С другой стороны, моё сердце стремилось получить знания от учителя-индуса. Не случайно же в детстве я выбрал два предмета: свиток и оружие. Точно так же, спустя столько лет моё сознание раздваивалось.
Я выбрал второе, привыкший во всём следовать учителям монастыря.
Я проделал свои привычные утренние упражнения, которым обучили меня монахи. «Прыжок леопарда» завершил мой утренний моцион. В этот раз я немного не рассчитал с энергией мысли, поэтому оказался на довольно далёком расстоянии от своего вещь-мешка.
Мне пришлось возвратиться за ним обратно, чтобы немного подкрепиться перед дальней дорогой.
Это были пресные лепёшки, испечённые на кухне монастыря умелыми руками Као-миня нашего повара. Его простые блюда были особенно вкусны, потому что он вкладывал в их приготовление всю свою душу. Лепёшки ещё сохранили тепло печи, они были очень тщательно упакованы. Я обязательно выпил немного зелёного чая.
В нашем монастыре посвящённые монахи умели пить чай по всем правилам и канонам искусства чаепития. Помню, и я однажды удостоился подобной церемонии по приглашению Мастера Циня. В нашей семье тоже практиковалось искусство чаепития, но я был ещё слишком мал, чтобы участвовать в подобных мероприятиях. По такому случаю отец приглашал всех своих знакомых, а служанки Мон и Чо участвовали в самой церемонии, которой руководила либо мама, обученная когда-то в женском монастыре всем тонкостям, либо приглашённая из храма жрица.
Церемонией чаепития, как правило, руководили женщины, но в монастыре этим занимались исключительно монахи, прошедшие все три ступени ученичества и познавшие «посвящение».
Помню, Мастер Цинь подмигнул мне, передавая чашку с чаем, и спросил:
Почему же ты так растерян, Ли?
Я пожал плечами и ответил, несмотря на то, что вокруг было много людей. Это была специальная зала для чаепитий, существовавшая всегда в монастыре. На этот раз она была украшена какими-то мелкими статуэтками, потому что праздновался день рождения Будды. Не все отмечают этот день в Китае, но в нашем монастыре придерживались традиций буддизма.
Я ответил:
Я не знаком с церемонией. Мне кажется, нет никакой разницы, если ты пьёшь чай один или с соблюдением всех правил и предписаний.
Нет разницы? Тогда выпей эту чашку, и ты поймёшь, почему китайцы так ценят чайную церемонию.
Я сделал несколько глотков.
Живительная волна обожгла сначала моё горло, затем поселилась где-то внутри живота. Там стало тепло, уютно, будто, это был вовсе не живот со всеми внутренностями, а лениво лежавший на печке кот. Не хватало лишь убаюкивающего мурлыканья. Я почувствовал, как волны энергии растеклись по всему моему телу, подобно проводам.
Вкус чая также существенно отличался от привычного мне.
Чайная церемония это своеобразная медитация, в течение которой нужно сохранять высокий уровень осознанности. Чай вот хозяин этой церемонии, который должен вызывать различные ассоциации. Погружать человека в прошлое, настраивать на будущее.
В тот день я впервые ощутил способность чая сделать это, его энергетику. Мастер Цинь вновь подмигнул мне и улыбнулся:
Ну как, Ли. Чувствуешь настоящий вкус чая?
Я кивнул.
Что скажешь? продолжал допытываться мой учитель.
У меня не было слов.
Попробуй помедитировать, настройся на энергетический канал этого прекрасного напитка. Попробуй понять, что на самом деле тебе хочет сообщить чай. Поверь мне, Ли, ты будешь удивлён.
Я закрыл глаза, ощутил запах чая. Вдруг я увидел себя маленьким мальчиком на берегу Жёлтой Реки Хуанхе, когда мы с отцом переплавлялись через неё на плоту. В тот день отец вёз на рынок в самом Пекине фарфор, который он хотел продать, чтобы получить за него хороший куш. Но случился сильный дождь, расстроивший все наши планы, до рынка мы так и не дошли, пришлось вернуться обратно. Я увидел, как быстро прибывает дождь, а затем вдруг моё сознание переключилось на то, как над Хуанхэ встало полуденное солнце, капли стали редкими, река уже перестала так пузыриться и вздуваться, как в самом начале. На небе возникла огромная радуга. Словно, Будда слал нам свой привет.
Мне показалось, что я увидел эту радугу на дне своей чашки.
Я был сильно удивлён, широко раскрытыми глазами посмотрел на Мастера Циня.
Что с тобой, Ли?
Ничего.
Я знаю, ты увидел что-то очень памятное тебе. Запомни, Ли, порой воспоминания вовсе не такие, какими они кажутся нам изначально. За каждым из них стоит нечто большее, чем наше отношения к происходящему. За каждым из них стоит кусочек красоты этого мира, который мы не замечаем. Поверь, Ли, в монастыре периодически проводятся чайные церемонии. Это делается для того, чтобы монахи научились медитировать, погружаясь в происходящее вокруг, а чай всего лишь посредник этого процесса. Не только зелёный, но и чёрный, и жёлтый, и красный чай несут в себе нечто особенное.
Что с тобой, Ли?
Ничего.
Я знаю, ты увидел что-то очень памятное тебе. Запомни, Ли, порой воспоминания вовсе не такие, какими они кажутся нам изначально. За каждым из них стоит нечто большее, чем наше отношения к происходящему. За каждым из них стоит кусочек красоты этого мира, который мы не замечаем. Поверь, Ли, в монастыре периодически проводятся чайные церемонии. Это делается для того, чтобы монахи научились медитировать, погружаясь в происходящее вокруг, а чай всего лишь посредник этого процесса. Не только зелёный, но и чёрный, и жёлтый, и красный чай несут в себе нечто особенное.
Что же они несут в себе? спросил я.
Поверь мне, сынок, у тебя ещё будет возможность узнать это. Никогда не отказывайся от чайной церемонии, потому что чай даёт тебе возможность успокоить твой ум. Только лишь со спокойным умом воин может стать непобедимым.
Действительно, в нашем монастыре проводились чайные церемонии с использованием почти всех видов чая. Каждый из них давал свой заряд, свою силу и наводил на свои мысли.
Но больше всего я полюбил зелёный чай, он был близок мне по духу. Я допил чашку. Зелёного чая у меня было мало. В дорогу по распоряжению настоятеля Чонга мне дали прессованный чёрный чай. Он долго хранился, и хватало его также надолго. Задача путника заключалась в умении отломить небольшой кусочек и залить кипятком.
Я подумал о своём учителе, о его неожиданном уходе из мира живых, и мне стало очень грустно на душе: грустно и одиноко.
Почему нужно обязательно искать чужеземца, почему я не мог всю жизнь прожить в стенах монастыря подле Учителя? Ответ на свой вопрос я не получил, поняв, что мне нужно двигаться дальше.
Становилось холодно, ветер усиливался. Я должен был идти на юг в провинцию Хэнань, где и располагался монастырь Шао-линь. Помню, в наш монастырь иногда приходили монахи из Шао-линя, чтобы поделиться своим опытом и перенять опыт других. Между настоятелем нашего монастыря и настоятелем Шао-линя велась активная переписка, почту доставляли сами монахи.
Однажды и мне давали поручение передать письмо от нашего настоятеля настоятелю Шао-линя, но это было несколько лет назад, когда я был ещё ребёнком. Я знал, что я вновь вернусь в стены своего монастыря, чтобы продолжить привычную жизнь ученика.
Теперь же я не знал, что мне делать, как жить дальше. Я, словно, был на перепутье судьбы.
Случалось ли тебе быть на таком перепутье, когда ты не знаешь, как повернётся твоя Дорога жизни? Ты ждёшь в смятении, какой же выбор сделать. И всё равно тебе известно о том, что когда-нибудь эта Дорога Жизни завершится. Всё, что ты волен сделать это лишь выбирать.
Проходя мимо какой-то сверкающей на солнце речки, являющейся мелким притоком Хуан-хэ, я невольно вспомнил дорогую своему сердцу Луцзян, которая столько лет сопровождала меня по жизни своим приветливым и спокойным созерцанием. Река это символ дороги жизни, дороги судьбы. Она течёт через многие препятствия и пороги, всё равно оставаясь рекой. Так и мы, люди, несмотря на множество разочарований и перипетий судьбы, продолжаем жить, а затем завершаем свой земной путь.
Я помню, как умылся в реке и посмотрел вперёд. Передо мной раскинулась холмистая местность. Я не знал, в какую сторону двигаться, чтобы достичь провинции Хэнань, где и располагался Шао-линьский монастырь. Слышала ли ты что-нибудь об этом удивительном монастыре? Я уверен, что слышала.
Прошло много с тех пор, как я лишился своего прошлого тела, и до вас, жителей эпохи информатизации дошли отдельные обрывки Великой Истории Китая.
На самом деле ты знаешь очень немногое из того, что было ведомо мне по праву моего рождения.
Таких монастырей, как, Шао-линь, в Китае в моё время существовало несколько, но многие из них были разрушены неумолимым и беспощадным временем. Такова Судьба.
Монастырь Золотого Дракона по статусу был выше, чем Шао-линь, это затем спустя века Шао-линь возвысился над другими и укрепился.
В таких монастырях готовили настоящих воинов. Нам также было ведомо искусство целительства, ибо война и болезни существуют рука об руку друг с другом. Однако, я чувствовал, мои познания были ещё недостаточно обширными. Мне предстояло учиться и совершенствоваться дальше..
Сам монастырь расположен на горе Сунь-шань. На самом деле из этой горы вырастает пять вершин, вот почему энергетика этого места особенная. Это ощутил и почувствовал великий основатель Шао-линя Бодхидхарма, которого называли Дамо.