К сожалению, я не нашел, с чем тут можно спорить.
Номер хороший, вам понравится, продолжал вампир, выходя на площадку четвертого этажа. Тут было всего две двери. Лестница продолжалась дальше, в мансарду. Справа люкс для Темных, тоже крайне симпатичный, я обставлял его на свой вкус и горжусь дизайном. А это ваш номер.
Ему ключ не понадобился он мягко похлопал ладонью по замку, и дверь открылась. Мелкое позерство, даже странное для древнего вампира.
У нас есть очень хороший дизайнер-самоучка, Светлый Иной. У него только шестой уровень, но для этой работы магия не нужна, продолжил Брюс. Я его попросил, он оформил три номера по вкусу Светлых. В большинстве, конечно же, интерьер более своеобразный, вы понимаете
Я вошел в номер. И застыл в остолбенении.
Никогда не думал, что у меня такой вкус.
Все вокруг было белое, бежевое, розовое. Паркет из светлого, выбеленного дерева, стены обиты бежевыми обоями с бледно-розовыми цветами, мебель старомодная, но тоже из светлого дерева и снежно-белого атласа. Большой диван у стены кожаный. Уточнять цвет? Белый, конечно же. Хрустальная люстра под потолком. На окнах прозрачный тюль и шторы из светло-розовой ткани.
Как же тут солнце жарит по утрам
Одна дверь вела в маленькую спальню. Уютную, с двуспальной кроватью. Постельное белье шелковое, розовое. На туалетном столике вазочка, в ней свежая алая роза, единственный яркий мазок на весь номер. За другой дверью оказался санузел, крошечный, но оборудованный каким-то высокотехнологическим гибридом гидромассажной ванны и душевой кабины.
Пошловато и не отвечает стилю, вздохнул за моей спиной Брюс. Но многим нравится.
Лицо его, отражающееся в зеркале, было слегка огорченным. Видимо, ему очень не нравилась идея с установкой в гостинице этого сантехнического чуда.
Не оборачиваясь, я кивнул вампиру. То, что кровососы не отражаются в зеркалах, это такая же ложь, как и полная непереносимость солнечного света и страх перед чесноком, серебром, осиной. Напротив, в зеркалах они отражаются, даже когда отводят человеку глаза.
А вот если при разговоре на них не смотрят, более того безбоязненно поворачиваются спиной, это их крайне нервирует. У вампиров очень много приемов, для которых надо встретиться с противником прямым взглядом.
С удовольствием вымоюсь, сказал я. Но попозже. У вас не найдется для меня десяти минут, Брюс?
Вы с официальным визитом в Эдинбурге, Светлый?
Нет.
Тогда, конечно же, найдется. Вампир расплылся в улыбке. Уселся в одно из кресел.
Я занял место напротив. Выдавил ответную улыбку, глядя юноше на подбородок.
Так что вы скажете о номере? поинтересовался Брюс.
Мне кажется, он понравился бы невинной девушке семнадцати лет, честно ответил я. Только еще нужен белый котенок.
Если пожелаете организуем и то и другое, любезно предложил вампир.
Что ж, светскую часть беседы можно считать оконченной.
Я прибыл в Эдинбург неофициально, повторил я. Но одновременно по просьбе руководства Ночного и Дневного Дозоров Москвы.
Как необычно тихо сказал юноша. Уважаемый Гесер и досточтимый Завулон отправляют одного и того же гонца к тому же Высшего мага к тому же по такому мелкому поводу. Что ж, я буду рад помочь.
Лично вас беспокоит случившееся? в лоб спросил я.
Конечно. Я ведь уже высказал свое мнение. Брюс нахмурился. Мы не в Средневековье живем. Мы граждане Европы, на дворе двадцать первый век. Надо ломать старые модели поведения Он вздохнул, покосился на дверь в ванную. Нельзя мыться из тазика и ходить в деревянный сортир, если придуманы водопровод и канализация. Даже если тазик привычнее и милее У нас, знаете ли, последнее время растет движение за гуманное отношение к людям. Без лицензии кровь никто не пьет. Да и с лицензией стараются не насмерть детей до двенадцати лет почти не пьют, даже если жребий выпадет.
А почему до двенадцати?
Брюс пожал плечами.
Так исторически сложилось. В Германии, к примеру, знаете какое самое страшное преступление? Убийство ребенка до двенадцати лет. Если двенадцать исполнилось, ну, хоть бы вчера, то уже совершенно другие статьи и другие сроки Ну так вот, у нас сейчас принято не трогать молодняк. Сейчас пробиваем закон, чтобы детей вообще вывести из лотереи.
Очень трогательно, пробормотал я. А почему же парня схарчили без лицензии?
Очень трогательно, пробормотал я. А почему же парня схарчили без лицензии?
Брюс задумался.
Вы знаете, я могу лишь строить предположения
Как раз они меня и интересуют.
Брюс еще помедлил, потом широко улыбнулся:
Да что тут рассуждать? У кого-то из молодых крыша поехала. Скорее всего девка молодая, вампиром стала недавно, понравился ей парень а тут еще обстановка такая волнующая, в духе старых преданий не удержалась.
Думаете, что женщина?
Может, и парень. Если гей. Оно не то чтобы напрямую завязано. Брюс смущенно опустил глаза. Но всегда приятнее физиологичнее как-то, естественнее
А второй вариант? с трудом удержавшись от комментариев, спросил я.
Гастролер. Какой-нибудь турист. Знаете, после Второй мировой войны все так перемешалось, все стали ездить туда-сюда Он неодобрительно покачал головой. Некоторые безответственные личности стали этим пользоваться.
Брюс, я не хотел бы тревожить ваши Дозоры, сказал я. Еще сочтут, чего доброго, будто московские коллеги сомневаются в их профессионализме. Может быть, вы подскажете, кто у вас в городе главный вампир? Старший, Великий как вы его называете?
Я никак. Брюс широко улыбнулся. И демонстративно неторопливо шевельнул клыками выпустил из верхней челюсти два длинных острых зуба, потом втянул обратно. А вот меня называют Мастером. Мне не очень нравится слово, оно из глупых книжек и фильмов. Но если им так хочется пускай зовут.
Для Мастера вы все-таки молоды, сказал я с легким удивлением. Всего двести лет.
Двести двадцать восемь лет, три месяца и одиннадцать дней, уточнил Брюс. Да, я молод. Но это же Шотландия. Вы бы знали, какой подозрительный, упрямый, заскорузлый в своих суевериях народ эти горцы! В пору моей юности не проходило и года, чтобы кого-нибудь из нас не забивали осиновыми кольями.
Возможно, что мне показалось, но в голосе Брюса мелькнула отчетливая гордость за земляков.
Вы мне поможете, Мастер? спросил я.
Брюс покачал головой:
Нет. Конечно же, нет! Если мы выясним, кто убил русского парня, мы его накажем. Сами. Не упокоим, но накажем строго. Дозорам его никто не выдаст.
Ну разумеется. Ничего иного не стоило и ожидать.
Бесполезно спрашивать: «А вдруг вы его уже нашли и наказали»? спросил я.
Бесполезно, со вздохом ответил Брюс.
Так что мне, суетиться, искать преступника? нарочито жалобно произнес я. Или просто отдохнуть в вашем чудесном городе?
В голосе Брюса прорезалась ирония:
Как Темный я не могу сказать вам ничего иного, кроме как «отдыхайте!». Расслабьтесь, осмотрите музеи, погуляйте вволю. Кому теперь важен этот дохлый студент?
И тут я почувствовал, что больше сдерживаться не хочу. Посмотрел Брюсу в глаза. В черные дыры зрачков, радостно полыхнувших алым. Спросил:
А если я сломаю тебя, дохлый кровосос? Сломаю, выпотрошу и заставлю ответить на все вопросы?
Давай, нежным, почти ласковым голоском ответил Брюс. Попробуй, Высший. Думаешь, мы не знаем про тебя? Думаешь, мы не знаем, откуда твоя Сила?
Глаза в глаза.
Зрачки в зрачки.
Черный пульсирующий тоннель, влекущий меня в пустоту. Водоворот красных искр чужой, похищенной жизни. Манящий шепот в ушах. Одухотворенное, возвышенное, неземной красоты лицо юноши-вампира.
Упасть к его ногам
Плакать от восторга и восхищения этой красотой, мудростью, волей
Молить о прощении
Он был очень силен. Все-таки двести лет опыта, помноженные на первый уровень вампирской Силы.
И я почувствовал его мощь в полной мере. Встал на негнущихся, чужих ногах. Сделал неуверенный шаг.
Брюс улыбнулся.
Точно так же улыбались восемь лет назад вампиры в московской подворотне, куда я вбежал вслед за беспомощным, поддавшимся зову Егором
Я вложил в ментальную атаку столько Силы, что потрать я ее на файербол огненный шар пронзил бы десятка три домов и ударил в крепостную стену древнего шотландского замка.
Зрачки Брюса побелели, выцвели. Манящий черный тоннель выжгло белым сиянием. Передо мной, покачиваясь вперед-назад, сидел ссохшийся старик с молодым лицом. Впрочем, кожа на лице стала шелушиться, отслаиваться крошечными чешуйками, будто перхотью.
Кто убил Виктора? спросил я. Сила продолжала течь сквозь меня тонким ручейком, вилась гибкой удавкой, продернутой в глаза вампира.
Он молчал, лишь продолжал качаться в кресле. Уж не выжег ли я ему мозги или что там у него вместо мозгов? Хорошее начало неофициального расследования!