только поняла, что он вытащил из своей руки мою вилку и положил её рядом.
Варг, отпусти стол, посыпались приказы, Тодор, добудь для маленькой леди новую вилку.
Вот тут я на него взглянула со злостью.
Полагаешь, сможешь пойти против меня? знакомый вопрос, Варг, купишь новый стол.
Новая вилка, маленькая госпожа! отвлёк меня от злобного разглядывания Бета.
Брать её я не стала, лишь прошипев:
Вот и воткни её своему Альфе сразу в лоб! не выдержала агрессии.
Вольтер приподнял бровь, потянув в улыбке уголком губ.
Э-э, нет, маленькая Альфа, пробасил Тодор, это вы как-нибудь сами.
В моей руке очутился столовый прибор, а волк исчез, едва сдерживая смех. Вилку я демонстративно отложила.
Папа, не переживай, он добрый, и взяла кусочек пальцами, просто вредный.
Варг понял, что лучше будет перестраховаться, и занял ближайшее ко мне место.
Встретились два чудовища, шепнула для матери волчица из «клуба».
Та в ответ ей кивнула, вновь пошамкав губами.
Что касается остального, как ни в чём не бывало продолжил Фил, я пересмотрел некоторые законы стаи и внёс корректировки. Для каждого из вас были подготовлены своды, которые необходимо изучить и донести до каждого члена стай. Несоблюдение будет отслеживаться в ряде обстоятельств обстоятельств будет наказан не только провинившийся, но и его Альфа.
Я хмыкнула и отправила в рот очередной медальончик.
А у бабули Агератум никаких строгих правил, как бы невзначай пропела я, ловя на себе сперва обескураженный взгляд отца, а затем его громкий смех, смешавшийся с тем, который издавали почти все члены Совета.
Да. Я так и предполагала, что они на нашу «тёмную» сторону не перейдут.
У «бабули Агератум» вообще ничего нет, паучок, поправил меня Варг, что же касается правил, то моя стая под них не подпадает. Учитывая твои же догмы, Князь, можешь уходить с моей территории. Остальных можешь терроризировать, он поднялся и поднял меня в любимый кокон у груди, я приготовил тебе сюрприз, Лесси. А вообще, хочешь какао? Я привёз целую коробку с Фобоса.
Я закивала, глядя на его подбородок снизу.
А ещё мармеладки тебе в прошлый раз понравились, а эти даже вкуснее, он улыбнулся мне, я не удержался и съел пару пачек. Простишь меня за это?
Мы вышли из шатра, оставив Фила разбираться со своей новой стаей. Папе, кажется, от осознания, что не нужно с ними сидеть, было так же хороше, как Феликсу от того, что теперь он наведёт здесь порядок.
Фил умный, и сделает всё хорошо, сказала я, не переживай, папа.
Мужчина кивнул.
Я надеюсь на это, паучок, пробурчал он, сворачивая к своему шатру.
Он был немного подальше отец не любил шум центра стаи, потому и старался держаться от него подальше.
Но и ты будь терпеливее, он стал серьёзным, не боишься, что он тебя обидит?
Я помахала головой, а после сощурилась, привыкая к полумраку отцовского шатра.
Не обидит, повторила.
Я помахала головой, а после сощурилась, привыкая к полумраку отцовского шатра.
Не обидит, повторила.
И была спущена на пол, чтобы смогла делать то, что захочу.
Здесь было почти так же, как и у меня, только там, где стояли мои полки с игрушками, были расположены полки с книгами. Много книг. Я бы даже сказала, очень много. Все они старательно протирались исключительно им самим в моменты, наверное, скуки, потому пыли на своей поверхности не имели вообще, в отличие от других мест, вроде стола, к которому мужчина даже не прикасался, в том числе пресекал попытки женщин стаи прибраться здесь.
Папа будто хотел остановить время, ожидая чего-то, что никогда не случится. Словно ждал, игнорируя летящие мимо года.
На средней полке, сел в своё кресло у очага он, я решил поставить его поближе к свету, но ему нравится быть в тени.
Я решительно подошла к одному из стеллажей и застыла напротив.
Грамандин! закричала, понимая, что он запомнил.
И не просто запомнил, а нашёл вымерший экземпляр, только чтобы он был у меня!
Пришлось порыскать по Танатосу, хвастливо заявил он, но тебе это было важно, паучок. А значит ты сможешь простить мне то сожжённое поле? Я обещаю, что восстановлю его, как только этот цветочек даст семена.
Я прижала пальцы к закрытому бутончику и села на пол, понимая, что чувств стало даже выше, чем под горло. Из-за чего отцу пришлось брать меня на руки и успокаивать, когда по его шатру разнёсся мой благодарный рев.
Я больше не буду, Лесси, прошептал он над моей уткнувшейся в его плечо головой, обещаю, что никогда не сломаю и не поврежу то, что было или будет для тебя дорого.
Я шмыгнула носом.
А после поняла он был не просто хорошим отцом. Он оставался и останется лучшим. Для меня точно. Кто бы что не говорил и во что бы не верил.
Посадим его в саду и огородим барьером или ты хочешь оставить его в своей комнате? Только учти, что тебе нужно будет за ним ухаживать, отвлекающе начал папа, в любом случае.
Глава 5
Мы посадили его у качели. Той самой, у которой я никогда не разрешала играть другим детям.
Дерево, на которое она была повешена, было обнесено небольшим заборчиком из синих ветвистых кустов по всему периметру, и я, в отличие от других, могла и любила забираться на вторую ветку снизу, садиться на неё и наблюдать за тем, что происходит в стае. Оно было высоким и ветвистым, как очень древняя ива, с неровной, будто «канатной» корой и вечно шатающимися даже на небольшом ветру ветвями, в свою очередь укрывающими меня от глаз всех.
Но только не сейчас. Сейчас я наблюдала за тем, как срубают никому не нужные кусты оградки, а болтающая ногами рядом Нира грызет собственные ногти, вызывая во мне странные чувства.
Висталки определённо были немного не в себе помимо того, что жутко развязными по сравнению с другими девушками Танатоса, так ещё и сами у себя на уме, не стесняясь никого. Какая леди, например, будет сидеть на дереве и с упоением заниматься непотребствами? В такие моменты я задумывалась о том, какая тогда была Ариэлла, раз восхваляющие её приспешницы поступали вот так?
Как относятся друг к другу висталки и русалки? решила спросить я.
Ведь обе расы были сумасбродными, состояли исключительно из женщин, а ещё «вольнолюбивыми», если можно было их так назвать.
Дружили, отвлеклась от своих пальцев Нирралин, до того момента, как на их главный дворцовый комплекс не свалился наш монастырь.
Она рассмеялась и вмиг погрустнела.
Серафима нас теперь стороной обходит, а ещё, скорее всего, презрительно фыркает! В том-то мире. Нас же там нету.
На Деймосе? поинтересовалась у неё, мы проплывали мимо шпиля Маасдафаля.
Она заинтересованно меня оглядела, вцепившись напряженно в ветку дерева.
Погнутого? её глаза сверкнули.
Я помахала головой, вспоминая, что он был самым ровным, что я вообще видела.
Жаль, протянула она, значит не тот.
Почему ваш монастырь упал? И откуда упал? я прижала ноги к груди и откинулась спиной на ствол дерева.
А женщина задумчиво улыбнулась небу.
Висел себе спокойно в небе, а потом как упал в её глазах появилась грусть, Элли умерла.
Я решила было промолчать, но не смогла сдержать детского порыва любопытства:
Почему ты говоришь, что она умерла, если до этого говорила, что она в стазисе?
Помнишь, как я шибанула по голове твоего Вольтеровского друга в том борделе?