Я много зарабатываю! огрызнулся ГГ.
Знаешь, в Древней Греции свободными гражданами считались только те, кто не сдавал себя в аренду за деньги.
Я не сдаю себя в аренду! протестовал ГГ.
Ты наёмный рабочий, тебе платят зарплату и, значит, ты сдаёшь себя в аренду. И, вообще, ты напоминаешь мне Корейко!7 бросила она в сердцах.
Чем же, интересно? удивился ГГ.
Он был такой же жмот, с чемоданом денег, при этом даже не позволял себе нормально поесть!
Насколько я помню, Корейко не голодал, парировал ГГ.
Ты плохо помнишь ухмылялась ГлаГея. Корейко не ел, а питался. И ты тоже, не ешь, а питаешься ты, как Корейко, не завтракаешь, а совершаешь физиологический процесс введения в организм должного количества жиров, углеводов и витаминов
ГГ мысленно споткнулся на словосочетании «физиологический процесс введения». Он ухмыльнулся и спросил с иронией в голосе:
Это прямая цитата?
Да, прямая, и это противно!
Цитата противна?
Нет, противно то, что ты делаешь!
Однако ты вполне себе комфортно пользуешься результатами моего наёмного труда!
Перестань попрекать меня тем, что я послушала тебя и вернулась в свой Институт.
Я тебя не попрекаю Просто что плохого в том, что мне много платят?
В этом плохо то, что аристократу Да что там аристократу Просто свободному человеку, по-настоящему свободному человеку, даже в голову не может придти идея работать за деньги! Аристократы заняты другим: наука, искусство, философия У них другой масштаб мышления! Развлечения, в конце концов! У по-настоящему свободных людей нет необходимости работать. Их время посвящено развитию своих талантов.
Это ты про своёго французского прощелыгу говоришь? спросил ГГ с явным неудовольствием.
Я имею в виду людей, которые не складывают деньги в кубышку, а потом трясутся над ней, как бальзаковский Гобсек!
Если правильно помню, я то есть мы не трясёмся над кубышкой. Мы же тебе квартиру купили
Во-первых, ещё не купили Её предстоит куча платежей, что к этому времени у тебя будет в голове, я не знаю И всё равно, в Древней Греции тебя бы назвали банавсоем!
Банавсой? Это что за ругательство такое?
Банавсоями называли греков, рождённых свободными, но работавшими за деньги. Наёмный персонал! В глазах свободных граждан они считались людьми второго сорта, почти инвалидами! Даже женщины были по статусу выше банавсоев, хотя женщины не участвовали в жизни социума. Им даже олимпиаду запрещали смотреть. Человека в рваной доге гражданина уважали больше, чем банавсоя в расшитой золотом одежде! Банавсои могли очень неплохо зарабатывать! Однако Александр Македонский говорил с нищий Диогеном из бочки, как равный с равным, потому что оба были свободными гражданами! Если бы Диоген был ошалевшим от денег банавсоем, Македонский к нему бы даже не подошёл!
Греция колыбель демократии, разве нет? удивился ГГ. Разве там не у всех были равные права?
Демос это только свободные граждане. Рабы, метеки, банавсои и примкнувшие ним женщины к общественной жизни не допускались. Демократия это не власть всех жителей, а только свободных граждан.
Метеки? Who the f*ck are those?8
По-современному гастарбайтеры
Вольтер сказал, что труд освобождает человека от скуки, нужды и порока. И в библии говорится, что человек будет в поте лица зарабатывать хлеб свой, сказал ГГ.
Вот и трудись то есть работай от слова «раб». Пока другие развивают свои таланты
ГГ удивляло, насколько быстро «академический лоск» и склонность к латинскому стоическому лаконизму слетали с ГлаГеи, когда она злилась. Хотя, в том, что она говорила, была доля правды. Он и сам понимал, что «работа на дядю», как и «работа на себя» в конечном итоге отражает персональную установку и убежденность в способности или неспособности к самостоятельному плаванию в бурном океане жизни.
ГГ оправдывал себя тем, что пассивный доход, сформированный инвестициями его корпоративных доходов в недвигу и ценные бумаги, сможет удержать его семью на плаву, даже при самом неблагоприятном развитии событий. Более того, ГГ радовался тому, что пассивный доход в прошлом году превысил зарплату, которую он поучал на работе. Ему потребовалось почти десять лет, чтобы достичь этого.
Когда он говорил об этом ГлаГее, она парировала:
Твоё сознание пропитано деньгами. В Библии, которую ты так любишь цитировать, сказано, что где сокровище ваше, там будет и сердце ваше Поэтому твоё сердце приковано цепями к кубышке с чистоганом, и закрыто для всего остального!
Это не так! возражал ГГ, но кому удавалось переубедить женщину, убеждённую в своей правоте.
***
В теории каждый человек знает, что «impossible is nothing невозможное возможно». Однако на практике люди чаще всего ведут себя так, как если бы «мир теории» совершенно не пересекался с практической стороной жизни.
Противоречие между «иллюзорностью времени» и «постановкой целей» оставалось для ГГ неразрешенным. Он продолжал почти по инерции «немного визуализировать», понимая при этом, что надо бы «отдаться потоку», контролируя действия, а не результат. То есть, действовать по принципу «делай что должен, и будь, что будет». Однако это немного пугало, потому что было совершенно непонятно, куда может вынести этот «поток».
«Мне в любом случае везёт!» говорил себе ГГ, и это было правдой. Точно так же, как было правдой и то, что его изначальная склонность к аскетизму и экономии начинала плавно перерастать в пофигистическое отношение к тому, чем это всё может закончиться.
«В конечном итоге мы все умрём», говорил себе ГГ, вспоминая фразу Кастанеды о том, что «смерть это лучший советчик».9
«Люди счастливы не потому, что успешны, а успешны потому, что чувствуют себя счастливыми», повторял ГГ цитату из «Счастья без причин», и ту же переиначивал её на иронический манер: «Идеи работают не потому, что оригинальны. Идеи оригинальны, потому что работают».
«Они работают?»
«Пожалуй»
Идеи, провозглашаемые в разных источниках разными авторами, съеживаются в тугой клубок «перекрестного опыления». Впрочем, учитывая, что «всё во всем», кто способен провести водораздел?
***
В субботу утром позвонила ГлаГея.
Ну, что, едешь? спросила она. Сына собирать в бассейн? Или ты уже забыл?
Да, собирай, кратко ответил ГГ.
В трубке наступило секундное молчание. Потом послышались короткие гудки, возвестившие о «конце связи».
Они уже довольно давно не приветствовали друг друга, когда начинали говорить по телефону. Когда ГГ снимал трубку, он говорил просто: «Да?» Иногда ему хотелось сказать: «Ну, чё?», или даже «Ну, что тебе надо?» Однако он думал, что это будет через чур, и оставался со своим «Да?»
Однажды, ему хотелось съязвить и он спросил у ГлаГеи:
Как приветствовали другу друга собеседники по телефону в Древнем Риме.
Terve terve kyrpä serve,10 огрызнулась тогда ГлаГея.
И что это значит? Что-то типа «Coito ergo sum»?11
То и значит!
ГлаГея начинала говорить без всяких приветствий: с места в карьер. Решительно и, как правило, начиная с вопроса. Казалось, что она хотела, чтобы в её голосе звучал метал, но ей удавалось это не вполне. Эти попытки иногда смешили ГГ, а иногда удивляли его, и он спрашивал себя, куда же подевалась академическая слащавая учтивость, с которой коллеги ГлаГеи расшаркивались друг перед другом, когда ему удавалось наблюдать их в условиях непуганой природы научного заведения, в атмосферу которого, как ему казалось, ГлаГея вписалась вполне органично.
«Стоит только чему-то пойти не так, как цивилизованный лоск слетает с человека в одно мгновение», отмечал он в подобные моменты. «И особенно повержены этому, так называемые, носители культуры Остальным проще. Они такие, как есть Аутентичность важнее наносного культурного слоя, погребающего под собой города и цивилизации»
Иногда ГлаГея начинала телефонный разговор с энергичных реплик: «Аллё? Аллё?» Было понятно, что это вопросительное «аллё?» служило заменой вопроса: «Ты меня слышишь?» Однако выглядело это (точнее слышалось) немного натянуто, несерьёзно и почти забавно. «Если бы не было так грустно», добавляют, обычно, в подобных случаях, но ГГ уже не чувствовал особой грусти, так характерной для их первых размолвок. И даже наоборот: он ощущал некий душевный подъем и внутреннее спокойствие. То есть всё то, о чём говорилось в «пункте первом» книжки о «Счастье без причин». События и обстоятельства, повышающие уровень энергии, способствуют тому, что человек ощущает себя счастливым.