Гадание
По весенней порушке
По волшбе и волюшке
На лесном отроге
Девицы-красавицы
Песни запевали
И в гадальном сказе
Жажду знать вещали
Хоровод кудрявый
Рыже-озорной,
Терпкий и густой
К речке заводили,
К водам ледяным
Вешне-молодым.
Опускалась к речке
Первая девица
Ночи озорница,
Черна, как куница.
И шептала ласково,
Слово, словно мед,
О своей прекрасной
Жизни молодой,
Как узнать когда
К ней придет младой
Суженный и ряженный
Витязь холостой.
Все при нем,
При этом конь,
Что буркин бег
Он затмит наверно
В первый перебег.
И венок пускали руки
В хладну воду,
Поплыла по глади
Завязь первых слез.
Девушки смеялись,
Вместе, в хороводе,
Они жизнь встречали
С юности душой,
Страстью без растраты,
Чистой, непорочной
Синей глубиной
Глаз, что смотрят тихо,
Робко и наивно,
Словно дети только
Губы ежевика.
Рук легко касание,
Голос обожание,
Соловьина трель.
Терпкая лесная
Сказка развевает
Среди юных лет
Облик бренных дней.
Сказание
Среди тоски, вражды, молвы,
В этом краю, лишь я и ты,
Те, кто увидит грань средь мглы,
Где звёзды зажигаются в огни,
Где марево цветов плывёт
И мягко растекается костром
Из пестрых красок жизненных перов,
Где каждый миг иллюзия, исход.
Где воды чистоты бездонны,
Где жалок пыл бесследной красоты,
Где страсть клочок ненужной плоти,
Что не сумеет дух постичь.
И утолить жажды мученье
Средь темной густоты лесов
Посмеет путник в упоенье
Слепящей чистоты ветров.
Безбрежный океан из звуков,
Безумства искра в тишине,
Когда средь дола и еловых шишек
Вдруг разверзнется бездна,
Как на дне морской пучины,
Где велики есть рыбы,
Что нам зовутся грозно «кит»,
Где в темной глубине таится
Скопление таинство других,
Из древних, старше наших лет,
Младых и глупых, как ребёнок,
Что старца на закате лет
Научит жизни, а быть может
Напишет ему правил свод,
Как в библии молитвослов,
Но в тех краях, где дол морской
Он не хозяин, а другой,
Кто с рыбами в век не дичится,
Кому они младшие братья
И океана силы дремлют,
Но потому что так и надо,
Чтобы в отлив тихонько выходили
Собратья меньшие на берег,
Чтобы для жизни было светло
И ярости смолкла молва.
Тех темных лет, когда по морю
Боялись плыть велики люди,
Чья храбрость пела волчью песнь,
А сердце силу жить могло
По венам разгонять и в дело,
Когда беда воинственной рукой
Ложилась на плечо и в бой
Звала, отринув отчий дом,
И теплый кров супружеской постели,
Где дремлет на печи дитя,
Где мать ласкает терпеливо
И сказ ведёт от темных лет,
Когда ещё на воздухе царили
Чудовища краев чужих,
Когда крыла их приносили
Огонь и ярость новых бед.
И Драйко называли новых,
Кто осмелел уйти на бой
С небесным ящером и воем,
Что разжигает хоровод
Из пламенных костров селений,
Сжигая в тлен мирской покой.
И тот, кто погибал за это
Остался в памяти, герой.
Изгнанник
Пустой. Изгнанник из чертогов.
Ты из благих кровей,
Но жизнь не так сложилась.
И путь твой лишь изгнанник.
Изгнанник
Пустой. Изгнанник из чертогов.
Ты из благих кровей,
Но жизнь не так сложилась.
И путь твой лишь изгнанник.