Вегетарианские сказки. Книга 1 - Александр Комаров-Ермолов

Посвящаю детям

Севили и Юлиану

Эта книга создана благодаря Богу вдохновившему меня из глубины сердца

За помощь в создании книги благодарю

Ирину Комарову-Ермолову

"Любой же выбор в жизни твой

Лишь множит пусть души Покой!"

Севиля, ангел мой, прекрасна,
Мила, умна, как Солнце ясна!
Ты светишь миру и поёшь,
В Волшебный Лес скорей зовёшь!

Твоё прекрасно сердце знают
Небесны птицы, что летают
И по утрам для нас поют,
Тебя вставать скорей зовут!

Ведь ждут тебя лесные звери,
В цветах украшены качели;
И Ангелов небесный свод
Весёлый водит хоровод.

Все ждут, когда же ты проснёшься,
Глаза откроешь, улыбнёшься;
И нежною своей рукой
Лицо омоешь ты водой.

Причешешь волосы и ложе
Своё застелешь ты. Всё то же
Волшебно платье ты берёшь,
Творить добро скорей идёшь!

И только вышла ты из дома,
В родном Лесу, где всё знакомо,
Уж бабочки к тебе летят,
Вокруг волос твоих кружат.

Лесные звери уж бегут,
И птиц лесных с собой зовут
Тебя приветствовать,  так рады,
И большей нет для них отрады!

Севиля так у нас живёт:
Ложится с Солнцем и встаёт,
Стакан водицы чистой пьёт,
Благодарит весь мир, поёт!

Водой холодной обтираясь,
Чтоб долго жить; и улыбаясь
Зарядку делает. Смеясь,
По дому бегает, кружась!

На утро ест она лишь фрукты,
Орехов горстку. И продукты
Она не жарит, не варит,
Не тушит даже, не коптит.

Ни мяса, рыбы и ни птиц
Она не ест, не ест яиц, 
Здоровой жизнию живёт,
И ест лишь что земля даёт.

Еду водой не запивает,
Севиля не переедает.
Водичку пьёт лишь с родника,
Что к ней течёт издалека.

Виргастикой она займётся;
Позанимавшись, улыбнётся!
А после сядет рисовать
Иль новые стихи писать.

Вот так проходят её дни,
И счастием полны они!
Растёт Севиль на радость нам
И умиленье пап и мам!

И вот в один из дней таких
К ней прибежал быстрей других
Зайчонок милый, в слезах весь,
И рассказал такую весть,

Что появилася в лесу,
И съела уж зверей: козу
И зайца-братика, телёнка
И мишку малого, бельчонка

Мясничка, пьяница Мертвилла!
Её давно перекосило.
Кривая как бараний рог
Жрала мясной она пирог.

И тёк по когтям её жир
Зайчонка, что недавно жил
С Севилей рядом, за углом,
И к ней ходил он часто в дом.

Давно они уже дружили,
Как брат с сестрою даже были.
Но вот вчера он не пришёл,
И в гости к Севи не зашёл

И вот теперь его браток
Здесь перед ней, раскрыв роток,
Рыдая слёзки свои льёт
И лапки в ручки ей кладёт.

Севиля зайку обняла,
Домой скорее завела;
И уложив бедняжку спать,
За столик села написать

Во все концы лесного царства,
Доселе добра государства,
Чтоб всех зверей объединить,
Колдунью чтоб остановить!

И полетели как гонцы
По лесу смелые птенцы!
И уж узнали все вокруг,
Что появился злой недруг.

И что на общий всем совет
Собраться нужно. И в ответ
На се письмо, гонцам 
С пути уставшим молодцам 

Их накормив сперва зерном,
Писали к Севи об одном:
Чтобы звала она скорей
На помощь друга всех зверей

Волшебника, что им сосед,
И дружит с ними много лет;
И спас что многих уж в лесу,
И волка даже, и лесу, 

Их понимавша без изъяна,
Всех любящего Юлиана!
И что колдунью только он
Исправить сможет! Словно сон

Развеет колдовские чары
И в сердце ей вдохнёт он дары
Такие, что колдунья зла
Всем другом станет и добра!

Волшебник добрый Юлиан,
Он словно молодой тюльпан
Светился красотой и силой,
Всегда с улыбкой кроткой, милой.

Любил он правду, честный труд,
Его боялся всякий плут;
От трудностей не отступал,
И слово крепко он держал.

Вещей он лишних не имел,
Богатства вовсе не хотел.
Желаний в сердце носил мало,
Что правилом для жизни стало.

Лукавить с детства не умел,
Всегда весёл был, не болел.
Ни рыб, ни птиц совсем не ел
И мясо тоже не хотел.

Не брал он в руки и яиц,
Ведь в них же детки разных птиц!
Отравы в руки он не брал, 
Вино и пиво презирал!

Табачный дым терпеть не мог,
Курящих гнал он за порог!
Он с подлецами не общался;
С раз обманувшими не знался.

Здоровье с детства он берёг.
Что и в лесу любой зверёк,
Хоть интеллекта не имеет,
Но трезво жить ведь разумеет

Поболее дурных людей,
Что портят так же и детей,
Куря и пьянствуя при них!
Ох, лучше б не было таких!

Всегда здороваясь со старшим,
И помогая встать упавшим,
Голодных хлебом он кормил
И жаждущих водой поил.

Он денег вовсе не копил,
Что Бог послал, тем он и жил.
Старался более молчать
И за собою наблюдать.

Он в споры вовсе не вступал;
Советы лишь тогда давал,
Когда их прямо кто просил.
И неприметно, скромно жил.

Себя свободой окружил,
Да и внутри её носил.
Всегда за всё благодарил,
В словах тепло, любовь дарил!

И зная зависть он других:
И злых, и близких! и благих
Не пользовал он дорогих
Вещей и вовсе никаких!

Себе никак не позволял 
И тем других не оскорблял 
Он замечаний делать колких,
Да никаких, и даже тонких!

В чём же дивно волшебство
Заключалося его?
Добрым Словом он владел
Для великих славных дел!

Он людей внутри менял,
Их сердца преображал:
Зло и боль он изгонял,
И любовь в них поселял!

Чтоб изменить кого-то враз,
Поговорив с ним глаз на глаз,
Юльку лишь нужен один раз.
Он навсегда поселит в Вас

Спокойствие, добро, любовь
Его слова и вновь, и вновь
Будить в Вас будут всё благое
И изгонять прочь всё лихое!

Ну а теперь, мой друг, к Мертвилле
Вернёмся мы, а то забыли
О Мясоедке уж с тобой.
И с ней пройдём немного той

Дорогою заблудшей, гнусной,
Страданий полною и грустной,
Что с её детства начиналась,
Гадюкой подлой извивалась!

Уж с малых лет она курила.
По кабакам ходить любила.
Из дома в юности ушла,
Уже пьяна, больна, пошла

Развратной жизнью жить пошла!
Дурна и лжива, зла, ушла!
Воровкой стала и попала
В тюрьму она. Тогда узнала

О жизни там пропащей той
В крови, болезнях мерзкой, злой,
Ведущей только к смерти быстрой
Живущего с душой нечистой!

И познакомилась в тюрьме,
В разврате пьяном, кутерьме,
Со старой ведьмою одной.
Что потащила за собой

Мертвиллу ночию в побег
И был убит тот человек,
Что на пути случайно встал,
И ведьму старую узнал!

Он даже было закричал:
 Лариска, ведьма!  Но упал
Кривой и ржавый весь кинжал
Парнишке в сердце прям попал!

Кинжал же ведьма берегла!
И даже утаить смогла
При обыске от грубой стражи.
И как-то раз, во время кражи

В соседской камере вина,
Была она удивлена, 
Как заклинание сказав
Кинжалу тихо, и послав

На оглушённую соседку
Ей шею словно тонку ветку
Кинжал послушно отрубил!
И кровью руки окропил

Мертвилле тёплою обильно
Та с ужасом вскричала сильно!
Но ведьма за горло схватив
Её и вмиг заговорив,

На долго сделала рабой,
И потащила за собой
И чтоб служила верно ей,
Она вложила кинжал сей

Мертвилле в руки при побеге.
И кровь млада на белом снеге
Узнавшего их паренька
Пролита ею! И Манька

Тоже танцовщица,
Воровка, пьяница, блудница,
В трактире ближнем воровском
Убита ею сим клинком!