Елена Дорош
Крест Шарлотты
Перед дорогой
Ты сегодня странная какая-то. Что-то случилось, малыш?
Она не стала просить не называть ее «малыш», не было сил сопротивляться.
У сестры проблемы, Антош. Наверное, придется поехать в Межотне.
Какие проблемы? У нее же всегда все нормально было?
У сестры уже давно все было как раз не нормально. Лига иногда рассказывала о проблемах в семье Инты, и Антон не мог этого не помнить. Почему же именно сегодня, когда ей так нужно с ним поделиться, он решил сделать вид, что ни сном ни духом?
Межотне Межотне Они же в Риге жили?
Лига промолчала. Про переезд в Межотне она тоже говорила, и не так давно.
А вот она где!
Антон вынырнул из-под стола с папкой в руке.
Застряла. Я думал уже, что забыл на кафедре. Представляешь, если бы не нашлась? Пришлось бы заново все собирать.
Он мельком посмотрел на Лигу:
Ну и что тебе там делать?
Лига открыла рот, но Антон вдруг вытаращил глаза:
Межотне Это же Точно! Там была вотчина Бирона! Помнишь? Фаворита старушки Анны Иоанновны, императрицы Российской! Межотне Мезоттен Ну, конечно! Рундальское поместье Бирона!
Антон взъерошил волосы и стал похож на воробья.
Черт! Я еще студентом истфака хотел побывать в тех местах! Но как раз начались всякие терки политические с Латвией, все и заглохло. Эрнст Иоганн Бирон это же знаковая фигура! Потом поместье было кому-то подарено Не помню точно При Павле Первом, кажется Да фиг с ним, с Павлом! Бироновщина дивное времечко!
Лига вздохнула и поплелась на кухню.
Ты так и не сказала, зачем и насколько туда едешь.
Антон пошел за ней и встал в дверях с почти обиженным видом. Как будто она собралась на экскурсию, а его с собой не пригласила. Лига нажала кнопку на чайнике. Тот сразу усердно загудел. Интересно, кофе еще остался? Хотя бы растворимый. Она потрясла банку. Пусто. Ну почему Антон никогда не заходит в магазин по пути! Ведь знает, что она три дня безвылазно просидела дома, проверяя студенческие курсовые.
Кстати, кофе вчера закончился. Я хотел купить и забыл. Все думал, зачем меня Крохин вызывает! Да еще не сразу, а в конце недели! У самого дома спохватился, но возвращаться уже далеко было. Ты не сердишься?
Лига пожала плечами. Разве она умеет сердиться? Антон подошел и чмокнул ее в шею.
И вообще, надо поменьше пить кофе. Лучше завари чаю. Давно я чаю с медом не пил.
Чай тоже закончился. Позавчера. И мед.
Тут она обнаружила пакетик с кофе три в одном. Гадость страшная, но уже не важно. Кофе хотелось просто невыносимо!
Чайник выключился. Лига высыпала порошок в кружку и налила кипятку.
Ммм
Антон потянул носом и заглянул через плечо. Сейчас попросит поделиться и отольет себе три четверти. Обычно Лига не сопротивлялась, но не сегодня. Сегодня ей так тошно, что просто необходима хотя бы толика радости. Пусть и в виде пакетика кофе «три в одном».
Внутренне удивившись самой себе, Лига довольно ловко пронесла кружку мимо мужа и пошла в комнату, прихватив по пути горсть сушек. С самого утра она не могла окончательно решить, стоит ли ей ехать в Латвию, хотя была уверена, что она нужна Инте, как никогда. Конечно, уехать перед самой сессией это свинство по отношению к коллегам. Потом полгода будут губы дуть. К тому же у Антона сейчас большая нагрузка. Ну как его одного оставить? Помрет от недоедания и обезвоживания. Он сам даже яичницу не пожарит.
Лига задумчиво отпила из кружки. Не такой уж плохой кофе, кстати!
Я не понял, малыш, ты что, все решила без меня?
Антон встал в проеме двери и засунул руки в карманы штанов. Так он делал всегда, когда хотел продемонстрировать крайнюю степень возмущения попытками ограничить его свободу или манипулировать чувствами. В сочетании с растянутыми домашними трениками возмущение выглядело комично. Лига посмотрела на сразу ставшее обиженным лицо мужа. Она как раз ничего не решила и весь день мучилась, к тому же
Да. Я поеду.
Сказала она и удивилась, насколько уверенно это прозвучало.
Антон помолчал, покачиваясь с носков на пятки. Кулаки в карманах треников сжались.
Так. Отлично. Раз тебе на все наплевать
Ей не было на все наплевать, конечно же. Оставить Антона одного, да еще неизвестно насколько, и жалко, и стыдно как-то. Жена обязана думать о муже и его благополучии, в этом она была уверена. К тому же ехать вообще не хочется стоит признаться хотя бы самой себе. Ну что ее там ждет? Проблемы сестры она чужими не считала и была готова подставить плечо в любой момент. Но То, что происходит сейчас в жизни Инты, слишком серьезно. Если помогать по-настоящему, то надо пожить с ней не две недели в качестве гостьи, а Сколько? Сможет ли она позволить себе уехать надолго? Глупый вопрос, вообще-то: конечно, нет. Стоит ли тогда начинать? К тому же чем она может помочь женщине, которую бросил муж? Подставить жилетку для слез это всегда пожалуйста. В этом Лига специалист. А что еще? На психоаналитика она не тянет, собственного опыта тоже с гулькин нос.
Сестра всегда считала ее мямлей. Друг Мишка называл инфузорией-туфелькой, а в минуту крайней злости амебой аморфной. Честно говоря, Лига и сама думала о себе примерно так же. Вряд ли совет амебы может помочь в такой ситуации. Развод дело тонкое и энергозатратное. Здесь нужны недюжинная выдержка и стальные нервы. Хотя с чего она взяла, что Инта собралась разводиться? Такие, как ее сестра, сразу не сдаются. Наверняка сделает все, чтобы вернуть засранца Эдгарса в семью. Тогда тем более Лиге нечем помочь. Сама она в такой ситуации не была и наверняка не будет. Не с Антошей. Он не такой. Но бросить Инту в сложный момент нельзя. Сколько ни злись, ни сопротивляйся, а ехать придется. Надо. Больше некому. Остались бы живы родители, можно было бы рассчитывать на них. Особенно на папу. Вот кто всегда находил нужное слово, верное решение, правильный жест. А что Лига? Мямля, она и в Африке мямля. Пореветь вместе, покукситься, выпить по рюмочке горькой и все.
Звонок сотового прервал унылые мысли.
Белка, ты свинья! торжественно заявили из трубки. Куда ты, курица общипанная, ехать собралась?
Лига вздохнула. Сейчас начнется ураган страстей. Мишка Абрамсон по-другому не может. Вот дал же бог темперамент!
Нет, ты скажи, овца бестолковая, как ты вообще додумалась свалить перед самой страдой? Кого я буду в комиссии пихать? Кого, скажи, коала носатая?
Мишка обожал зоологические обзывалки и страшно гордился их неисчерпаемым многообразием.
Миш
Молчи! Не смей со мной говорить! Сдавай чертов билет и возвращайся на свой шесток, сверчок ты безголовый! Или ты мне, канарейка тощая, больше не друг!
А враг?
Хуже! Не друг и не враг! А так!
А так?! Нет, Миш, этого я не вынесу!
В трубке довольно хрюкнули.
Ну то-то же! Так что, в приказ тебя вставлять?
Лига с тоской поглядела в окно. Белые ночи в Питере только начинались. Впереди все самое лучшее. И пусть погулять по городу из-за сессии ей не удается никогда, зато не страшно идти домой одной, даже если ушла из университета в десять вечера. Как не хочется уезжать
Нет, Миш, не вставлять. У меня в семье проблемы. Придется ехать в Латвию.
Умер кто-то, что ли? осведомился Мишка.
Нет. Сестра Короче, ее бросил муж. Она осталась с двумя детьми. Без работы и без денег.
По судам затаскать мерзавца! Ободрать, как сидорову козу! Тьфу! Как липку! Сгноить в тюрьме! Добиться высшей меры! Расстрелять за первым углом без права переписки!
Лига прыснула. Вот кого надо посылать сестре на выручку! Мишка! Друг верный!
Мишунь, ну прости ты меня, а? Я отработаю, честное пионерское! Вернусь и отработаю!
А когда вернешься-то?
Хотелось бы знать!
Постараюсь побыстрей! Буду изо всех сил стараться! вдохновенно воскликнула Лига.
Мишка Абрамсон длинно вздохнул:
Да уж Свежо предание, а верится с трудом
Миш, я правда постараюсь. Ты только не сердись на меня. Мне и так тошно.
Переживаешь, что твоя Тонечка без тебя похудеет?
Тонечкой ее мужа, Антона Белкина, называли еще со студенческих времен. Лига всегда расстраивалась, когда слышала это прозвище. Было в нем что-то уничижительное, а это несправедливо. Особенно теперь, когда Антон стал солидным человеком, преподавателем, защитил диссертацию.
Миш, ну хватит. Антон все понимает и не возражает.
Хотелось бы верить.
Ладно, Белка. Поезжай к сестренке. Прижми бедолагу к груди. А еще лучше сразу возьми козла за рога и верни в стойло! Хотя что я говорю! Где тебе! Ты же у нас нежная! Ажурная!
Скажи еще гламурная.
До этого дело не дошло. Ты девушка тонкая и хрупкая. А гламурные они цепкие, наглые и циничные! В наше время чтобы гламурной быть, нужны нервы как канаты, пробивная сила и куча бабла!
Мишка говорил весело, но Лига почувствовала в его голосе неподдельную злость.
С Абрамсоном они дружили с тринадцати лет. Занимались английским у одного репетитора. Толстый еврейский мальчик и тощая латышская девочка. Мишка уже тогда стрекотал на английском довольно бойко, но грамматика ему не давалась ни в какую. Лига, наоборот, никак не могла преодолеть барьер и начать общаться, хотя во всем остальном преуспевала. Писала, читала, но не говорила. Мишка сразу понял, в чем ее проблема, и как-то очень быстро сумел сделать то, что оказалось не по силам маститому репетитору.
Через пару-тройку месяцев они могли болтать по-английски: сначала всего несколько минут, а к концу школы уже часами. К тому времени Мишкин вес как-то незаметно ушел в рост, зато поперли юношеские прыщи. Девчонкам он решительно не нравился, но переживал об этом не сильно. У него была Лига, и если не знать, что она всего лишь друг, со стороны они выглядели парой. Поправиться Лиге так и не удалось, мосластые коленки и торчащие ключицы удручали, да и ростом она не вышла, зато была умненькой и начитанной. С ней Мишке было интересно и спокойно. Ей с ним, кстати, тоже. После школы друзья решили вместе поступать в один из лучших питерских университетов на отделение романо-германской филологии. Мишка поступил легко, а Лига еле пролезла по баллам. Пока ждали зачисления, он, уже зная, что его возьмут в любом случае, искусал себе все ногти так волновался. Потом Лиге пришлось забинтовывать ему палец: Мишка сгрыз ноготь до крови. Лига даже заплакала от жалости и благодарности.