Вскоре «Полюс», ведомый опытным капитаном Черных, отправился в свой первый и, как оказалось, последний поход «Полюс» погиб. Погиб при крайне загадочных обстоятельствах. И прояснить эти обстоятельства предстояло именно им троим членам государственной комиссии, заседавшим в здании администрации верфи, в одной из небольших комнат, лишённых окон и освещавшихся даже днём электрическими лампами. Из-за этого освещения у всех присутствующих лица казались нездорового желтоватого цвета.
Сегодня им предстояло заслушать показания единственного свидетеля случайно уцелевшего аэронавта (или матроса, как говорили в народе) с «Полюса». Александр Васильевич не любил работать с людьми, хотя слыл хорошим психологом, умеющим разговорить, а то и «заговорить» самого упёртого преступника, так что тот сам выбалтывал нужную следствию информацию. Но люди казались Александру Васильевичу слишком предсказуемыми. Вот и сейчас, до того как ввели свидетеля, он уже понял как с ним держаться. Внимательно изучив «дело», он знал наверняка, что увидит уверенного в себе работягу, умного, но ограниченного, с сильным характером, возможно сочувствующего «отступникам». Такого не запугаешь, на мякине не проведёшь, но можно сыграть «своего парня», тоже начинавшего с низов.
В комнату в сопровождении помощника, действительно, вошёл типичный матрос: покачивающаяся походка, большие мозолистые руки, уверенный взгляд слегка исподлобья, одет в кожаную куртку и кепку, которую мгновенно смял в руке.
«Виду не подаёт, что волнуется», отметил про себя Александр Васильевич.
Присаживайтесь, Отто Оттович кивнул на жёсткий стул, стоявший напротив.
Члены комиссии восседали за массивным столом красного дерева. Это создавало дистанцию, которая сейчас Александру Васильевичу была не нужна. Он встал со своего места и, обогнув стол, подошёл к секретарю, помещавшемуся за небольшой конторкой и приготовившемуся стенографировать разговор.
«Да, именно разговор, а не допрос», решил Александр Васильевич. «Лучше опустить все формальные вопросы и начать с сути дела. Формальные вопросы уместны только в том случае, если необходимо создать атмосферу холодной отстранённости и казёнщины. Тогда человек невольно чувствует себя не в своей тарелке, в чём-то виноватым, даже не зная за собой вины. Но сейчас требуется прямо противоположное: внушить этому толстокожему работяге доверие, показать заинтересованность в его судьбе, дать почувствовать себя «важной птицей», без показаний которой следствие не справится со своей миссией».