Микула (кланяясь, хочет уйти):
Мир тебе.
Андрей:
Останься! Я к скрытным разговорам не привык
Андрей (к владыке):
Да ведь и ты, я знаю, не случайно
Пришел сюда?
Феодор:
Да видит Бог, забота
Не зряшная, поди, и не пустая
Из Суздаля сегодня привела.
Андрей:
Поведай!
Феодор:
Князь! Молвою о деяньях
Твоих богоугодных и раденьи
За Русь святую полнится земля,
И в самых дальних ведомых пределах
И доброта, и ум твой благородный,
А тако же ученость
Андрей:
Дальше!
Феодор:
Только единого предвидеть не сумел
Теперь, когда ты полный самодержец
Над целой Русью, княжеству обязан
Вернуть ты ныне прежнюю столицу,
А вместе с нею и митрополита
Из Киева сюда перевести
Андрей:
Об этом думал я, да только Киев,
Поверженный дружинами моими,
Взбунтуется, пожалуй, и на север
Не пустит архипастыря.
Микула:
К тому же
И Хризоверг не очень-то скрывает
Хулу свою за Киевский разор.
Андрей:
К Луке отправил я в Константинополь
Давно послов с богатыми дарами
И нет ответа.
Микула:
Княже, и не будет! Но выход есть
Андрей:
Я слушаю.
Микула:
Испросим
Отдельной митрополии себе, а там уж поглядим
Феодор (грозно) :
Молчи, отступник,
Делиться нам советуешь, к расколу
Святую церковь хочешь привести?
А ведаешь ли, чем сильна держава?
Микула:
Согласием и верой христианской,
А также твердой княжеской рукою.
Не ладно, коли первый архипастырь
За сотни верст от князя и столицы
Сидит у нас в окраинных пределах.
Отсюда и шатания, и смута
В народе зарождаются, и вера
В святую Церковь в людях не крепка,
Когда они, язычники по сути,
Такое нынче видят отчужденье
Волхвы опять безумствуют в селеньях.
Нет прилежанья к вере православной,
Детей не крестят многие
Да что там!
Иных и вовсе в церковь не затянешь.
Другие будто молятся усердно,
И пост блюсти привыкли, и заветы
При свете дня, а темными ночами,
Гонимы наущением бесовским,
Еще в дубравах скачут над кострами
На игрищах своих.
И истуканов
В лесах укромных ставят на потребу
Дремучим необузданным страстям.
Справляют тризны варварские тайно,
Деревьям поклоняются и камням,
И умыкают девок у воды
Андрей:
Я наказал по градам и селеньям
Хватать волхвов, и ворожей, и прочих
Зачинщиков в забаве сатанинской,
И сокрушать прилюдно истуканов,
И суть сих вредных игрищ разъяснять.
Микула:
Увы мне, князь, но что поделать можно,
Когда поврозь
Андрей (дружески кладя руку ему на плечо):
Да ведома, Микула,
Любовь твоя и преданность, и пуще
Твои труды на ниве православной
Совместно с преподобным Феодулом,
Вы мне дороже многих.
Микула:
Сколько силы
Имеем, князь
Андрей:
Да где же он, однако?
Микула:
С обедни быть в палатах обещал
Андрей (к Феодору):
Я боле не держу тебя, владыка.
Решим на том
ответ от Хризоверга
Придет когда,
с тобой размыслим купно
О будущем епархии твоей.
На Киев я тебя не отпускаю,
Мне здесь нужнее умственные люди
и преданные слуги во Христе.
Ломать не будем прежнего устройства,
К тому ж, тебя поставить я не властен
Митрополитом Киевским, но митру
Владимирскую ныне обещаю
Ступайте с Богом!
Феодор: (протягивая руку для целования):
Бог тебе судья!
(Входит Феодул,
как бы не замечая жеста владыки
Андрей оборачивается к нему.
Вошедший кланяется, Феодор и Микула выходят)
Андрей:
Ну наконец!
Феодул:
Живи и здравствуй, княже,
На много лет! Пришел тебе поведать
Заботы наши
Андрей:
Что вы, сговорились? Хотя грешу, тебя услышать рад я.
Но погоди, отец святой, недолго,
Вперед скажи, что думаешь о князе
Своем? И в отношении с владыкой
Какие есть догляды у тебя? Как на духу!
Феодул:
Андрей:
Что вы, сговорились? Хотя грешу, тебя услышать рад я.
Но погоди, отец святой, недолго,
Вперед скажи, что думаешь о князе
Своем? И в отношении с владыкой
Какие есть догляды у тебя? Как на духу!
Феодул:
Душой кривить не стану,
К себе мое ты знаешь тяготенье,
Любовь и уважение прими,
А со владыкой
Андрей:
Что?
Феодул:
Не знаю, княже. Как и сказать
Андрей (твердо):
Как есть скажи!
И правды
Хоть ты-то от меня не утаи!
Феодул:
Тщеславен наш владыка, хоть и веры
Он не предаст вовеки христианской,
Но тяжко с ним, надменностью своею
Он угнетает.
Тщится в одиночку
Решать дела
Андрей:
Я вижу!
Феодул:
И советов
Не принимает он ни от кого,
Тем более,
когда мирскою властью
Обличены советчики
Андрей:
Мне ясен
Намек твой.
Но владимирскую митру
Я только что владыке обещал.
Чего ж еще?
Феодул:
Да что ему Владимир!
Он глаз давно на Киев положил,
И мнится мне, что втайне он лелеет
Одну мечту
стать на Руси великой
Единственным владыкой христианства,
И власть себе мирскую подчинить.
Андрей:
Господь с тобой!
Феодул:
Я выгоды не вижу
Иной, хотя он сказывал когда-то,
Что ради государственного блага
Готов употребить любую силу,
Зане князей удельных присмирить.
И он умен, хитер и дальновиден,
И воле самостийной непреклонен,
Он своего умеет добиваться,
А потому опасен тебе, князь!
Андрей (грозно):
Так вот она цена поповской клятвы,
Высоких слов и помыслов коварных!
Но поглядим еще!
Не замечал я
Грызни их недостойной и не видел,
Как лаются друг с другом за приходы
В уделах, как жиреют год от года
Монастыри в отписанных уделах,
И вот, подобно зверю Иоанна,
Гордыня их явилась наконец.
И слугами Господними лукаво
Себя при всяком случае зовут.
Феодул:
То верно, князь, монахи зажирели,
И многие священники, и люди
Которые вещают на приходах
Подчас иной без рукоположенья,
Их нынче расплодилось будто крыс
При всех соборах и монастырях,
Алкают не спасения, а пуще
Уже давно пекутся не о пастве,
Но о суетной выгоде своей.
А верные ревнители гонимы,
Слабы и притесняемы повсюду.
Немного их
Андрей:
Куда же вы глядите!
Феодул:
Да где набраться, князь, десятки храмов
Поставил ты по всей земле великой,
А сколько расцвело монастырей!
Вот и идут случайные людишки,
Обученнные грамоте и счету,
Да не у всех есть вера за душой.
Народ наш темен, дик и неуступчив,
Учение земле необходимо,
Как было встарь, при мудром Ярославе.
Андрей:
Но-но!
Хули, да все ж не забывайся,
И мы теперь не лыком шиты, отче,
И каждый третий грамоте обучен
У нас
И смерд немало разумеет
Писание по книгам.
Но довольно,
Теперь давай о деле по порядку.
Феодул:
Зашли в тупик с печатными делами.
Андрей:
Пошто?
Феодул:
Да все уладиться не можем,
То глину нынче пробуем,
то фоки,
А все не то
Андрей:
Готовыми листами
Уже давно додумались в Рязани
Оттискивать.
Феодул:
Вот то-то и оно.
Мастеровых своих не распускаю,
А дальше досок дело не идет.
Мудрим пока и топчемся на месте.
Адрей:
А ты взгляни
в моей библиотеке
Есть оттиски печатные тонгуров,
Ты мастерам снеси их показать,
Быть может,
и надумают.
Феодул:
Вестимо
Нам это, князь, и знаем, что в Китае
Сто лет тому кузнец Пи Шен удумал,
А верно взял у родственных народов
Отдельные из глины формовать
Все словеса и составлять инако
На разных свитках грамоты
Андрей:
Так что же,
Найму оттуда и платить им буду,
Коли свои к такому не способны,
Но уж тогда не жалуйтесь
Феодул:
Однако
Погодь еще.
Мы думали и это,
Нам чужеземный опыт не годится,
У нас письмо и речь совсем иная
Не подойдут нам мертвые слова,
Кои местами ежели заменим.
К тому же в разных грамотах и свитках
Там будет тарабарщина сплошная.
Андрей: