Разворачиваюсь и, закинув сумку на плечо, иду дальше. Но дергаюсь опять, когда сигнал повторяется.
Он это специально?
Не оборачиваясь, цокая каблуками по мокрому асфальту, собираюсь перепрыгнуть лужу, когда слышу, как хлопает дверь машины.
Белова! Я что, за тобой бегать должен?
Придёт время, может ещё и побегаешь, проносится в голове совсем не уместная мысль.
Чернов, а я тебя не заметила, смотрю на него через плечо, продолжая шагать вперед. Ещё пару метров, и будет светофор. И не слышала.
В машину садись, засунув руки в карманы куртки, чеканит Миша.
У всех на виду? мои брови ползут вверх.
Правило два: мы незнакомы.
В университете совсем не общаемся и даже не здороваемся.
Мы даже в общих квадратных метрах можем днями не разговаривать и не пересекаться, потому это правило для меня вполне приемлемо. Да и после переезда сюда не было особого желания видеть кого бы то ни было, а уж тем более общаться.
У Чернова странные извращëнные правила, которые не всегда укладываются в моей голове, а их там довольно внушительный список. Он знатно подготовился к нашему совместному проживанию в его огромной мажорской коммуналке. Но я играю по ним, потому что спокойная жизнь мне важнее. А ещё потому, что он на короткой ноге с моим отцом и его лучше не злить, вполне возможно, однажды мне может потребоваться его помощь.
Чем быстрее ты засунешься в тачку, тем больше вероятность, что это никто не увидит. Шевели ножками.
Я не собираюсь домой, делаю последнюю попытку ему отказать.
Меня ждут борщ и блины в кафе на фудкорте. А ещё любимые часы полного одиночества в толпе людей. Где никто меня не замечает и не обращает внимания, а я могу рисовать разные сюжетные скетчи. Пальцы так и покалывает взять и набросать что-нибудь на листке бумаги, потому что я уже несколько дней ничего не рисовала, и у меня начинается ломка.
А мы и не домой, говорит Чернов и, покачнувшись на пятках, разворачивается обратно к машине.
Оглянувшись по сторонам, обреченно вздыхаю. Как назло, на студенческой парковке пусто, как после зомби апокалипсиса. Ветрено, холодно, и даже те студенты, которые обычно любят зависать группами около крыльца учебного корпуса или сбоку фасада, выкурить сигаретку-другую, давно ушли в место потеплее.
У меня начинают замерзать кончик носа и пальцы ног в тонких осенних сапожках, которые не предусмотрены для первых настоящих холодов.
Обреченно вздохнув, словно меня собираются казнить в салоне кайена, я забираюсь внутрь, на переднее сиденье. Накидываю на себя ремень безопасности и стаскиваю с рук перчатки, вытянув ноги. Встречаюсь с насмешливым взглядом сводного брата и приподнимаю брови.
Что? Что-то не так?
Я не сказал, что мы куда-то поедем, ухмыляется Чернов, поворачиваясь ко мне корпусом.
Поверх своей чёрной толстовки, в которой я видела его ранее, он накинул цветастый бомбер с различными нашивками. Я скольжу взглядом по ним, рассматривая и запоминая, а потом поднимаюсь к его лицу.
Раз я здесь, можешь меня и подкинуть до ТЦ. Уходить я не собираюсь, произношу, улыбаясь, глядя ему прямо в глаза, и устраиваюсь поудобнее.
А потом совсем смелею и, наклонившись вперед, нажимаю на приборной панели подогрев сиденья. Прикрываю веки, откидываясь на подголовник. Блаженство это лучшая штука, которую только могли придумать для автомобилей.
У Романовой есть ребенок? внезапно удивляет меня вопросом Чернов.
Открываю глаза и смотрю на него. Он явно ждёт от меня ответа, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. Чернов прицепился к моей одногруппнице как банный лист к сами знаете к чему он цепляется в бане Но я не думала, что это у него серьезно. Полина сама была не в восторге от этого внимания и всячески его игнорировала, а Мишу это, кажется, только больше распыляло.
Внезапно я ощущаю досаду.
Она ему нравится. Правда нравится. Иначе он не задавал бы мне сейчас этот вопрос.
Эм ты перечитал университетский Сплетник? С чего такие выводы? Не стоит злоупотреблять таким способом почерпнуть информацию, смеюсь, но не очень натурально.
Волков сказал, резко говорит Чернов. Что у Романовой есть ребенок, а у него есть дочь. Я в состоянии сложить два плюс два. Они бывшие одноклассники и, похоже, родаки одного и того же ребёнка. Но мне нужны факты, это лишь догадки. Ты её подружайка, так что давай выкладывай.
Сплетни это не ко мне, говорю и дëргаю ремень безопасности. Сдался тебе этот ребёнок? Ты же не собирался с ней всерьёз начать встречаться?
Не собирался. Я собирался её завалить.
Фу, Чернов. Избавь меня от этих знаний, качаю головой и закатываю глаза. Если на этом всё, то я, пожалуй, пойду.
Стоять, Белова. Ты же девчонка медленно произносит Миша, оглядывая меня с головы до ног.
Его взгляд задерживается на моих груди, бедрах и острых коленках. Словно это и есть первичные половые признаки девушки. И возвращается к лицу. Миша тянет уголок губ вбок и прищуривается.
И что с того? Я с тобой полгода в одной квартире живу, даже ты должен был уже догадаться, что живёшь не с парнем.
У меня к тебе есть предложение, будто не слыша, произносит мой названый сводный брат.
Что бы это ни было не интересно, поднимаю вверх руку, прося его замолчать. Вернусь сегодня к комендантскому часу, мамочка.
Моя рука тянется к дверной ручке, но Чернов блокирует двери, о чём оповещает характерный щелчок.
Блин, Чернов! Какого хрена?! Тебе вчера мало от Волкова прилетело? Или наоборот чересчур?
Ты поможешь мне, а я помогу тебе. С твоим папашей. Скажу, что ты стала хорошей и послушной девочкой. Исправилась, по ночам не гуляешь, не куришь, занимаешься учёбой и бросила свои художества, подмигивает Чернов, довольный тем, что сумел завладеть моим вниманием.
Я никогда не курила.
Это не имеет никакого значения.
Что тебе нужно? Сводить с Романовой я тебя не буду. У неё правда есть ребёнок.
Да плевать мне на эту Романову, раздражëнно произносит Миша, а потом вываливает на меня свою просьбу.
Мои глаза расширяются от услышанного, и вдруг хочется помыться. А ещё оказаться как можно дальше от этой машины и Чернова, но, кажется, своим присутствием я уже согласилась ему помочь.
4.Глава
Не разлепляя век, пытаюсь нащупать рукой трезвонящий телефон. Несколько раз промахиваюсь рукой мимо тумбочки, свалив с неё несколько книг и чуть не скинув стакан с водой. В итоге мне приходится со стоном открыть глаза и приподняться на локтях в поисках мобильника.
Оглядываю комнату, не понимая, где лежит этот чёртов телефон!
В комнате плотно задёрнуты шторы, я старательно закрыла их вчера, потому что меня раздражает светящая прямо в лицо, как прожектор, полная луна. Сегодня суббота, и мне никуда не надо: ни на учебу, ни куда-либо ещё. Поэтому я хотела просто выспаться! Проваляться в кровати до двенадцати дня. Потом заказать еды и опять упасть в кровать, обложившись доставками, ноутбуком с сериалами и скетчем с маркерами. Идеальный выходной, которому не суждено сбыться, потому что я, кажется, забыла выключить будильник.
Откинув одеяло, ставлю ноги на пол и свешиваю голову вниз.
Под кроватью тоже пусто.
Трель наконец-то прекращается.
И я блаженно откидываюсь назад на подушку, прикрыв глаза.
Всю ночь я рисовала, поэтому даже сейчас в складках одеяла разбросаны смятые листы черновиков. Выходила по большей части ерунда. Поэтому я злилась, портила рисунок и выдирала бумагу из блокнота, комкая её в ладони. Просто вчера было настроение такое поганое после общения с Черновым и его очередным гениальным(читай нет) планом. Даже думать не хочу о Мише.
Надеюсь, сегодня у него насыщенный планами день, и дома его не будет!
Подскакиваю на кровати, потому что мерзкий телефонный звук опять просачивается в уши.
Вздохнув, распахиваю шторы и принимаюсь искать свой мобильный заново.
У меня уходит на это несколько минут. Телефон, полностью разряженный, я нахожу под второй подушкой в кровати. Он смотрит на меня чёрным пустым экраном, а я непонимающе гляжу на него в ответ.
Чернов! шиплю сквозь зубы, отбрасывая бесполезный предмет обратно на одеяло.
Это его мобильник не даёт мне спать, разрываясь от непрекращающегося звона зацикленного будильника в семь утра субботы!
Не знаю, как там можно спать, чтобы не ощущать его, даже если я слышу через слой бетона! Или пол в этом доме картонный?!
Раздраженно топнув босой ногой и посыпав на голову Мише проклятия облысения, я натягиваю на себя пижамные шорты. Собрав волосы в хвост и зевая, наперевес с тремя кружками, в которых плещется недопитый мной чай, шлепаю вниз на кухню.
Заснуть я больше не засну, но хоть завтрак приготовлю в одиночестве, в лучах скудного почти зимнего светила. В наших краях солнце в ноябре такой же редкий гость, как снег в Африке.