Персея он застал на пути к старушкам, куда и должна была привести парня судьба, и успел Гермес, как всегда, вовремя.
А может, сами справимся? повернулся к нему Гермес.
Может, и справимся, хотя вряд ли, отвечал Гермес, нам предписано к ним заглянуть, вот и заглянем, отмахнулся от него Гермес, ты же знаешь, что условия нарушать и гневить богов не стоит.
Ну что же, хорошо уже то, что вестник был с ним, хотя действовать, скорее всего, придется ему самому. Иначе, какой же он герой.
Перед жилищем, вестник и рассказал о самом главном, о том, что у старушек один глаз, один зуб на троих, и действовать надо, помня об этом, если они хотят чего-то добиться. Только этот зуб и этот глаз они променяют на все сокровища в мире.
Несмотря на то, что Персей и родился во тьме, и царь его не жаловал, сильно не обучал, но узнал он все, что и требовалось узнать в те времена, и, наверное, природная хитрость помогала действовать в таких вот сложных условиях.
Они остановились перед хижиной, где переговаривались вдруг с другом старушонки
Я не могу тебе помочь, действовать придется самому. Но ты примерно знаешь, как и что должно происходить, на прощание говорил Гермес, хотя ему очень хотелось заглянуть к старушкам, но он не мог этого сделать.
Картина в хижине, надо прямо сказать, была ужасная. И хорошо, что Персей был закален с самого начала, и не боялся ничего в этом мире, любой другой парень должен был уйти, содрогнувшись, броситься бежать от этой вони и мертвечины, но он остался.
А тем временем Гера спорила с Афиной, сможет ли он исполнить то, что от него требуется. Судя по всему, ей хотелось как раз обратного. Впрочем, как и всегда, но желания Геры всегда исполнялись, только не так, как ей того хотелось.
Да куда же он денется, там Гермес с ним, а вдвоём как-нибудь да сладят. Ты же знаешь, что Гермес в лепешку расшибется, но сделает то, что от него требуется, Гера и сама это хорошо понимала.
Сладят-то, сладят, да можем потерять героя.
Не только Афина, но и сама Гера не ведала о том, что же происходит, и чего ей хочется, чтобы герой оставался в плену у безобразных старух или все-таки вернулся целым и невредимым, этого он никак не знал и знать не мог. Но если она оставит его пленником, то не видать им Пегаса, да и много еще чего таилось в утробе Медузы, а ради этих чудес света можно было потерпеть и самого героя.
Зато совсем в другом месте Медуза, причастная к тому, что должно было тут происходить, хотела только одного, чтобы Персей спасся, любыми путями, неважно как, но он должен был вернуться к ней от этих безобразных старух, чтобы убить ее.
Вот такой странной оказалась любовь, внушенная Афродитой, ты желаешь здоровья и спасенья тому, кто придет, чтобы убить тебя.
Горгоны, узнав, что ее так волнует, стали смеяться. Они никак не могли понять, почему так переживает Медуза, ей бы как раз надо мечтать о другом.
Но младшая сестрица их всегда была странным созданием. Она чудила с самого появления в мире, а теперь и вовсе стала загадкой загадок даже для близких, а что об остальных говорить.
ГЛАВА 20 УЗНАТЬ СЕКРЕТЫ
Гермес никак не мог привыкнуть к такой обстановке, но Персей чувствовал себя там, как рыба в воде, потому что и зачат он был в такой вот подземной хижине подвале, да и потом все не сильно изменилось.
А потому он изловчился, и перехватил сокровище старух глаз и зуб.
Они поздно поняли, что оказались в плену в собственном доме, но так как ни одна из них ничего не видела, то оставалось только догадываться о том, что происходит.
Духом Гермеса пахнет, заявила одна из них, этот бездельник кого-то привел.
С ним другой сын Зевса, с простым смертным он не стал бы возиться, отвечали тут же рядом.
Но кто это может быть?
Они бы долго еще переговаривались, но ждать Парису было некогда.
Я Парис, сын Данаи, заявил он, и мне нужна ваша помощь.
Да уж, отказаться нам не придется, заявили сразу все старухи, но что же ты хочешь от нас.
Отыскать Медузу, просто ответил Парис
Невидящие глаза устремились друг на друга, словно они могли видеть что то и хотели разглядеть без глаз, а потом повторяли то, что услышали.
Ты безумец, ты первый из всех, кто ее ищет сам, видно тебе жить надоело, заговорила старшая из грай.
Ты не хочешь вернуть свой глаз?
Ты не хочешь вернуть свой глаз?
А может ты свои молодые отдашь, они тебе уже и не пригодятся, как только с Медузой столкнешься, чего добру пропадать?
Но мне до нее еще добраться надо, а вам все равно тут век коротать, отвечал спокойно Персей.
Старухи поняли, что парень хотя и молод, но очень силен и упрям, значит, не стоило с ним связываться.
Им осталось только сказать, куда идти надо, и с радостью вернуть свою потерю.
Они возрадовались, и вскоре забыли о странном вторжении, они были уверены, что Медуза расправится с их обидчиком и отомстит за то, что эта парочка тут творила. О том, что их сестрица может сама пострадать, ни у кого и мысли не было.
Гермес только порадовался тому, что три старухи не смогли справиться с его братцем.
Ну что же, гибкость и хитрость твоя творят чудеса, говорил он задумчиво.
Нам пора туда, тревожно мне за матушку, снилась она мне сегодня, задумчиво говорил Персей.
Накануне он и на самом деле видел во сне Данаю и с той поры никак не мог успокоиться.
Медуза знала, что он направляется к ней.
Она радовалась тому, что удалось пройти противных старух.
Они могли задержать моего Персея, говорила она ворону, который оставался поблизости, но все время прятался от чудовища, чтобы не окаменеть. И все-таки единственный оставался ей верен, как можно было ее взять и бросить.
Медуза ценила его преданности и сетовала на то, что не могла как-то защитить его от такой вот своей неотразимости.
Ты уж прости меня, ничего я не могу, часто повторяла она, и позаботься о себе сам.
Ворон что-то ворчливо каркал, но все-таки ничего не хотел делать больше, и улететь не мог, и оставаться тут было тревожно.
Никогда бы не подумала, что могу потерять голову, рассказывала Медуза, греясь на солнышке, конечно, выбор у меня не велик, но говорят, что парнишка просто великолепен.
Ты поосторожнее, влюбленность, это конечно бред, каркал ворон, но за спиной твоего возлюбленного и Афина, а ведь одного Гермеса хватит, чтобы сокрушить все на свете. А уж если они вдвоем, то страшно становится не на шутку.
Ворон, ну о чем ты говоришь, отлюбить раз, а потом и в омут, а там никакая голова не понадобится. Нет, я выбираю любовь, что бы твои Эриннии там не пророчили
Она тяжело вздохнула, и взглянула на свое отражение. Рыбы дохли со всех сторон, и камнем летели вниз. А те, кому удалось улизнуть от Медузы, они желали только одного, чтобы поскорее появился Персей, и избавил их от такого чудовища, как Медуза.
ГЛАВА 21 ГОРГОНЫ СПОРЯТ
На рассвете первыми пробудились сестры Медузы Горгоны. Тут же их разыскал ворон, прокаркал все, что ему было ведомо.
А почему ты это нам рассказываешь?
Так меня старушки послали к вам, обидно им стало, что мальчишка провел их всех, таких чародеек и так подло с ними поступил, вот и решили они ему немного насолить.
Горгоны немного поспорили, надо ли говорить Медузе о том или не надо, они не сомневались, что Афине все станет известно.
Если она обвинит вас в трусости, вам же хуже будет, каркнул ворон, понимая, что они промедлят, а ему достанется.
Карканье ворона и зов крови заставил их все-таки рвануться к Медузе и обо всем ей рассказать.
Там Персей приближается, ворон говорит, что схватки не избежать. Так ты приготовься сражаться.
Сами Горгоны всем своим видом показывали, что они сделали все что смогли и больше вмешиваться не собираются в происходящее.
Они успели еще рассказать о том, как удалось Персею и дорогу выведать и целым остаться.
Парень не промах, говорили они.
Вот и замечательно, отвечала Медуза, а я боялась, что он так и не доберется до меня, забросило-то нас на край света, с какой стороны не посмотри.
И ты это того, так в себе уверена, или его совсем не боишься.
Это мой любимый, единственный, она оглянулась на море, боялась, что ее услышит Посейдон и все испортит. Он был не таким ревнивым, как Зевс, но вряд ли ему все это понравится.
Видя, что Медуза совсем ничего не соображает, наверное, Гермес с ней накануне побеседовал, Горгоны отошли в сторону и стали думать, что же им делать дальше.
Его надо остановить, он не должен двигаться туда. Мы спасем ее, если даже самим придется погибнуть.
Они конечно, темнили, потому что обе были бессмертными, смертной оказалась их младшая сестра, и прекрасно это зная, они могли и пококетничать немного.