Нет сомнений, что подобный порядок сложен, дорог и занимает много времени, но он с лихвой окупает все затраты с введением улучшенного механизма правового регулирования в масштабах страны.
Долг исследователя мыслить самостоятельно и подвергать оценке мысли других людей. В 1857 г. Шопенгауэр отмечал: «Совершенно естественно, то явление, что мы занимаем всегда оборонительную позицию и относимся отрицательно ко всякому новому взгляду на предмет, о котором мы имеем уже установившееся суждение. Такой взгляд враждебно вторгается в законченную уже раннее систему наших убеждений, нарушает приобретенное через нее спокойствие и побуждает к новым усилиям»[14].
Разработка и принятие юридических форм подготавливаемых нормативно-правовых актов испытывает влияние множества позиций не только истинных, но и ложных. Особенно это положение характерно для переходной экономики, когда основополагающие идеи предлагаемых изменений воспринимаются упрощенно и одномерно, юридические правила и регламенты подготавливаются без должного учета реальных условий и видимых перспектив, без понимания фактического социально-экономического порядка, побудительных мотивов участников регулируемых правоотношений. В сфере исследований, очерченных проблематикой правового регулирования налогообложения добавленной стоимости, подобная практика распространена достаточно широко.
Историческая методология открывает возможности определения не только того, какие последствия выявляют отдельные факторы, действующие в экономико-правовом поле современной реальности, но и какие глубинные причины порождают и какие явления характеризуют рассматриваемые состояния, на основе последовательности исторических периодов.
Очевидно, что современные юристы могут получить от исторических изысканий большую пользу в сравнении с коллегами, предпочитающими простые приемы исследования, когда прошлому историческому опыту не придается значения. То, что учет исторических обстоятельств представляется необходимым решением в познании нашего собственного положения, утверждали многие авторы:
Г. Гуго и Ф. Савиньи в своих сочинениях неоднократно вели речь о неблагоприятном влиянии поверхностных устремлений рационалистической философии, игнорировании истории и строительстве здания права из собственных мыслей заново и по своему произволу без последовательного анализа и критики составных частей исторического опыта[15];
Ф. Шеллинг в 1803 г. предлагал применение к праву философского и исторического исследования для решения задачи «конструирования» государственного механизма[16];
П. Фейербах в 1804 г. отмечал, что «все позитивное право подчинено великому и вечному закону причинности; как нечто, имеющее происхождение, оно есть продукт времени и связано с предшествующими событиями неразрывной цепью причин и следствий»[17];
Й. Шумпетер в 1918 г. указывал на важность изучения налоговой истории: «Дух народа, его культурный уровень, его социальные структуры, поступки его политиков все это и многое другое написано в его фискальной истории»[18].
История предлагает знания, которые невозможно получить в современных условиях и относительно которых юристы и экономисты, как правило, недостаточно осведомлены. В отношении исторического прошлого исследователи сталкиваются с различными ситуациями: когда приходится прилагать значительные усилия для поиска первичных данных; когда во множестве отдельных случаев доступ к необходимой информации о конкретных исторических сведениях обеспечивает более подробные данные в сравнении с аналогичной информацией современности. Отмеченные обстоятельства при изучении процессов принятия решений в сфере законодательства и альтернативном тестировании выдвигаемых гипотез часто требуют дополнительных усилий и исторических навыков. Но полученные результаты достойно обогащают историческим измерением пространство экономико-правового исследования, позволяя осуществлять более качественное моделирование и учет потенциально возможных тенденций в проблемных областях.
При этом необходимо указать на ограничения в применении исторических интерпретаций, которые состоят в том, что «исторические исследования иллюстрируют теоретические выводы и согласуются с ними, но не подтверждают или доказывают их правоту»[19]. Поскольку накопленный опыт всегда связан чрезвычайно сложным переплетением событий, когда работает бесчисленное множество факторов, и его невозможно наблюдать непосредственно, а лишь в тех или иных мозаиках прошлого, то логично, что история не в состоянии подтвердить предлагаемую теорию и не существует неоспоримых исторических доказательств.
При этом необходимо указать на ограничения в применении исторических интерпретаций, которые состоят в том, что «исторические исследования иллюстрируют теоретические выводы и согласуются с ними, но не подтверждают или доказывают их правоту»[19]. Поскольку накопленный опыт всегда связан чрезвычайно сложным переплетением событий, когда работает бесчисленное множество факторов, и его невозможно наблюдать непосредственно, а лишь в тех или иных мозаиках прошлого, то логично, что история не в состоянии подтвердить предлагаемую теорию и не существует неоспоримых исторических доказательств.
Историческая составляющая методологии исследования основана на утверждении возможности использования не только наблюдаемых и поддающихся измерению фактических данных, но и таких субъективных явлений, как идеи, цели, мотивы человеческой деятельности.
Например, речь может идти об эволюции идей налогообложения оборота и добавленной стоимости в контексте проверки их состоятельности относительно направляющих целей и ценностных приоритетов, а также утверждения о том, что «подлинная история человечества это история идей. Идеи порождают общественные институты, политические изменения, технологические методы производства и все то, что называется экономическими условиями»[20].
Задача исследователя состоит в выявлении тех мотивов, которые управляют действиями, приводящими к общественно значимым результатам. Первичный аналитический материал он добывает «из истории в узком смысле этого слова, то есть из изучения событий в их связи и последовательности»[21]. Для возможно более полного объяснения рассматриваемых социально-экономических феноменов авторы также используют знания естественных, в том числе прикладных (технологии), и не экспериментальных (математика, логика) наук.
С течением времени меняются подходы в определении объемов достаточного знания. Так, в 1879 г. один из ведущих отечественных правоведов в сфере налогообложения М.М. Алексеенко утверждал: «Критика, научная, объективная ведется с двух точек зрения: экономической и юридической. В первом случае имеется в виду разобрать соответствие признаков, по которым берется налог, с платежной способностью или ее внешними проявлениями и указать экономическое влияние приемов установления и взимания налога. Во втором случае исследуется определенность законодательной формулировки признаков, по которым конструируется наличность податной обязанности и устанавливаются ее размеры»[22]. Ускорение социально-экономических процессов требует кардинального расширения круга рассматриваемых аспектов с включением элементов ценностного анализа и прогноза.
В аспекте проблематики принятия решений в области НДС текущее разделение задач в русле отраслевых подходов сегодня может выглядеть следующим образом.
Экономист объясняет преимущества НДС, указывая на проводившуюся в ЕС с середины 1960-х гг. политику принятия НДС. Историк должен выявить и оценить значение тех факторов, которые породили и поддерживают идею НДС и в мире, и в Российской Федерации, а также побуждают уполномоченных лиц предпринять соответствующие действия. Юрист обязан заниматься осмыслением идей, положенных в основу правового регулирования налогообложения добавленной стоимости. Он концентрирует свое внимание не на выделении отдельных факторов, а на создании системной парадигмы исследуемого явления, охватывающей максимально полное множество взаимозависимых элементов. Предметом его исследования являются ценностные суждения и их проецирование на возможные изменения социальных структур: кто должен выиграть, а кто проиграть с внедрением столь радикальной идеи налогообложения.
Исторический опыт свидетельствует, что этап идейного осмысления далеко не всегда выполняется даже на минимально приемлемом уровне. В качестве иллюстрации в нашем случае может служить катастрофический дефицит осмысления грядущих социально-экономических изменений в Российской Федерации при введении НДС с 01.01.1992 и его дальнейшем нормативно-правовом регулировании.
Существует опасность логики неверного выбора идей на основе ошибочных теорий или непригодных в конкретных социально-экономических условиях вариантов. Поэтому решение «задач понимания» должно опираться в том числе на принципиально иные «эквиваленты количественного анализа и измерений»[23], чем те, которые предлагаются исключительно правовой или исключительно экономической наукой.