«Постоянно кто-то орет: «ВЫ ДОЛЖНЫ» Люди реально верят, будто они лучше знают, что надо делать, но сами этого не делают. Ко всему прочему очевидцы постоянно мешают и оскорбляют, наивно полагая, что помогают тебе всем этим в твоём «нетрудном деле». Сегодня это обычная реакция БОЛЬНОГО ОБЩЕСТВА на все происходящее. Языком трепать не мешки волочить. Повсюду неустанно трындят болтуны небрежно рассыпая семена неконструктивной критики.»
Наш дуэт добежал до толпы и протиснулся к больному, сквозь людей, хорошо знающих, что надо делать. Страждущий это был огромный амбал с красным лицом лежал спиной на скамейке. Под голову у него была подложена борсетка. Он очень громко храпел, причмокивая и присвистывая. Паша наклонился к нему и через секунду сказал мне:
Абузус.
Какая-то женщина, стоявшая рядом со мной, крикнула мне в самое ухо:
Сделайте что-нибудь! Не стойте столбом! Вы разве не видите? Состояние его ухудшилось. Он уже хрипит!
Женщина, не мешайтесь, отбивался я. Мы делаем все, что в наших силах. Сейчас мы его оживим! Соблюдайте спокойствие, граждане!
Мой коллега открыл чемодан и достал оттуда салфетку для стимуляции дыхания, пропитанную нашатырем. Не успел он вытащить ее из упаковки и применить по назначению, как из разных частей толпы стали сыпаться на нас приказы:
Померьте ему давление!
Снимите ему ЭКГ!
Измерьте у него сахар!
Дайте ему кислорода!
Проводите реанимационные мероприятия ВЫ ЕГО ТЕРЯЕТЕ!!!
Померьте температуру!
СДЕЛАЙТЕ ЕМУ КАКОЙ-НИБУДЬ УКОЛ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Никто не давал нам слова сказать. Все только и делали, что приказывали да оскорбляли нас. Пара человек, поддакивая оскорблявшим, проклиная нас и наш департамент здравоохранения, снимали происходящее на мобильный телефон. Один мужчина среднего возраста, стоявший впереди толпы, демонстративно говорил по своему сотовому нашему департаменту, что мы нарушаем закон и не оказываем помощь. Нас давили со всех фронтов. В глазах темнело, воздуху не хватало, нас никто не хотел слушать, мы буквально тонули.
По Павлу было видно, что он уже закипает и скоро из его ушей послышится пронзительный свист.
Сквозь толпу к нам пробрался молодой человек кавказской внешности, приблизительно тридцати лет, в деловом костюме, с черным дипломатом и сказал нам громко, периодически поглядывая на собравшихся:
Ребята, человека надо спасать! Здесь дело темное! Поэтому не стоит здесь долго думать. Давайте берите его и везите в больницу. Там во всем разберутся! Не стоит тратить время попусту! Спасать его надо! Это все-таки человек.
Я повернулся к Паше и сказал:
Давай, стимулируй дыхание этого сонного субъекта и приводи его в чувства, а я пока попытаюсь разрулить ситуацию.
Саня, я прошу тебя, только не ругайся! Сразу стреляй по ним, и так, чтоб никто не уцелел, а то придется писать объяснительную.
Коллега занялся больным, а я встал посередине толпы и закричал:
Тихо! Тихо, граждане! Мы уже провели осмотр и поставили предварительный диагноз. Для точной диагностики и назначения эффективного лечения нам необходима ваша помощь
Толпа замерла и прислушалась.
А какой предварительный диагноз и какая от нас требуется помощь? спросила девушка двадцати пяти лет.
У этого несчастного мужчины сотрясение головного мозга! Об этом нам сообщают общемозговые симптомы, потеря сознания, сильный храп и запах этила! Для ясной картины и последующей тактики мне нужно сделать пациенту МРТ!
А зачем вы тогда разглагольствуете? Берите и везите его в больницу, сказал мне мужчина средних лет.
Для того чтобы сделать МРТ, больше больница не нужна! В наш прогрессивный век нанотехнологий мы возим с собой портативный МРТ со множеством сборных деталей.
Отнесите мужчину в машину и сделайте там МРТ! приказным тоном сказала дама бальзаковского возраста.
Пациента трогать нельзя! Это может плохо сказаться на его состоянии, вплоть до летального исхода.
А что же тогда делать? спросили в один голос зеваки.
Вам всем необходимо подойти к нашему водителю и попросить достать МРТ со множеством сборных деталей и принести сюда, чтобы мы сделали на месте снимок мозга.
А почему вы не можете сходить в машину и принести МРТ вместе с водителем?
Потому что по закону я не имею права покидать пациента, пока его жизнь находится в опасности, даже если бы нас было не двое, а шестеро!
Толпа переварила мои слова, что-то пробубнила и спокойным шагом отправилась к машине.
Граждане, проявите сознательность! говорил я громко, на всю платформу. Надо не пешком идти, а бежать! Ведь здесь дорога каждая минута, а вы медлите
Картина не изменилась. Все так же спокойно шли на выход, только слышались чьи-то недовольные возгласы о том, что медики не хотят работать.
Я повернулся к Павлу.
Ну что там наш болезный?
Руками машет и посылает меня, не хочет просыпаться.
Я подергал спящего за мочки ушей и отвесил ему пару слабых оплеух. Амбал открыл глаза, обматерил меня, пригрозил кулаком и опять задремал.
Ну че? Полицию будем вызывать или продолжим будить эту пьянь? Он сам не хочет уходить, а нам с ним не справиться. Разные весовые категории. Оставить нам его в покое не получится опять сердобольные вызовут. Не нас так кого-то другого. Так что надо что-то делать, сказал я.
Паша подмигнул мне и сказал:
Сейчас все сделаем. Он сейчас быстрее ракеты побежит отсюда. Ты только отойди от него на пару шагов.
Ты что удумал?
Сейчас увидишь. Нечего нам возле него хороводы водить да бред всякий выслушивать.
Паша взял двухкубовый шприц, набрал им миллилитр нашатыря из бутылочки, выпустил воздух, снял иглу с канюли и прыснул содержимое в нос пьяному, отскочив в сторону после процедуры.
Через секунду амбал открыл глаза. У него фонтаном брызнули слезы, и он с диким криком выбежал с платформы через турникеты, которые мы преодолели по пути к нему.
Ну вот! И МРТ не нужно. Здоров и бодр! смеялся мой напарник.
Это он так сдаст норму ГТО, сказал я.
Может быть, а может, новую жизнь начнет, а может, как всегда, ни хрена не изменится.