Однажды бабушка поведала мне одну историю из жизни Господа Чайтаньи. В молодости его звали Нимаи Пандит, потому что он родился под деревом «нимба», его мать была моей тёзкой.
Как-то раз Господь Чайтанья хотел доставить удовольствие своим последователям и преданным.
Он спросил учеников:
Скажите, что бы вы хотели?
И ученики ответили:
Единственное наше желание слушать твои наставления, о, мудрейший.
Но Господь Чайтанья продолжал настаивать:
И всё-таки, что же вы хотите? спросил он преданных.
Один из них Шри Адвайта Прабху поклонился Господу Чайтанье и произнёс:
О, мудрейший, нам бы очень хотелось вкусить плод манго, ибо он так же сладок, как учение, исходящее из твоих уст.
Тогда Нимаи Пандит попросил одного из своих последователей принести семя манго. Когда семя оказалось в его ладони, Господь Чайтанья посадил его в землю, и через некоторое время на глазах удивлённых и изумлённых преданных оно проросло, пробившись сквозь землю молодым зелёным ростком. Затем росток начал увеличиваться, и вскоре из семени выросло большое дерево манго с ароматными сочными плодами.
Таким образом, ученики и последователи Нимаи Пандита насладились вкусом манго и в то же время явились свидетелями великого чуда.
С тех пор в Пури и по всей южной части Индостана верующие поклоняются манговому дереву, считая его священным, как и дерево баньян, где пастушок Кришна явил свои необыкновенные чудеса, будучи ещё ребёнком.
Даже если эти необыкновенные истории и были выдумками, ни у одного индийца они никогда не вызывают сомнений в их подлинности. Такова наша вера и приверженность вековым традициям.
Мою младшую сестру зовут Лакшмидеви, недавно ей исполнилось семь лет. По нашим традициям, когда рождается человек, то его называют в честь какого-нибудь божества. Мы верим, что в таком случае божество станет покровительствовать этому человеку.
Сестру назвали именем богини Лакшми. Эта богиня являлась одной из многочисленных супруг юного Кришны и отличалась красотой и великодушием.
Моя мать Чандрадеви Бхатти получила своё имя в честь бога Луны Чандры. По нашим поверьям бог Чандра является прародителем человечества, и от него зависит спелость плодов.
Быть может, обычному европейцу подобный обычай покажется диким, однако иногда даже жителей Америки, Европы или Англии называют в честь какого-нибудь христианского святого в помощь младенцу.
Гости располагались за длинными столами, уставленными свадебными угощениями. Чего здесь только не было! Огромные блюда были до верху наполнены рисом с куркумой и орешками кешью, далом, бараниной с кокосами и морем сладостей: рахат-лукумом, халвой, ладду, пачоли, щербетом. Здесь же стояли вазы с фруктами, которые быстро разбирались детьми.
Слуги накладывали в пиалы соусы с мясом и рис и разносили угощение по гостям.
В то время, как между гостями велись разговоры, слышался смех, я незаметно прокралась в комнату Лакшми. Дело в том, что моя младшая сестра очень любила танцы. Она просила Вему играть ей на тарелочках, а сама тренировалась перед большим зеркалом, подражая движениям танцовщиц.
Всё это делалось тайно, потому что мои родители были категорически против того, чтобы Лакшми обучалась в профессиональной школе танцев, считая подобное занятие для девушки из уважаемого семейства низкими и недостойным.
Я удобно устроилась на ковре и внимательно наблюдала за танцем Лакшми. Вему от неожиданности прервал игру, но Лашкми сделала ему знак продолжать, она привыкла к моему присутствию, так как Лакшми знала, что я ничего никому не скажу.
Мне нравилось, как танцевала Лакшми, потому что во-первых, у неё здорово получалось, а во-вторых, она так была похожа на маленькую богиню Лакшми, танцующую на небесах. Ведь для нас боги это не просто какие-то безликие силы, распоряжающиеся судьбами смертных людей, мы наделяем их характерами, индивидуальностью и магическими силами.
Её улыбка напоминала мне очаровательную улыбку Радхи вечной подруги проказника Кришны.
Я не заметила, как мои руки начали двигаться в такт игры Вему, и я едва не усидела на месте, не сорвавшись с него и не присоединившись к ритмичному танцу Лакшми.
Тише, Вему! Вы ничего не слышите?
Я приложила палец к губам, а Вему перестал играть. В комнате Лакшми стало тихо.
Что случилось? спросила напуганная не меньше меня Лакшми.
Что случилось? спросила напуганная не меньше меня Лакшми.
Кажется, я слышала какой-то шорох там, в углу, за шторами. Неужели, это мыши?
Лакшми беспомощно пожала плечами.
Шачи, я очень боюсь мышей, сказала моя сестра. Я видела, как побледнело её лицо.
Тогда их нужно просто прогнать.
Я отдёрнула штору, и все трое мы увидели притаившегося Ананда. Он уплетал щербет и одновременно наблюдал за тем, что происходило в комнате Лакшми. Его голову украшала оранжевая чалма, а за поясом Ананада выставлялся деревянный игрушечный меч, и вообще, мой младший брат всегда хотел стать кшатрием, как прославленный воин Арджуна.
Ананд! Ты что здесь делаешь? Почему ты не в гостиной за праздничным столом? спросила я.
Ананд дожевал свой щербет и нахмурился:
Так вот чем вы занимаетесь! Я всё видел и обо всём расскажу Амине. Она обязательно накажет Лакшми.
А ты знаешь о том, что нехорошо подслушивать и подсматривать?
Вместо ответа Ананд противно захохотал, и у меня возникло желание ударить его.
Я всё расскажу! Всё расскажу!
Ну тогда держись!
Я вынудила Ананда выбраться из-за штор и погналась за ним. Ананд принялся удирать от меня подобно урагану, но он был толстым и тучным, поэтому мне не составило труда догнать его и надрать ему уши, если бы не.
Если бы моя рука случайно не задела стоявшую в проходе вазу. Она была сделана из белого китайского фарфора, на ней были изображены корабли адмирала Чжэн Хэ владыки морей, посетившего Индию в 15 веке. Эту вазу моему отцу подарил китайский посол Юнь-Ли, когда путешествовал по Индии.
Ваза пошатнулась, упала на пол и вдребезги разбилась. Мне оставалось только с ужасом посмотреть на жалкие осколки всё, что осталось от былой роскоши нашего соседа Китая.
О, нет! Только не это! Я схватилась за голову, совсем забыв про время, я слышала только, как всхлипывала Лакшми, а бедный Вему покачал своей кучерявой головой.
Сейчас нам всем попадёт. Горе нам!
Замолчи, Вему! От твоих криков скоро сюда сбежится весь дом.
Я склонилась над осколками, чтобы собрать их, но взгляд мой привлекли чьи-то ноги в красивых башмаках. Я подняла глаза и о, ужас! На меня смотрела сама няня Амина.
Она стояла в полный рост, уперев руки в бока, за её широкой спиной спрятался ябеда Ананд, я же почувствовала себя такой маленькой, такой ничтожной, словно камень рядом с огромной горой.
Шачидеви!
Я попыталась что-то невнятно пробормотать, но у меня ничего не вышло. От страха комок подкатил к горлу, и была уже не в силах даже тронуться с места. Мне казалось, что мои ступни приросли к полу.
Шачидеви, негодная девчонка! Потрудись вразумительно объяснить, что здесь, всё-таки, произошло, и почему старая ваза разбита!
Ещё немного, и этот противный Ананд всё расскажет. Нельзя этого допустить!
Я танцевала перед зеркалом и случайно разбила вазу. На шум сбежались Вему, Лакшми и Ананд, которые, наверное, были поблизости и услышали звон посуды, выпалила я и тотчас ощутила, будто тяжёлый груз упал с моих плеч.
Ну и что! Пусть теперь меня наказывают, зато Ананду не удалось наябедничать. Хвала Вишну!
О, Аллах! Эта негодная девчонка ещё смеет дерзить. Разве может махарани заниматься танцами! О, Аллах, когда же ты, наконец, накажешь эту недостойную!
Я видела, как гневно сверкнули глаза Амины, а её лицо стало красным, как гранат. Когда няня Амина злилась, это сулило настоящую грозу, ведь в такие минуты ей помогал сам Варуна.
Шачидеви! Сейчас же выйди в сад к колодцу и вылей на себя три ведра студёной воды. Это охладит твой дерзкий пыл.
Не говоря ни слова, я поплелась в сад. Жестяное ведро было привязано цепью к колодцу, мне было очень тяжело поднимать наполненное холодной водой ведро, но я вылила его на себя: одно, второе, третье до тех пор, пока платье моё не стало сырым насквозь, что его можно было отжимать.
Я дрожала, как пальмовые листья на ветру в дождливый день, а в ушах всё ещё стояли колкие слова Амины:
Конечно же, недопустимо, чтобы махарани выполняла грязную работу, но ты заслужила это. Поэтому после того, как ты три раза обольёшь себя водой, ты отправишься на кухню к нашей Суоми. Она даст тебе работу.
Кухня была совершенно пустой, возможно, Суоми вышла с подносами к гостям. Было тихо, слышался лишь треск горевших в камине поленьев. На большой печи пыхтели котлы с варевом, пахло пряностями и кардамоном.