Многоточие дождя - Вера Орловская

Многоточие дождя будто жизни бесконечность:
будит снова мое слово из потока неземного 
из-под тока в сотни вольт
нервов
спутанных в Пути что обрел названье «Млечность»:
звездные узоры вьет
надо мной давно не первой
Я всего лишь переписчик
или может перебежчик
и покинув ту планету
медленно перетекаю в эту
словно ртуть на тротуары:
в каплях бликах серебра
Петербург в манерах старых 
в бьющихся дождях астральных
видит в них себя с утра

Вставала я из полудённых трав
цветы на мне росли пока спала
кузнечик свою музыку сыграв
уже забыл о том что я была
Дождь на Земле
не разбивал подков
о камни цокая
и в сердце повторяясь
И месяц не ронял
серебряных рогов
за небеса цепляясь
пока трава вставала из меня

Стремленье жить как ногу в стремя
и на коне галопом в степь
опережая свое время
лететь
ногайкою свистеть
иль выбивать ритм тела степ
на деревянном постаменте
или сдирать одежду с кожи
бросаясь яростно в объятья
как будто в отрицанье смерти 
любить до крика и до дрожи
А если мир весь тупо спятил
то страсть любви еще дороже:
она живой глоток природы
ведущей к возрожденью плоти
а душу нам Господь приводит
а мысль поэзия и Плотин

День свет,
День дар.
В колокол ударь
Солнце-радость.
Дай весть!
Золотое яблоко
Слово сада.

Дышать как ветер
писать как Моцарт
звучать как флейта
ведь всё что слышу на этом свете
одна лишь музыка взлёт эмоций
на переходе зимы и лета
земли и неба на горизонте
И даже шепот от губ сошедший
уже движение к высшей ноте
а вдохновение суть предшествий
великих звуков стихов полотен
И этот дождь что сегодня бьется
в окно мое отбивая ритмы
сердечных импульсов пульса рифмы:
о как непросто ему поётся

Галактическое одиночество
не вживляется в разум мой:
в кости косность
И теченье потока зуммер
вырубает как будто умер
Космос
Я проснусь в середине ночи
в сердцевине цветочной чаши:
если выпьешь ее взойдут
дети наши и внуки наши
мысль чужую отринув прочь:
инородного тела словно
не приемлет ни плоть ни слово
На планете в пути сойду
и тебе улыбнусь покуда
снегу падать и ветру дуть
Но не спрашивай: «Ты откуда?»

Кофе с лимоном и море с лиманом
запах трепещущей рыбы на пирсе
видится нынче миражным туманом
Что-то коньячное в кровь мою впрысни:
всё перепутало время летучее
перемешало в коктейле в бокале
небо закрыло балтийскими тучами:
больше не Греция и не Балканы
Я пробудилась очнулась очухалась
в этом пространстве и в этой реальности:
может быть прошлая жизнь мне почудилась?
Но почему всё знакомо до крайности
даже тактильно и чувственно кажется:
так не бывает по сути по разуму
Что же волна за волной еще катится
и омывает мне память по-разному?
Кто на террасе увитой виньетками
лоз виноградных и роз виноцветных
фрукты несет с ароматами редкими
в воспоминаньях моих безответных?

Я пишу на любом клочке
земли распахнутой
распаханной
на любом листе упавшем рядом
на чистом теле рассвета
на закоулочке
освещаемого угла
где ограда
сырая стена
на плотной ткани
ветра
в котором сила
на солнечной длани:
На! 
на сегодня всё отдала
что любила

Не важно голос чей волною звуковой
по миру пробежит как будто дрожь по телу
земли травы листвы реки всего
того кто слышит день написанный пастелью
Ты птица ты поэт ты ветер на лету
ты брошенный горой звенящий камень:
журчи кричи шепчи играй в дуду
покуда есть еще и свет не канет
в глубокую печаль темнеющей воды
не ведающей дна
пока твои следы
не вымыла она
Стихи свои пишу как знаки на песке
потом читаю вслух и чайке и волне
Я знаю шар земной висит на волоске
но я держусь на нем и счастлива вполне

Я живу в столице Российской Империи
где пробито окно в Европу но заперты двери:
возраст лазанья в окна закончен впрочем
и звучит орган петербургских труб водосточных
токкатой немецкого Баха
а по улице что когда-то названа Итальянской
без всякого страха
по ночам поеживаясь гуляет Растрелли
и пьяные шкипера в части Голландской
Города дух из «Авроры» никак не расстрелян
ибо душа бессмертна мой пылкий марксист
с хорошим прононсом английского лорда
(ведь никуда не скроешь белые корни рода)
Стою на обочине и рукою ловлю такси
мечтая уехать из этой ночи хоть ненадолго:
пока не утихнет волнение революции
и не осядет пена подленьких кривотолков
Я сторонница монархизма и эволюции
считаю себя (без кривляния либералов)  русской
но читаю в подлиннике Бодлера
и балдею от росписи вазы этрусской
Я предатель для тех чей герой Бандера
А вообще человек я сотканный неуместно частью:
почитаю Космос верую в Бога и клянусь честью к счастью

Не знаешь что случится поутру:
снег обретешь иль солнце потеряешь
в зиме проснувшись в городе где таешь
и леденеешь: предсказанья врут
И завтра и сегодня и всегда
живи пока метро еще открыто:
родятся из туннеля поезда
на станции мучение забыто
Ты веришь сам что будет свет в конце
на миг погаснув перед жизнью новой 
раздастся предвещающее слово:
«Твой выход»  и желаемая цель
Ты наконец вернулся сам к себе:
еще немного улицы и снега
парфюм двора и лампа на столбе
парадная и лестница до неба

Нервы свиты в одну нить
Боже Свя́тый как мне жить?
Жду его до исступленья:
я неистова
              я плена
но свободы не хочу:
я то плачу
              то молчу
чтоб шаги его услышать
У двери
Звонок 
              и звон
в сердце
Тише 
       тише 
              тише 
ничего не говори:
просто прикоснись ладонью 
я запомню!

Светало:
белыми цветами
луга проснулись
потянулись
со сна
И мха чуть влажные меха
что кожей чувствует сосна
вокруг нее вдруг обернулись
тепло
И почвы плоть
почти согретая сначала
в раскрытых порах источала
пары и дух земли
Цвели:
багульник с иван-чаем

Чай накрывали во дворе:
неспешно поднесли к столу
варенье мёд и пастилу
и грецкий колотый орех
что привезен был из Тифлиса
где пахнет как лимон мелисса
и вяжет губы сок граната
что цвета солнца в час заката
течет с небес на дно Куры
проскальзывая во дворы
лучами спутавшись с лозой
что каплей света как слезой
остались на картине словно:
ни лет ни запаха ни слова
там не было ни тех чей смех
через меня пройдет сквозь всех

Какие бабочки порхали
среди звенящих легких трав!
И острой горечью приправ
тянуло из дверей в Цхинвали
Горбатых улочек пути
вели куда сама не знаю
казалось что уже взлетаю
только на волю отпусти
но с высоты сбегала вниз:
дом скрытый листьями карниз
через него попасть в окно
а там прохладно и темно:
скрипучий пол и шкаф-гора
я лазала в него с утра
чтоб отколоть из глыбы сахар
не помня ни стыда ни страха