«От чего же? Быть может в прошлой жизни?» предположил Маркус, играя бровями. Даниэль усмехнулась и танец продолжился. Порой Даниэль встречалась взглядом с Джонатаном и всё пыталась вспомнить, кого же он ей напоминает. Джонатан же прибывал в глубочайшем недоумении. В его душе впервые за долгое время стало тепло, и в то же время было впервые за долгое время очень холодно из-за Маркуса.
Ближе к середине ночи каждый, кто находился на благотворительном балу смог пожертвовать некую сумму на благотворительность. Маркус вальяжно заплатил пятьдесят тысячь леев. Наградой для человека, который пожертвует большую сумму на благотворительность, был замок, рядом с которым сейчас проходил благотворительный бал. Город был готов пожертвовать замок, чтобы выручить хорошую сумму на приюты. Тем более, что содержать замок чтобы он не начал разрушаться, городские власти не считали возможным для бюджета.
В конце вечера, когда были произведены подсчеты все гости бала столпились у лестницы высотой в три ступени у внутреннего входа во дворец. На лестницу вышел мэр города Сонат Тьюксбери. «Добрый вечер дамы и господа» доброжелательно раскинув руки в обе стороны, меланхолично произнес Сонат. «Рад сообщить вам, что в этом году на ежегодном благотворительном балу мы смогли собрать сумму в пятьсот тысяч лей. Также рад сообщить, что самым щедрым в этом году человеком, тем, кто пожертвовал двести пятьдесят тысяч лей на приюты по всей Румынии, стал Джонатан Карнеги!» мэр выделил имя Джонатана очень ярко и сказал его гораздо громче. Тут же все стали аплодировать и наблюдать за тем, как Джонатан поднимается по лестнице. Мэр передал ему микрофон для пары слов. Джонатан принял микрофон и со слегка заметной улыбкой начала говорить: «По правде говоря, я всегда очень тепло и трепетно относился к приютам. Будь-то приюты для животных, детей или престарелых. Для меня необычайно важно чтобы одна из моих любимых стран благостно развивалась в этой сфере и чтобы все присутствующие в приютах люди или животные жили там с удовольствием, а не с презрением как это порой бывает. Я необычайно рад, что могу помочь. Так же я верю, что все здесь заслуживают уважения, как минимум за то, что пришли на приём. Благотворительность необычайно важный фактор нынешней жизни. Спасибо всем!» Теперь Джонатан вернул микрофон мэру. Зал вновь залился громкими и радостными аплодисментами и возгласами. «Что ж, теперь я торжественно вручаю Джонатану Карнеги ключи от Снаговского дворца! Думаю, в течение пары дней мы переоформим все документы, и замок от города перейдёт вам». Джонатан на несколько секунд заострил свой взгляд на Даниэль. Девушка искренне аплодировала ему и широко улыбалась. «Ухууу!» воскликнула она вслед за многими.
После торжественного вручения все начали расходиться. Даниэль вместе с Маркусом сели в его машину. Джонатан под руку с Диной вышли сразу за ними. Он был в приподнятом настроении. До того самого момента как увидел, как Даниэль что-то ярко обсуждает с Маркусом, заливисто смеётся и садится в машину.
«У тебя получилось что-нибудь выяснить про неё?» спросил Джонатан, усаживаясь за руль машины. «Да» кивнула Дина. Джонатан вопросительно взглянул на подругу, затем обратил свой взгляд на дорогу и надавил на педаль газа. «Начать сначала её биографии?» спросила она. «Пожалуйста» сказал Джонатан, выключив музыку, льющуюся из радио. «Думаю, её жизнь во многом похожа на жизнь Азалии-Хасеки. Как минимум то, что она родилась седьмого августа. Реинкарнации всегда рождаются в один день. Её родители были» Дина не успела договорить. «Были?» переспросил Джонатан. «Слушай дальше, пожалуйста» утвердительно произнесла Дина и продолжила: «Мать Елена Маркиз коренная Румынка. Она почти всё детство жила в России. Вернулась в Румынию в возрасте четырнадцати лет вместе с родителями. Поступила в полицейскую академию. После довольно быстро шла по карьерной лестнице. В двадцать один она вышла за молодого врача, который только заканчивал обучение в Румынии. Потом они вместе уехали в Швецию на его родину. Его, к слову, звали Майкл Ённсон. Ещё в Румынии они родили первого ребёнка это Даниэль. В общем Даниель была счастливым ребёнком. Всегда была дерзкой и смелой. Елена всегда говорила, что Даниэль характером в отца, а он всегда добавлял, чтобы дочь не смела менятся, по скольку она прекрасна. В школе Даниэль не была отличницей. Скоро у неё родился брат. У них разница в семь лет. В общем, до 2016 года их биография довольно стандартная. Она любила искусство, её брат был ещё маленьким у них отличные отношения с родителями. Правда, мало друзей, но не всегда же друзей толпа. В 2016 году её родители умерли, я почему-то не увидела в её сознании, как и почему они умерли. Видимо это настолько болезненные воспоминание для неё, что она блокирует их. Ярким было это воспоминание». Дина положила свою руку поверх руки Джонатана и в его голову тут же внеслись воспоминания Даниэль.
Даниэль не спала всю ночь, она ждала родителей. Пытаясь отвлечься, она пересмотрела всю вереницу фильмов «Форсаж». Когда закончился седьмой фильм, Даниэль встала с кровати. Она была заспанной, голова немного кружилась от сильного недосыпа. Посмотрев на часы, Даниэль увидела пять часов пятьдесят минут. Медленно подойдя к шкафу, она натянула на себя обтягивающие черные леггинсы, осталась в пижамной футболке, поверх которой одела джинсовую куртку. За окном ещё не начинало светать, было очень темно, словно ночь. Она вышла из своей комнаты на носочках и слегка приоткрыла дверь в комнату Натаниэля. Он сладко спал в своей кровати. Тогда Даниель очень тихо закрыла дверь и отправилась на первый этаж их довольно большого дома. Она вышла на улицу и закрыла дверь на все замки. Засунув ключ во внутренний карман куртки, Даниель вышла за забор. Атмосфера была довольно пугающей, фонари на улице почти все мигали из-за перепадов электричества. Было примерно ноль градусов, но Даниэль не чувствовала холод. Она очень сильно переживала. Быстро, широкими шагами она шла вниз по улице, вспоминая, как звонила родителям. Чтобы ей не было так страшно, Даниэль открыла телефон. Она пролистала список из пятидесяти звонков, то отцу, то матери. «Если родителей так долго нет, возможно, они пошли через парк и по какой-то причине решили зайти к нашим знакомым?» подумала сама себе Даниэль. Друзья с работы её мамы это семейная пара, жили как раз неподалеку от парка, через который родители порой возвращались из кино. Она старалась не думать о плохом, но трагичные мысли так и лезли в её голову и от этого к горлу подступал плотный ком, а глаза начинали болеть, словно вот-вот нальются слезами. Но Даниэль не позволяла себе раскиснуть, она шла дальше, упорно убеждая себя, что всё будет хорошо. Остановившись на развилке, Даниэль задумалась, куда пойти в первую очередь в парк или к семье Фицджеральд? «Парк» настойчиво решила она. Ощущение было, будто какая-то сила вела её туда. Она не могла объяснить даже самой себе. По какой-то причине Даниэль была уверена, что ей нужно идти в парк. Она подошла к ограждению парка. Это были белые колонны с зелёными решётками между ними. От страха сердце забилось чаще. Руки вспотели. Её левая бровь начала еле заметно дёргаться, как обычно бывает, когда она сильно нервничает. До этого такое было всего раз, когда Даниэль снился кошмар. «Всё будет нормально» прошептала сама себе Даниель. Она подошла к входу в парк. Он, как и всегда, был открыт. В парке пахло сыростью. Потихоньку начинало светать. Она шла по узкой дорожке парка, затем вдруг остановилась и услышала громкий лай собак. Как ей показалось, их было несколько, но повернувшись, она увидела лишь одну собаку с очень тёмной взлохмаченной шерстью. Это напугало Даниэль, и она резко отшатнулась назад, но почти сразу подумала: «На что может лаять собака. Её заинтересовала явно не я». И правда собака глядела не на Даниэль, а на землю перед собой. Землю перед собакой для Даниэль загораживали кусты. Перепрыгнув пару кустов, перед Даниэль открылся устрашающий вид. Она так пронзительно закричала, что отовсюду из деревьев вылетели все птицы. Она увидела мёртвых родителей, на которых лаяла огромная собака.