Сегодня я испила чая с лепестками дикой розы, листочком мелисы и щепоткой покупного черного цейлонского крупнолистового и вспомнила, что забыла представиться.
Зовут меня Жанна Романовна Вересова. Последние пятнадцать лет живу в Санкт-Петербурге, постоянной работы не имею, пишу фито-терапевтические статьи для сомнительных интернет-издательств. Я молодая, по крайне мере в душе, вполне привлекательная, на мой взгляд, женщина. Стройная, интеллигентная, на данном этапе, шатенка.
По диплому я учитель химии и биологии. По этому поводу вспомнила анекдот.
Жена сокрушается:
Сволочь! Всю жизнь мне испортил! Всю молодость на тебя потратила
Муж успокаивает:
Дорогая, хватит разговаривать с дипломом.
Может, мой диплом и не самое неудачное приобретение в моей жизни, но пять лет на него я потратила, а ожиданий моих он так и не оправдал.
Я работала по специальности всего лишь год.
Этот год вспоминаю как довольно неприятный сон.
Ученики, которым ничего не нужно, одни из которых просто в силу ограниченности умственных способностей не могут обучаться в общеобразовательной школе, другие же осознали бесполезность и ненужность сведений большей части школьной программы.
Затюканные учителя, которые устали от безденежья, от бессмысленности бумажной работы, отбирающей время, необходимое для качественной подготовки к урокам. Теперь учитель не несет светлое и вечное, не просвещает народ, а оказывает образовательные услуги. Поэтому и относятся к преподавателям, как к обслуживающему персоналу. Их не уважают ни ученики, ни их родители, ни администрация школы, ни само государство. Чтобы получить обещанный Президентом минимум оплаты труда, учителя берут по две ставки и либо зашиваются и умирают на работе, либо относятся к ней наплевательски.
Особенно неприятно вспоминать обнаглевшую от своей маленькой власти и безнаказанности администрацию школы.
Там я увидела женский коллектив во всей его красе.
Побитые жизнью, всем недовольные тетки в мешковатых практичных тряпках, не смеющие иметь своего мнения. Справедливости ради, хочу отметить, что парочка профессионалов среди них была, просто им не посчастливилось оказаться в этой школе, как и мне. Мелкие козни из-за ста рублей премии, готовность кляузничать, наушничать, выслуживаться.
«Разделяй и властвуй в масштабах курятника!» девиз завучей и директора.
У этих профессионалов плетения интриг было чему поучиться. Например, завуч по воспитательной работе, важная дородная тетка, ходила с умным видом и поучала как надобно вести уроки. Сама то она демонстрировала высший пилотаж, вела уроки русского языка одновременно в двух классах, этакий прообраз дистанционного обучения. Неудивительно, что среди учеников этого «профессионала» я не встретила способных грамотно излагать свои мысли.
Завуч по учебной работе и расписанию просто хамоватое быдло, к тому же крайне злопамятная особа.
Директриса же виртуозно пускала пыль в глаза, с виду приличная интеллигентная женщина, а на поверку давала фору своим заместителям.
Много лет они загоняли школу на дно рейтинга учебных заведений, текучка была страшная, каждый год менялось по пять семь предметников, то есть учителей различных дисциплин. Жаль, что разогнали их только на следующий учебный год после моего ухода.
Но эти люди продемонстрировали мне на своем примере основной закон мироздания: за все в этой жизни нужно платить. Взять хотя бы директрису. Злоупотребляла властью не только корысти ради, пакостила подло, исподтишка. Стравливала людей, не думала о психологическом климате школы, пронизанном неприязнью. Когда люди бежали из учебного заведения, пыталась вдогонку нагадить плохими отзывами и характеристиками. А сама, по сути, несчастная женщина. Родила ребенка поздно, после мимолетного курортного романа. Ребенок-инвалид, которого она скрывала и стеснялась. Авторитетом у коллег не пользовалась. Дружеских, а уж тем более романтических, чувств не вызывала. Когда текучка кадров превысила все разумные пределы, была переведена в рядовые учителя, там и затерялась.
Как ни странно, именно в этой богом забытой школе я познакомилась с Машей. Она тоже в тот год пришла устраиваться на работу и окунулась в мир «антишколы».
Как ни странно, именно в этой богом забытой школе я познакомилась с Машей. Она тоже в тот год пришла устраиваться на работу и окунулась в мир «антишколы».
Мария Владимировна выглядела как хрупкий, застенчивый подросток. Близорукий взгляд придавал ей налет неуверенности в себе. У нее интеллигентное лицо, высокий лоб, большие выразительные глаза, четкий римско-греческий профиль, легкие пушистые волосы оттенка горького шоколада. Маша практически не пользовалась косметикой, разве что тушью для ресниц да блеском для губ. Но под этой ангельской личиной скрывался человек волевой, иногда бескомпромиссный, умеющий настоять на своем, обладающий даром оратора, способностью убеждать, объяснять, преображаться, завораживать. Она производила впечатление спокойного, уравновешенного человека, но это благодаря усилиям воли и выдержке. Вулкан внутри. Иногда ее могло и занести.
Чтобы не захлебнуться в негативе микроклимата учебного заведения, мы объединились и подружились. Наша партизанская война за сохранение своей личности и идеалов педагогики сплотила нас на долгие годы. Именно у Маши я училась методике преподавания предмета, несмотря на то, что она вела экономику и обществознание. Игровые занятия, работа учеников в парах и группах, чтение стихов, попытки заставить детей думать и рассуждать, все это выглядело несколько дико в педагогически запущенной школе. Если бы не она, я сбежала бы через месяц.
Учебный год мы продержались, но в коллектив не влились и ушли.
Летом тетина подруга предложила мне место специалиста в архиве.
Какое отношение к работе в архиве имеет наличие химико-биологического образования, спросите вы? Да самое непосредственное! Вот Марусю с ее дипломом Истфака (она окончила университет по специальности «История») туда бы ни за что не взяли. Кому нужен специалист с профильным образованием и отлично «варящим котелком», способный составить конкуренцию руководителям? К тому же у Маши не было связей, а у моей тети Гали были. Поэтому я стала работать в архиве. Это же Вологда, в каждой государственной конторе то же самое, «свои да наши».
В тихой умиротворенной атмосфере пыльных стеллажей я встретила своего Володю. В 2003 году было еще не так модно как сейчас, заниматься изучением истории своего рода. Это сегодня все стремятся доказать свое благородное происхождение, видят себя потомками царей, дворян или купцов, на худой конец.
В прошлом году, зайдя на свое прежнее место работы навестить хорошую знакомую, я стала свидетелем довольно курьезного, но весьма показательного случая. В архивный зал обратился мужчина, страдающий задержкой если не умственного, то речевого развития, точно. Внешность у него была примечательная. Узкий лоб, выступающие надбровные дуги, приплюснутая форма черепа, вдавленный нос, коряжистая фигура с непропорционально длинными руками. Правда, одет он был прилично, богато. В модном костюме с галстуком и дорогих ботинках мужчина смотрелся весьма импозантно.
Только через несколько минут его бессвязной речи стало понятно, что он хочет изучить свою родословную. На это ему вежливо ответили, что могут записать его в читальный зал, срок ожидания очереди составит 90 дней. Мужчина дал понять, что совершенно не умеет работать с архивными материалами. Лично я, вообще, засомневалась в его способности к чтению. Учитывая его внешность и речь, мое воображение ярко нарисовало себе его предков, ловко лазающих по деревьям в поисках бананов, или сбежавших из зоопарка древних гиперборейцев, населявших просторы русского Севера.
Сорок тысяч рублей, за которые молодая русоволосая сотрудница архива пообещала составить его генеалогическое древо с благородными корнями, показались мне ничтожно малой суммой. Клиент был готов сразу оплатить услугу:
Вам картой? Налик? Можно рублями?
Что Вы, только после выполнения заказа, скромно потупив глаза, громко прошептала сотрудница, опасливо озираясь по сторонам. Позвоните через три месяца, она протянула визитку.
Чё так долго-то? искренне недоумевал посетитель.
У нас очень много заказов, вежливо ответила девушка.
Читальный зал, действительно, был заполнен посетителями, многих из них я встречала и раньше. Только тогда они собирали материалы для своих научных работ, а теперь выполняли заказы по составлению родословных.