Он был польщен из-за того, что и Лиса его не оставляла, и сама первородная богиня с ним так мила.
Разве ты не ведаешь? усмехнулась Апате, он приходит сюда из-за тебя.
Но Никта только отшучивалась, махала рукой, вздыхала. Она кожей чувствовала опасность, и не готова была из-за страсти пронырливого и шустрого юнца рушить свою мирную и темную жизнь.
Но разве любовь стоит так много, размышляла, оставшись одна Никта.
В тот момент она только ступила на эту зыбкую тропу.
Ты так ничего и не поняла, сетовала Лиса, она не собиралась сдаваться, но никаких надежд не оставалось.
Гермес должен был признаться в том, что тьма для богини слишком привлекательна. Ему это казалось колдовством и наваждением.
Она дает мне покой, говорил Гермес, там легко спрятаться и остаться свободным.
Он и сам во тьме становился сильнее, мужественнее. Ему было ясно, почему первая богиня осталась здесь, и никогда не рвалась на Олимп.
Гермес приглядывался к Лисе, и никак не мог понять, как у такой темной и холодной матери, могла родиться такая наивная и страстная дочь. Но для этой мрачной тьмы она была просто необходима, должен здесь быть хоть кто-то иной, прекрасный, и наивный, полыхающий от любви к ничтожнейшему из смертных.
Но как только Гермес уходил от них, он сразу отдалялся от этих диких, никому не нужных страстей.
А Лиса никак не могла образумиться и успокоиться, послать вероломного царя подальше и забыть о его существовании. Она снова и снова бросалась к тому колесу, убеждала себя в том, что необходима ему, что без нее он пропадет. Только царь молчал, не произносил больше ни звука, словно он онемел навсегда.
Глава 22 ЯВЛЕНИЕ НЕМИЗИДЫ
Гермес успел увидеть, как сама Немезида появилась перед Лисой.
На Олимпе и на земле в то время было затишье, то богиня решила взглянуть на то, что творится во тьме, навестить богинь, которым по ее разумению там было еще хуже. Она подозревала, что самые яростные страсти кипят пока там. Нимфы успели рассказать ей о том, что там творилось накануне, откуда взялся, и что стало с безумным царем, которые решил, что сама Гера должна служить ему на его ложе обычной наложницей.
Она оставалась родной сестрой богинь тьмы, и давненько их не навещала.
Просмотри, что у твоей Лисы творится, почему она позорит нас всех.
Но только молчание было в ответ. Тогда и двинулась Немезида туда, во тьму, где все и происходило.
Как долго пришлось брести во тьме, в отличие от Гермеса ей тут совсем не нравилось, каким мрачным и даже страшным все казалось.
Никта узнала от духов тьмы, что ее дочь Немезида ступила в их пределы. Она догадалась, что ту больше всего интересует Лисса, и устремилась туда, где видели непрошенную гостью. А так как она оказалась не в меру расторопной, то ей удалось успеть к самому началу их свидания. Вот и смотрела из тьмы Никта на дочь свою.
Ты ничего не станешь делать, прошептала она, но в шепоте слышалась угроза.
Но в своих приставаниях к этому несчастному она зашла слишком далеко. Он мне не симпатичен, но его следует защитить от нашей сестры, если она сама ничего не понимает, то мы-то разумны и не слепы.
Он не стоит твоего беспокойства, твердо стояла на своем Никта, я здесь с самого начала и мне лучше знать, кто нуждается в защите.
Может ты и права, но другие должны видеть, что возмездие за темные страсти и скверные поступки неминуемо. Она не может безнаказанно над ним издеваться.
Казалось, Немезида не собиралась останавливаться. Это страшно разозлило Никту.
А ты сама знаешь, что такое страсть, спросила она Немезиду.
Это не важно. Она порочит всех нас и должна быть наказана.
Но она и сама несчастна, она сама наказала себя так, как ты не сможешь ее наказать.
Не надо меня жалеть, яростно воскликнула Лисса.
Все это время она оставалась поблизости. Гневно взглянула на нее Немезида, она устыдилась своей прыти и жестокости, но длилось это недолго.
Я пекусь о справедливости, ее никому не позволено нарушать. Не его вина, что он не любит тебя и никогда не полюбит.
Во всех своих устремлениях она оставалась верна себе, как обычно.
Он беспомощен, и что бы ты не чувствовала, но ты не можешь издеваться над беспомощным человеком, которого довела до бешенства.
А Зевс может? вырвалось у Лиссы.
Он беспомощен, и что бы ты не чувствовала, но ты не можешь издеваться над беспомощным человеком, которого довела до бешенства.
А Зевс может? вырвалось у Лиссы.
Немезида поняла, что эта безумная сестрица и ее саму к пропасти толкает. Она остановилась, перевела дыхание, и снова показалась совершенно спокойной.
Никто не уйдет от возмездия, сердито говорила она, царь уже получил свое, но ты напрасно надеешься, что тебя это не коснется.
Ты меня не испугаешь, я буду делать то, что хочу, что велит мне мое сердце.
То с яростью, то с ужасом смотрела Лисса на Немезиду. Но почему даже самые близкие люди не пытаются понять ее. Это было чудовищно несправедливо.
Немезида давно привыкла вершить свой суд. Вот и теперь она в своей тарелке, чувствует упоение в собственной правоте. Наверное, у каждого своя судьба. Но почем нельзя даже попытаться понять другого?
Нимфы тебя называют: «Та, от которой нельзя уйти» усмехнулась Лисса.
От меня никто не уйдет, подтвердила Немезида. Это от тебя не может никак сбежать только один царь, а в моих руках они все были и останутся. Тебя презирают, а меня боятся это главное.
Они вспомнили о Никте, которая в это время молчала.
Почему ты защищаешь ее, забыв о справедливости, спросила Немезида к своей матери, В мире должна быть справедливость, ты не можешь нарушить законы, установленные раз и навсегда.
Ты могла бы и к кому другому свой взор пока обратить, на этот раз в ее голосе была насмешка.
Но Немезида не собиралась отступать, она хотела исполнить все, что было начертано.
Глава 23 РАЗДУМЬЯ НЕМЕЗИДЫ
Под таким напором и при такой защите Немезида отступила. Она вспомнила, сколько пришлось ей воевать с Ураном, который был настоящим психом, удержать его, если он разбушевался, было почти невозможно. Он никогда ничего не хотел знать и слышать, никому не собирался подчиняться, даже здравому смыслу.
Разве не должно было это для него плохо закончиться чуть раньше или позднее? Но, не желая долго думать об Уране и о прошлом, от этого становилось грустно, она невольно обратила свой взор к Кроносу. И тут она, наконец, узрела то, чего долго не хотела видеть и сознавать. А она надеялась, что с Зевсом все будет не так скверно. Но разве он не сын своего отца, и не внук Урана? А если он проявит все самые скверные стороны и того и другого? Как это можно было знать заранее.
Немезида решила действовать, ведь и в самые тяжелые минуты она никогда не отступала и не сдавалась. Она не только знала, но и видела в своих снах, что станет с миром, если она отвлечется, забудет о нем на короткий срок. Потерять все легко, но ведь тогда ничего не вернуть.
Жалость, слабость это не для нее. И если даже пока не знала этого Никта, то ей придется смириться с особым положением дочери.
Жалеть и любить, это для безмозглой Лиссы, а не для Немезиды.
Тут она и вспомнила о своей сестрице. Надо было ее остановить и вразумить.
Откажись от него, потребовала она от сестры, я не оставлю тебя, если ты не откажешься от него. Запомни, если я еще услышу о твоих чудачествах, то здесь появятся Эриннии, а они не умеют разговаривать с такими убогими и упрямыми, они действуют. Тогда не проси о пощаде, никто не придет к тебе на помощь.
И после этих слов в один миг Лисса смирилась и сдалась. Она отступила не от страха, а потому что устала и изверилась, и все ее желания казались невыполнимыми. Не собиралась она терпеть мести эринний.
Немезида поняла, что хотя и с великим трудом, но она добилась своего. Она и сама не ожидала, что столкнется с Эридой, которая путешествовала по Аиду вместе со своими подругами. Ей, как и многим, захотелось заглянуть во тьму, посмотреть на то, что там теперь творится. На земле, где почти все ее ненавидели, оставаться ей больше не хотелось. От нимф она узнала, что там укрылась Немезида, вот и подумала Эрида, что не станет она всех заменять, надо обязанности разделить поровну
Я так давно с ними не виделась, а раз они все там собрались, то мне сам бог велел туда направиться.
Пусть там хаос и неразбериха, но не из него ли мы вышли, так приятно хоть на короткий срок туда снова вернуться, побывать в родном доме, как бы хорошо не было в остальном мире, но дома все равно лучше.
А еще ей хотелось показать тот мир, из которого они вышли своей дочери Ате.