Что-то Ленка запропастилась с твоим «колобком»?, больше для поддержания разговора чем из-за беспокойства спросил я у Снежаны.
Та небрежно махнула бокалом и молвила:
Да ничего с ней не станется Я уже с шефом поработала сегодня А на двоих у него пороха не хватит Максимум он ей виды из окна своего кабинета покажет У нас же тут офис на 72-м этаже
Ясно. Тогда пойдём что ни будь куснём, пока всё не съели, предложил я своей подруге.
Та с удовольствием подержала мою идею и мы направились к фуршетным столам, пока там было немного народу.
За перекусом, Снежана рассказала мне о пристрастии своего шефа использовать девушек в качестве трибуныстоя перед видовым окном на самом краю верхатурывзирая победно на Москвуи «провозглашая речь» в стиле картины «Ленин на первом съезде Советов»., ха-ха. Явно намекая, что Ленке не избежать сей участи, а учитывая, что «оратор» был уже «осушен» Снежаной, то его «выступление» с новой «трибуны» может быть затяжным и эту саму «трибуну» может неслабо так утомить.
Тут я заметил, как с нами поздоровался издалека один мне знакомый представительный хлыщ и Снежана тоже ему ответила.
Послушай, Снежанаты же и Артемия Тараскина знаешь?, осенила меня тогда мысль.
И очень хорошоОн же шеф моего шефа, ответила Снежана, прожёвывая половинку перепелиного яйца, с кусочком сливочного масла и горкой чёрной икры на нём.
И что можешь про него сказать?, спросил я её с интересом, одновременно отдавая должное канапе с кусочками дальневосточного краба.
Да ничего особенного Ну что слышала от шефа и других, ответила Снежана, и дожевав, начала свой рассказ о Тараскине:
Легендарная личность самый молодой, в своё время, член ЦК, где возглавлял пять лет назад рабочую группу по модернизации экономики СССР, а именно в сфере ЭВМ. Позже, создал свой кооператив и начал завозить крупные партии персоналок Продавая их не выше госцены, а это от одной тысячи рублей и выше Скандал разразился, когда он уплатил партийный взнос в размере нескольких тысяч рублей ОБХС стало «копать» и вылезло наружу, что он скупал их в Западной Европе и США по бросовым ценам, не дороже ста долларов за штуку, так как они были подержанные или морально устаревшие, а тут продавал за рубли, покупая валюту у Госбанка СССР по официальному курсу и наживал на одном ПК не менее 900 рублей!
Конечно, он ничего формально не нарушил. Просто никто тогда свободно валюту купить не мог. А он, пользуясь фактически своим положением, мог.
И он даже оправдался, что якобы «старые» ПК, которые он привозил, были исправны и имели гарантию в один год от его кооператива. И к тому же, они были более совершенны, чем производимые ПК у нас. А ещё, он оправдывался, что других нам на Западе тогда просто не продавали, а в СССР на них был колоссальный спрос и дефицит.
Но всё равно скандал был громкий Тараскин чуть не поплатился за это партбилетом и местом в ЦК Но удержался благодаря поддержки нового Генсека, которому нравились такие молодые прохвосты, как сказал шеф.
Затем, когда кооперативу Тараскина, отказали в продаже валюты из резервов Госбанка, он реализовал вместе с Боровиком идею товарно-сырьевой биржи. Через которую стал продавать на Запад весь наш отечественный неликвид в обмен на те же ПК и другую устаревшую офисную технику. Когда биржа заработала на всю мощь, и он снова попал в фавор и даже стал кандидатом в члены Президиума ЦК, то снова случился скандал. Дело в том, что через биржу запрещалось продавать стратегическое сырьё, к которому относился в том числе лес-кругляк и необработанный металл. И вот выяснилось, что огромные партии топоров, лопат и ломов уходят через биржу в Японию. Да в таком количестве, что можно уже было сорок раз всю Японию перекопать и вырубить. Оказалось, что металл идёт там на переплавку, а черенки лопат и ручки топоров идут на стружку для производства мебели.
Но правды ради, Тараскин к этому, непосредственного отношения уже не имел И вообще, всё было абсолютно законно Просто нашлась лазейка, которой воспользовались, а потом просто прикрыли « изобретательный этот человек, Артемий Тараскин, не зря он пролез в это «тухлое» место, Госхолдинг, «сторожем» госимущества. Значит что-то замыслил», как сказал когда то мой шеф, закончила Снежана свой рассказ о Тараскине, а я задумался.
Ты чего завис?, спросила Снежана.
Да ты понимаешь, мне с ним работать, начал я.
Ты чего завис?, спросила Снежана.
Да ты понимаешь, мне с ним работать, начал я.
Аааа, ясно. Слышала я об этом, перебила меня Снежана и поведала мне события вечера того памятного для всех дня, когда на пресс-конференции Госхолдинга выступили с инициативой передать всё имущество страны «самым лучших людям» в Мировом Союзе.
Ну так вот, мой шеф там и говорит им всем и Тараскину тоже: «Что ничего страшного не случилосьПусть забирают Они всё равно сами этим управлять не будут Я буду управлять лично всеми пакетами акций товарища Щербицкого, а господину Тараскину поступило предложение возглавить Управляющую компанию всех активов товарища Романова», почти дословно процитировала Снежана слова Айдара и переспросила меня:
Ты же это имел ввиду?
Да, просто я ответил.
Ну и не волнуйся. Я же там у них всегда рядомЕсли что замыслят против тебя, то сразу тебе сообщу Можем так же связь держать, как я с куратором Сергеем, предложила Снежана по-деловому.
Я согласно кивнул, не отвлекаясь от еды.
Свой перекус мы закончили жульеном из белых грибов, запивая его сухим марочным венгерским Токайским вином.
Меня тогда постоянно дёргали и отвлекали.
Это было закономерно. По мере роста популярности нашей передачи, в нашу временную студию, распложенную в высотке Москва-Сити, в ресторане «Ударник», начали стремиться попасть все кому не лень. От банальных элитных «массажисток» до жаждущих славы политиков, артистов и просто тщеславных субъектов.
С первыми было всё просто. Тут всё было занято профессионалками сети массажных салонов «Кис» и за этим зорко следила сама «Катерина Великая», которая, вероятно и сама не прочь была бы «сняться», как в былые старые добрые времена в гостинице «Космос». Но положение обязывало, и она чинно и благородно раскланивалась со всеми, и максимум что могла себе позволить, так это одарить своей обворожительной улыбкой. Я не стал исключением
С остальными «страждущими славы и внимания» нужно было разбираться персонально. Ясно, что главный редактор этой программы, заранее предусмотрел такое развитие событий и некоторый запас мест у нас был. Да и по персоналиям он подходил ко мне советоваться только в сложных ситуациях. Ну например, у нас тут сейчас уже был господин Земцов, один из лидеров Блока «БПН». А вот прямо сейчас просится сюда его непримиримый оппонент, и тоже один из лидеров этого Блока, юрист Вольфо̀вич. Их любая встреча, это как минимум эпатаж, а как норма драка.
Он клянётся, что в сторону Земцова и не посмотрит, сообщил мне редактор обещание Вольфо̀вича.
Ага, обещала коза в огород не ходить, подумал я, а в слух сказал редактору:
Хорошо, но пусть один из наших бодигардов будет рядом, чтобы вовремя их разнять.
Потом припёрлась «могучая кучка» всевозможных «спасителей России», разные там Цукерские, Стародворские, Донеры с Солжецами. Как раз я про них сегодня утром перед свои голосованием вспоминал. И попробуй не пусти Устроят тут же пикет и скандал, что в стране нет свободы слова и их зажимают.
Давая редактору своё согласие, я тоже попросил их развести по разные стороны зала, на что тот меня огорошил, сообщив, что Цукерский и Донер муж и жена. И посмотрел на меня с недоумением, типа «что я не знаю элементарного». Я ему на его взгляд ответил, что в сортах дерьма не разбираюсьха-ха.
Он согласно кивнул и добавил, что и других разводить не нужно, они и так ненавидят тихо друг друга и сами разбегутся искать «свободные уши» для своего бреда, типа «как нам обустроить Россию?».
Когда редактор об этом сказал, я со всей остротой понял богатство русского языка, а именно сколько всяких смыслов может в себе таить обычное слово «обустроить».
Если оно в привязке к слову «дом», то тут всё ясно. Сразу приходит на ум картинка уютного жилища или выражение «мой дом моя крепость». А вот в сочетании со словом «Россия», да ещё из уст «этих» то тут воображение рисует полную разруху, толпы голодных и бедных людей, и нажившихся на этом «обустройстве» разного рода «нуворише». То есть, в их понимании, устроить всё так, чтобы кучке и им в том числе жилось хорошо, а большинству, в их понимании людского «быдла», плохо.
Вон как живо разбежались по углам. Донер-Цукерские заспешили к горлопанам-народникам, а вся остальная шушера, кто куда. Кто к монархистам, а кто и к либералам-рыночникам.
Я не представлял себе, как народ продолжал за них голосовать? Ведь уже они пролезали в прежний состав Верховного Совета используя систему довыборов и показали себя на его трибуне во всей красе.