Его темно-карие глаза излучали доброту и заботу, вне зависимости от статуса тех, кто обращался к нему за помощью. Сдержанность в эмоциях и жестах, говорило о том, что ему не раз приходилось со спокойным выражением лица выносить родным и близким раненных свой «вердикт». Тем не менее, он не казался жестокосердечным, холодным или безучастным к своим пациентам.
На нем красовался восточного покроя кафтан до пола из плотной темно-коричневой ткани с небольшим ворсом, подпоясанный на талии широкой полоской обычной ткани. Он был накинут поверх алого цвета рубахи на пуговицах и шаровар, заправленных в узкие остроконечные сапоги.
Ничего, мы уже закончили! с этими словами Тош отшвырнул от себя Себа.
А что с ней? вытянул шею серый мышонок.
Временная потеря памяти, пояснил Лекарь, спускаясь в каюту. Простите меня! Если бы я знал, что всё так выйдет
О чем вы? со всей возможным гостеприимством встретили его мышата.
Это я Я обрек вас на здешнее заточение Прекрасно понимая, что вас сгноят в тюремных казематах Эсфира, я, поймав ваш взгляд в сторону флагмана Ренна, наивно подумал, что вы знакомы с северянами Я пробрался им на борт, как проверяющий врач, и всё рассказал тамошнему капитану. Но мне и в голову не могло прийти, чем всё это кончится
Почему?! Почему вы не остановили их, сорвался тут с места Пик и вцепился в рукав длинного одеяния мыши обеими руками.
Я Пытался Но меня и слушать не стали, крайне виновато опустил взгляд Лекарь.
Но Но Столько ни в чем не повинных мышей погибло из-за не в силах договорить, серый мышонок обреченно рухнул на пол.
Еще раз простите меня
Вам незачем извиняться, вышел вперед Тош. Это Вы нас простите Вовсе не так мы хотели отблагодарить нашего Спасителя
Неужели это правда, и сам Ян Фрид погиб?! нарушила своё молчание Ноча.
Боюсь, что это так. Но это еще не всё Тот, кто отравил Тимура-Пашу очень хорошо разбирался в ядах. Содержание его в крови не смертельное, как и в обнаруженных мною на одежке Себа и Августа высохших капельках вина
Это значит?! неистово зачесал затылок Пик.
Кто бы ни стоял за всем этим он не желал убивать всех Его целью являлся только Ян
Мы догадываемся чьих это рук дело, прошептал Тош.
Так скажите, и с вас снимут все обвинения
Не тут-то было, ведь это сделал
Монри! воскликнул Пик. Правая рука Графа Де Гри, отца этого крыса, который в свою очередь является другом Наследника Ренна Августа! выпалил всю правду мышонок, чем немного ошарашил Гостя.
Я не слишком разбираюсь в титулах и прочей чепухе Для меня бедняк или богач все равны! подошел он к мышонку. Позволишь взглянуть?
Конечно, кротко отвечал паренек. И простите, что набросился на вас
Я не держу обиды, произнес Лекарь и обернулся. Дочка, принеси воды.
Девушка, которая всё это время стояла у двери в каюту находясь в тени никем незамеченная и безмолвная, словно тень, поспешила по лестнице вниз.
Кто она?! поднял на неё взгляд Тош, которому милая Гостья такая кроткая, стройная и очень загадочная, сразу приглянулась.
Сейчас не было возможности разглядеть её личика и заглянуть в глазки, ибо по законам Эсфира незамужним девушкам не позволялось и «носика показывать» в присутствии мышей мужского пола, будь то старец или юноша.
Восточное девичье приталенное одеяние, что спадало до самого пола, на подобии кафтана отца, не отличающееся изысканностью и яркими цветами Кафира, скрывала не только босые ножки, но и покрывала ушки девушки благодаря детали одежды, свойственной только женской части населения Эсфира Чалди.
Она представляла из себя большой кусок почти непроницаемой тонкой шелковой ткани, на подобии платка, которая надевалась на голову и крепилась на челе медным обручем. Поверх Чалди накидывался легкий глубокий капюшон, чья кромка достигала носика мышек.
Не отвечайте! наступила Ноча на ногу пареньку, чем привела того в чувства.
Это моя дочь, она помогает мне. Когда я узнал, что меня временно берут врачом на судно Ренна для оказания медицинской помощи раненым морякам, я взял её с собой пояснял лекарь, присев возле Пика.
Не имея под рукой подходящих средств для оказания помощи пленнику, мужчине только и оставалось, как аккуратно снять старые бинты. Затем промыть ножевые раны водой с щепоткой соды и снова наложить свежие повязки.
Не имея под рукой подходящих средств для оказания помощи пленнику, мужчине только и оставалось, как аккуратно снять старые бинты. Затем промыть ножевые раны водой с щепоткой соды и снова наложить свежие повязки.
Надо отдать должное умению Лекаря каждое его движение было взвешенным и почти не приносило лишней боли. А то с какой скоростью он всё это делал не оставляло сомнений, что мышь был очень искусным врачевателем.
Стиснув зубы, Пику только и оставалось, как терпеть и молча наблюдать за действиями отца и его дочери. На удивление, мышка даже в подобном, скрывающем ей лицо и глазки одеянии, точно знала, что и как ей нужно сделать, дабы помочь облегчить ему муки.
Имя!? взмолился сквозь боль Тош, когда черная мышка ослабила нажим и ему удалось вырвать свою ногу из-под её «нежной» опеки.
Эйриния А меня Энос, ответил за неё отец, не смея оторвать взгляд от работы.
Вижу, я здесь лишний, тихо проговорил стоящий всё это время в сторонке крыс. Скоро мы прибудем в Ренн! Где вас будут судить по всей строгости закона
А-ну стоять! кинулся к нему Тош и схватил за руку, когда тот уже достиг верхних ступеней. Мы не виновны! София, может это подтвердить Пора тебе уже выбрать на чьей ты стороне?!
Я на стороне Истины! вырвал свою руку Себ и открыл дверь.
Чьей?! Вашей! бросил ему напоследок мышонок.
В ответ парень лишь громко хлопнул дверью, оставив позади все сомнения, что проснулись в нем от воспоминаний дней минувших.
IV Родина Семарийцев
Скорее, прячьте всё, они идут! воскликнула Ноча, стоявшая на стреме возле двери в кают-компанию.
Крик девушки заставил Пика и Тоша вынуть свои головы из дырки в стене, где они пребывали вот уже не первый час, пытаясь завести механизм. Как ошпаренные выскочив наружу, ребята быстро прикрыли «место работы» занавеской и заняли свои места в каюте. Пик за столом за книгой, Тош и Ноча в стороне, на деревянной скамейке.
Может для правдоподобности, обнимемся?! предложил озорник, на что черная мышка бросила на него убийственный взгляд, а её личико так и хмурилось с каждой песчинкой приближения руки паренька.
Ладно, ладно! отбросил эту затею Тош, понимая, что иначе она может ненароком и покалечить.
Не усели мышата «расслабиться» и насладиться покоем, как в каюту ворвался целый отряд хорошо вооруженных мышей в форме бравых солдат с флагмана.
А-ну поднимайтесь живо! Мы подплываем к Ренну! прогремел голос старшего из них.
Пи-и-ик?! протяжно зевнул Тош, не поднимая глаз.
А-а-а! отозвался крайне лениво мышонок, и бровью не поведя.
Это к тебе
Не-а, к тебе
Я не вызывал шутов!
На меня не смотрите, поймала на себе Ноча озорные взгляды ребят и во ответ пожала плечиками.
Ах ты! громогласно прогремел реннец.
Не стерпев подобного неуважительного отношения к себе, он подскочил к Тошу и с силой стащил паренька на пол.
А можно чуточку помягче?! только и успел обиженно проскрипеть Тош, как их всех заковали по рукам и ногам в кандалы, и также быстро чуть-ли не волоком потащили из каюты.
Крайне прискорбная картина предстала мышатам, когда их вывели на палубу. Словно самого последнего невольника, их хилый «покалеченный» кораблик с «головы до пят» опутали металлическими цепями. Самая большая из них якорная, вела к нынешнему Хозяину положения безжалостному и жестокому Флагману Яна Фрида. Закованный в цельно листовой «доспех», вооруженный не менее сотней орудий, приносящих в Мир лишь Хаос и Смерть, сейчас, когда до него было рукой подать, он казался еще более ужасающим.
Ослепленные ярким светом мириады солнечных бликов, что отражала «кираса гиганта» друзья оказались вынуждены отвести от него взгляды и устремить все свои порывы и надежды в сторону Ренна города, в котором над ними должно было свершится Правосудие.
Мамочка родная! в следующее мгновение сорвался невольный возглас удивления с уст Тоша.
Держа нос по ветру, взорам пленников открылось поистине завораживающее зрелище, нежели чем сам Флагман величественные защитные сооружения города Ренн.
Мышата оказались «на свободе» в тот самый момент, когда, их судно, словно на привязи, оказалось заведено флагманом в «будку» прямо между двух крепостных стен, окружающих пристань полукругом и заканчивающихся у моря двумя высокими башнями-маяками.