Запечатлел на ее щеке кроткий поцелуй и поехал на работу, не обещая ничего. Если я появлюсь через неделю, она, скорее всего, этого даже не заметит. Мы практически не нуждались друг в друге, встречаясь, то у нее, то у меня, только для удовлетворения потребностей. Я даже не носил обручального кольца, избегая лишних вопросов. А если бы о браке знал мой брат, то наверняка бы заявил, что я хорошо устроился, только Лешка прав будет и в другом это не залог счастья.
Константин Борисович, семеня на высоких шпильках, подбежала ко мне секретарь, вам просили передать, протянула она мне пачку писем и газет.
Посыльный постарался, конечно. Видимо, испугался, что останется без работы, потому всю корреспонденцию за неделю притащил в один день.
Принял у нее заказные письма, журналы на правовые темы и отправился к себе в кабинет.
Работы было непочатый край. Дела ждали, а тянуть нельзя было. За быстроту и качество я получал приличные бабки. Да и конкуренция была высока, чуть оплошаешь тут же ценник упадет. Молодежь наступала на пятки, правда, наблюдая за ними, я понимал, что они еще желторотики, не все, конечно, но большая часть. Зато те, кто пробился сам, без помощи родителей, взяток и заискиваний, далеко пойдут, и, возможно, когда-то я еще с гордостью пожму им руки.
Проверив письма, пролистал и журналы, но это занятие быстро начало навевать скуку.
Извините, вновь послышался голос Олеси, звонили из соседней области, начала она, а я тут же напрягся, словно ожидая дурных вестей.
Что сказали? кажется, стал вмиг суровым, взгляд, как холодный клинок острый, наводящий страх.
Сам себя бил мысленно по рукам в такие минуты, но поделать ничего не мог. Вот же, черт!
Завтра Валентин вернется, сказал, что ему удалось кое-что узнать, и он беспокоится.
Едва шариковую ручку не сломал пополам, ожидая, когда Олеся перейдет к конкретике.
Еще что-то просил передать? И почему он не позвонил мне?
Сообщил, что все при встрече. Он звонил, но Инга
Понятно, взмахнул я рукой, позволяя секретарю возвращаться на свое рабочее место.
Да, Валентин знал свое дело, не зря едва ли не разорял меня, повышая с каждым разом цену на услуги.
В глубине души я хотел верить, что он принесет хорошие новости, только что-то неприятно было внутри. Словно органы провернули через мясорубку. Инга Надеюсь, она никогда не узнает, чем я занимался у нее за спиной. Но иначе просто не мог.
Без этого я никогда не обрету покой, жалкое утверждение, наверное
Возможно, все это время я просто пытался искупить свой грех, не понимая, что причинял боль себе еще большую.
Глава 4
Пока разбирался с Лехиными делами наступило обеденное время. Народа в офисе поубавилось, а мне представилась возможность побыть в одиночестве. Скинул пиджак, ослабил галстук и, закинув руки за голову, окунулся в воспоминания. К счастью, ненадолго. Они засасывали обычно, как трясина, и без потерь я из них не выбирался. Подумал набрать номер Валентина, все-таки любопытно было, что он там умудрился раскопать, но в кабинет, словно фурия, ворвалась Нелли.
Та еще язва, конечно. Когда-то черт нас свел, еще в прошлой моей жизни Я хоть и был ей благодарен за многое, но все же предпочитал держаться подальше. Скажем так, ее пристальное внимание меня слегка тяготило порой. Да и я был не ребенок, нуждающийся в мамочкином постоянном контроле.
У тебя такой вид, будто ты вот-вот пошлешь все куда подальше и уйдешь в монастырь, заявила она с порога, окинув меня взглядом.
Я тоже рад тебя видеть. Но ты погорячилась, в монастырь мне путь заказан, слишком много дел, все расписано на полгода вперед, а насчет послать это я только «за». Чем обязан?
Представь, соскучилась по твоей кислой физиономии, сорвался с губ Нелли смешок.
Увидела? Можешь теперь топать к себе. У меня дел еще куча, пробубнил я, сгребая папки со стола.
Соломенцева лишь фыркнула, прошла и устроилась в кресле напротив. Приглашение ей мое не требовалось, ну, может, так даже лучше. Я только мазнул взглядом по ней, мол, делай, что заблагорассудится. Да и мне и в самом деле было некогда с этой неугомонной препираться.
Как твоя мегера? усмехнувшись, поинтересовалась Соломенцева, совершенно не выбирая выражений.
Прекрасно, пожал я плечами, завтра у нее важное заседание.
Давно вы не бодались в суде. Хотелось бы посмотреть.
Давно вы не бодались в суде. Хотелось бы посмотреть.
Тебе не хватает впечатлений в жизни? изогнул я брови, нахмурившись. Хочешь, подарю путевку на экзотический остров?
Себе лучше подари волшебную пилюлю и перестань хандрить. Мой восьмидесятилетний дед и то бодрее себя ощущает, а тебе тридцать пять и что?
И что? передразнил я ее, отвлекаясь от бумаг.
В них все равно не было ничего интересного, а просто так перекладывать их с места на место никчемное занятие.
Найди ее уже и успокойся, ударила она ладошкой по поверхности стола, процедив сквозь зубы.
Удивительно, но эта мелкая зараза умела бесконечно сильно давить на больные точки. Слишком прямолинейна, этакий борец за правду, да и скрыть от нее что-то было тяжело. Она, будто бы чувствовала фальшь, но вместо того, чтобы злиться просто уходила. Навсегда.
Потому я никогда даже не пытался обвести ее вокруг пальца, пожалуй, она это ценила, а я, когда мне становилось совсем паршиво на душе, звонил ей или приползал в прямом смысле слова, ведь ноги порой и не держали. Нелли никогда не читала нотаций, а просто позволяла остаться, заботливо укрывая пледом.
Думаешь, получится успокоиться? внимательно взглянул я на нее, а в глазах загорелся огонек азарта.
Я и сам не понимал толком, а нужно ли мне это? Что будет, если все-таки получится отыскать ее след? Как мне себя вести?
Если только она вновь станет твоей, отрезала Соломенцева, присаживаясь на свое место.
Это что-то из области фантастики. Она никогда не будет моей, слишком много утекло воды, покачал я головой, отметая эту мысль.
Невозможно. Нереально. Такого просто не могло случиться.
Прошло шесть лет. Это ни день и ни месяц. Она наверняка уже позабыла, что когда-то я был в ее жизни, похоронила чувства ко мне, да и меня, скорее всего. Я должен был умереть, и я почти умер, но Кто-то наверху, видимо, решил пошутить и в последний момент выдернул меня из этой воронки, протянув руку. И я не упустил шанс, вцепился в него, но какой смысл в этом, если любимой женщины уже не было рядом. Сам виноват. Отрекся. Посчитал, что одному проще, легче, боли меньше. Был дураком. Хотя черт его знает, как поступил бы в этот миг.
Начинается, закатила глаза Нелли, явно раздражаясь, Борисов, твоя вампирша из тебя все соки вытянула вместе с последними каплями оптимизма. Если ты так хотел хомут набросить на себя в виде штампа в паспорте, мог бы и меня позвать в жены, я хотя бы не женщина-пила.
Да, ты и ложкой прекрасно справляешься, хмыкнул, взглянув на часы.
Ой, катись ты, Борисов. Зануда, выдала Соломенцева, лениво потянувшись. Все в штыки принимаешь. А сам с ума сходишь, что память не отпускает, да? Это еще хорошо, что совесть не дает о себе знать. Я бы на месте Марины сама тебя отыскала, только ради того, чтобы в лицо твое плюнуть. Ты действительно повел себя тогда, как последний идиот.
Могла бы и не напоминать. Сам сходил с ума, жаль нельзя отформатировать участок мозга, отвечающий за такие моменты. Столько лет после искал себе оправдания, но все они выглядели весьма жалко.
Я в собственных глазах был слизняком.
Забавно, конечно, как меня время изменило. Сейчас от прежнего Константина Борисова осталось лишь имя и все.
Стал другим. Абсолютно иным. Акулой. Хищником. Бесчувственным. Ледяным. И не верил, что мое сердце когда-нибудь вновь оттает. Возможно, его у меня просто нет
Наверное, я не умел любить и ценить. Черт его знает. Карьера была на первом месте, все остальное второстепенно. А эти разговоры ни к чему не приводили, обычно все заканчивалось руганью и бойкотом Нелли. Правда, спустя пару недель все равно мирились, но в этот момент воевать с ней мне не хотелось.
Ты бы своей личной жизнью занялась, хмыкнул я деловито, желая сменить тему.
Отвали, взмахнула она рукой, поправляя прическу, меня все устраивает. По крайней мере, я не делаю глупостей. Не надираюсь, как сапожник, не просиживаю в офисе сутками, вгоняя подчиненных в ступор, отрезала Соломенцева, подхватывая сумочку и покидая мой кабинет.
И чего было от нее ожидать? Пришла, навела тень на плетень и вновь до свидания! В этом она вся.
Пообещай мне лишь одно, резко развернувшись, медленно произнесла она: Если ты ее отыщешь все-таки, не веди себя, как последний козел. Пожалуйста.
Я постараюсь, уголки губ дрогнули в улыбке.
А сам не верил, что это когда-нибудь произойдет.