Нет, в этом мире определенно нужны перемены, шептала Теодора со злостью, натягивая на себя ночную сорочку. Может, с рабством мы и покончили, но все равно обращаемся с целой расой так, словно они не люди: повсюду сегрегация, неграм никуда нет хода. Как же мне все это осточертело, Сесили
В январе наступал мертвый сезон и для всех благотворительных дел: никаких заседаний комитетов и прочей суеты. А потому Сесили целыми днями торчала дома наедине со своими невеселыми мыслями. Даже новости, сообщаемые по радио, не сильно радовали или обнадеживали: Гитлер продолжал выступать со своими подстрекательскими речами, обрушиваясь в присущей ему манере на «британских и еврейских милитаристов».
Зима 1939 года ужасное время для жизни, бормотала себе под нос Сесили, рискнув выбраться на прогулку в Центральный парк, утопающий в густом тумане. Но надо же хотя бы изредка показаться на улице.
Доротея уехала в Чикаго навестить свою мать. Сесили, сидя за ужином вместе с отцом за огромным столом в столовой, выходящей окнами на заснеженный сад, все никак не отваживалась предложить отцу перебраться для совместных трапез в более уютную утреннюю гостиную, где стоит небольшой столик.
Ну, как тебе нравится новый стильный декор в нашем доме? поинтересовался Вальтер у дочери, сделав глоток вина и неопределенно махнув рукой на ультрамодную сверкающую мебель.
Их особняк на Пятой авеню с внушительным каменным фасадом, обращенным к Центральному парку, был сравнительно недавно, по распоряжению Доротеи, полностью обновлен внутри. Сейчас интерьер дома был выдержан в модном стиле «ар-деко», который поначалу приводил Сесили в полное замешательство. Повсюду обилие зеркал, и в каждом маячит твое отражение. Словом, бесконечная череда зеркальных поверхностей. По правде говоря, Сесили было жалко, что из родительского дома исчезла громоздкая мебель из красного дерева, которая была знакома ей с детства. Единственным напоминанием о тех давних годах в ее спальне остался старый потрепанный мишка по имени Гораций.
Если честно, то наш прежний интерьер мне нравился больше, но мама, кажется, очень довольна новым обликом нашего дома, осторожно заметила Сесили.
И это главное, обронил отец и погрузился в молчание.
Тогда Сесили рискнула затронуть тему, которая ее действительно волновала.
Папа, нерешительно начала она, я стараюсь следить за новостями и хочу спросить тебя вот о чем. Почему Гитлер продолжает запугивать всех своими агрессивными речами? Ведь он же получил по Мюнхенскому соглашению все, чего хотел. Разве не так?
Потому, моя дорогая, ответил Вальтер, отрываясь от собственных мыслей, что этот человек психопат, причем в прямом смысле этого слова. То есть ему не знакомы ни чувство вины, ни стыд. Скажу даже более того: маловероятно, что он вообще будет придерживаться или соблюдать те соглашения, которые заключил.
Значит, в Европе может начаться война?
Бог его знает, неопределенно пожал плечами Вальтер. Все зависит от того, с какой ноги Гитлер встанет в тот или иной день и какая моча ударит ему в голову. Однако, с другой стороны, экономика Германии сейчас на подъеме. Все же он сумел запустить экономические процессы в нужном направлении. Иными словами, сегодня немцы вполне могут позволить себе войну, если того пожелает их вождь.
Получается, что все опять упирается в деньги, да? вздохнула Сесили, ковыряя вилкой телячью котлетку, лежащую перед ней на тарелке.
Многое действительно зависит от денег, но далеко не все. Чем занималась сегодня?
Абсолютно ничем. Пробездельничала весь день, честно призналась отцу Сесили.
С подругами не встречалась за обедом?
Папочка, все мои подруги уже давно замужем, и сейчас они либо беременны, либо нянчатся со своими малышами.
Ничего-ничего! Скоро и ты прибьешься к их берегу, успокоил ее отец.
Лично я в этом совсем даже не уверена. Папа?
Что, Сесили?
Я Я тут подумала, что поскольку замужество в обозримом будущем мне точно не грозит, то, может, ты все же сочтешь возможным взять меня на какую-нибудь работу в свой банк. Сесили нервно сглотнула. Может, у вас открывается новое отделение?
Вальтер аккуратно вытер салфеткой усы, потом так же аккуратно сложил салфетку и положил ее рядом со своей тарелкой.
Сесили, мы уже с тобой много раз обсуждали эту тему. И мой ответ остается неизменным. Я говорю тебе «нет».
Получается, что все опять упирается в деньги, да? вздохнула Сесили, ковыряя вилкой телячью котлетку, лежащую перед ней на тарелке.
Многое действительно зависит от денег, но далеко не все. Чем занималась сегодня?
Абсолютно ничем. Пробездельничала весь день, честно призналась отцу Сесили.
С подругами не встречалась за обедом?
Папочка, все мои подруги уже давно замужем, и сейчас они либо беременны, либо нянчатся со своими малышами.
Ничего-ничего! Скоро и ты прибьешься к их берегу, успокоил ее отец.
Лично я в этом совсем даже не уверена. Папа?
Что, Сесили?
Я Я тут подумала, что поскольку замужество в обозримом будущем мне точно не грозит, то, может, ты все же сочтешь возможным взять меня на какую-нибудь работу в свой банк. Сесили нервно сглотнула. Может, у вас открывается новое отделение?
Вальтер аккуратно вытер салфеткой усы, потом так же аккуратно сложил салфетку и положил ее рядом со своей тарелкой.
Сесили, мы уже с тобой много раз обсуждали эту тему. И мой ответ остается неизменным. Я говорю тебе «нет».
Но почему? Сегодня в Нью-Йорке столько работающих женщин! И они не сидят и не ждут, когда к ним на помощь придет какой-нибудь мужчина. И не боятся того, что мужчины могут потеснить их на работе. В конце концов у меня степень, и я хочу использовать свои знания на практике. Неужели в твоем банке не найдется для меня какой-нибудь работы? Когда мы с тобой встречаемся в городе, чтобы вместе пообедать, я вижу, как девушки толпами выходят из твоего банка. Значит, что-то же они там делают
Ты права, именно что-то! Они трудятся машинистками в машбюро, целыми днями стучат на машинках, печатают всякие директивные письма и прочие бумаги, потом заклеивают конверты с этими письмами, наклеивают на них марки и относят корреспонденцию в почтовую службу банка. Ты такой работы хочешь?
Хотя бы такой! Во всяком случае, я буду делать хоть что-то полезное.
Сесили, ты не хуже меня понимаешь, что ни одной из своих дочерей я не позволю работать машинисткой в своем банке. В противном случае мы с тобой рискуем превратиться в объект для всеобщих насмешек. Эти девушки, которые трудятся у нас, они ведь совсем из другого круга
Я все это понимаю, папа, но, честно говоря, меня меньше всего волнует все то, что связано с социальным статусом. Я просто хочу мне нужно чем-то заполнить свои дни, только и всего. Сесили почувствовала, как к глазам подступили слезы отчаяния.
Моя дорогая, я тоже все прекрасно понимаю. Понимаю, как тебя больно ранило предательство Джека. Можно сказать, оно тебя полностью оглушило. Но я уверен, очень скоро на горизонте появится очередной соискатель твоей руки.
А что, если я вообще не хочу замуж?
Тогда со временем ты превратишься в одинокую старую деву, окруженную толпой племянников и племянниц. В глазах Вальтера запрыгали веселые огоньки. Тебя привлекает такое будущее?
Нет то есть да Я хочу сказать, что на данный момент меня мало волнует собственное будущее. Зачем же ты тогда позволил мне получить высшее образование, если я никогда не смогу применить свои знания на практике?
Сесили, образование расширило твой кругозор, позволило понять суть многих вещей, происходящих вокруг. Что в свою очередь позволит тебе со знанием дела рассуждать на самые разные темы со своими соседями по столу на всяких званых ужинах
Папочка! Ты сейчас говоришь точь-в-точь, как мама. Сесили уткнулась головой в свои руки. Неужели нельзя использовать полученные знания более эффективно?
Сесили, я понимаю, как это горько, когда ты не можешь следовать избранному тобой предназначению, заниматься тем, к чему лежит твоя душа. Вот я, к примеру Я изучал экономику в Гарварде только потому, что там же учился мой дедушка и еще целая куча всяких прапрадедушек. Когда я окончил университет, я мечтал о том, чтобы отправиться в путешествие по всему миру, а не зарабатывать на жизнь, занимаясь вульгарной коммерцией. В своем воображении я рисовал картины того, как стану великим белым охотником или кем-то еще в этом же роде. Вальтер невесело усмехнулся. Само собой, когда я поделился своими планами с отцом, то он лишь глянул на меня, как на сумасшедшего, и я услышал в ответ категорическое «нет». Я вынужден был пойти по его стопам и начать работать в банке, а со временем занял место в совете директоров.
Отец замолчал и сделал еще один большой глоток вина.